Флорентийка и султан - Жаннетта Беньи

– Видите, сеньор?

– Что?

– Присмотритесь внимательнее. Вон там, над самым горизонтом.

Сеньор Гвиччардини недоуменно пожал плечами.

– А что именно?

– Вон там.

Наконец, после долгих раздумий старик-флорентиец ответил:

– Я вижу там только синеву.

Капитан сокрушенно покачал головой.

– А что это такое, вы знаете?

Гвиччардини снова пожал плечами.

– Клочок неба.

– Это для тех, кто думает попасть на небо,– загадочно сказал капитан.– Для тех же, кто не попадет, это совсем иное.

Он подчеркнул свои загадочные слова странным взглядом, который ускользнул от внимания его слушателей.

Снова наступило молчание.

Капитан по-прежнему держал направление на мутно-синий край горизонта.

– Синяя туча хуже черной,– сказал он. И прибавил:

– Это грозовая туча.

– Грозовая? – переспросил сеньор Гвиччардини.– Это значит, что будет сильный дождь?

Капитан тяжело вздохнул.

– Вы, наверное, не знаете, что такое грозовая туча на море.

– Нет.

– Значит, скоро вам предстоит с этим познакомиться. Да, не всегда первое плавание бывает удачным. Сеньор Паоло нахмурился.

– Я уже плавал и не раз,– хрипло сказал он. Капитан кивнул.

– Я знаю. Я имел в виду сеньору Бельтрами. Фьора почувствовала, как ее охватывает глубокое волнение, переходящее в страх. Ей еще не пришлось узнать на собственном опыте, что такое грозовая туча на море, но не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять – приближается ураган. И, может быть, он будет еще страшнее, чем встреча с турецкими или мавританскими корсарами.

Повинуясь безотчетно охватившему ее страху, Фьора шагнула поближе к сеньору Гвиччардини и взяла его под руку.

– Не беспокойтесь, дочь моя,– промолвил сеньор Паоло,– я думаю, что все будет в порядке. С божьей помощью мы выдержим этот шторм.

В их разговор вмешался капитан.

– Боюсь, что нас ожидает не просто шторм,– сокрушенно сказал он.– Все признаки говорят о том, что будет смерч. Смерч на море – это настоящее чудовище, оно надвигается на нас.

Фьора побледнела.

– Вы уверены в этом, капитан?

– Да, как не прискорбно это признать,– ответил Манорини.– После того, как проносится смерч, сразу начинает дуть несколько ветров: порывистый с запада и другой, очень медленный, с востока. Бояться надо восточного ветра. Именно он настоящий лицемер.

Тем временем синяя точка на горизонте разрасталась, на самом деле превращаясь в тучу. Несмотря на светившее на небе яркое солнце, лицо капитана потемнело. Казалось, туча, сгущавшаяся на горизонте, одновременно сгущалась и на его лице.

– К сожалению,– продолжал он,– я хорошо знаю этот участок моря. Здесь очень коварное дно. Глубина примерно двадцать пять брассов. Для того, чтобы уцелеть при этом шторме, нам нужно держать курс на запад, где глубина достигает пятидесяти пяти брассов и не плыть на восток, где она всего лишь двадцать брассов. Но именно восточный ветер будет мешать нам сделать это.

– А нельзя ли остановиться? – перепуганно спросила Фьора.

Она уже начинала дрожать, и сеньор Гвиччардини, успокаивая ее, поглаживал ладонь девушки своей морщинистой костлявой рукой.

Капитан отрицательно покачал головой.

– Нет, нам не удастся остановиться.

– Почему?

– Ветер не позволил.

– Но ведь сейчас нет ветра,– безнадежно промолвила Фьора, уже почти зная ответ.

Капитан подтвердил ее опасения:

– Скоро начнется шквал, и нам, конечно же, не удастся удержаться на месте. Шквал, как шпага, воткнутая в ребра, лишает всякой свободы действий.

– А, может быть, нужно поставить судно лагом к ветру? – спросил сеньор Гвиччардини.

Капитан тяжело вздохнул.

– Да, похоже, что вы, действительно, уже плавали,– сказал капитан.– Но нам это не поможет. Ветер не даст это сделать.

– Но с божьей помощью... – пролепетала Фьора.

– Нет,– обреченно сказал капитан,– ни с божьей помощью, ни без божьей помощи нам не удастся это сделать. Как бы мы ни поставили судно, мы не сможем бросить якорь. Волны не дадут ему опуститься на дно, и якорная цепь оборвется. Мне это хорошо известно.

– Что же нам делать? – спросил Гвиччардини. Тем временем ветер крепчал и волны поднимались все выше.

– Да,– решительно сказал капитан,– нужно поворачивать на запад.

– Но ведь вся флотилия идет на восток,– озабоченно сказал сеньор Паоло.

– Нужно немедленно подать сигнал на фрегат, чтобы все немедленно поворачивали на запад.

– Но я думаю,– осторожно сказал сеньор Гвиччардини,– что там есть свой шкипер и он обязательно должен знать, что нужно делать.

– Насколько мне известно, сеньор Чезаре Камписто действительно опытный моряк. Но фрегат тяжелое судно и управляться с ним труднее. Хуже всего придется галерам и тартанам. Им придется уповать только на бога. Впрочем, если там опытные капитаны, у них есть еще шанс спастись. Я немедленно отправляюсь на мостик. А вас, сеньор Паоло и сеньора Фьора, я попросил бы удалиться в каюту. Ветер усиливается, нам необходимо менять паруса.

– Да, да,– торопливо сказал сеньор Гвиччардини.– Фьора, дорогая, спускайтесь в каюту. Здесь находиться уже не безопасно.

Сопровождаемая Леонардой, которая все это время почтительно стояла у противоположного борта, Фьора спустилась в каюту. Осторожно ступая по доскам лестницы, она услышала зычный голос капитана, доносившийся с палубы:

– Боцмана ко мне!

Сеньор Гвиччардини, несмотря на предостережение капитана, остался на палубе. С тревогой поглядывая на черневший горизонт, он наблюдал за действиями капитана, который распорядился просигналить на остальные суда флотилии о приближающейся буре и необходимости смены курса на запад.

После того, как сообщение было передано и принято на всех судах флотилии, капитан Манорини принялся отдавать команды экипажу:

– Ссадить галсы на бакборте!

– Есть ссадить галсы на бакборте!

– Натянуть шкоты на штирборте!

– Есть натянуть шкоты на штирборте!

Тем временем сеньор Гвиччардини поднялся на капитанский мостик.

– Я вас правильно понял, капитан? Вы приказываете повернуть на запад?

– Да,– отрывисто бросил Манорини, в руках которого сейчас находилась судьба его пассажиров и экипажа.

– Значит, мы будем идти против ветра.

– Да, это именно так, сеньор.

– Но ведь будет ужасная качка.

– Да, судно даже встанет на дыбы.

– Оно не переломается пополам?

– Нет. Наша каравелла – прочное судно.

– Но может сломаться грот-матча.

– Да, это так. Но у нас нет другого выхода, если мы хотим спастись.

– Но, может быть, ветер скоро переменится? Прежде чем ответить, капитан крикнул матросам: