Солнце цвета льда - Дмитрий Казаков

Вокруг суетились женщины, мелкие, узкоглазые, в халатах с привязанными к спине подушками. Глаз не поднимали, но Ивар чувствовал, что разглядывают чужаков с интересом, даже со страхом. Постукивали по земле странными деревянными башмаками, на вид удобными, словно колодки.

– Возлияние предкам – это важно, – сказал он. – Ну что, начали?

К драккару возвращались вечером, уже в темноте.

Нерейд кривил физиономию – сакэ не понравилось, хотя выпил в одно жало нескольких кувшинчиков, а кормили местные так скупо, точно никогда не видели голодных мужчин. Плошек и тарелок вроде бы много, но в каждую словно птичка капнула, и то мелкая, а когда есть начинаешь, непонятно, что жуешь, то ли мясо, то ли водоросли, то ли еще что похуже.

Ивар тоже был недоволен – так и не удалось узнать, что за земля лежит на юго-западе; пытался разговорить стариков, но те бурчали что-то о Срединном государстве, а больше ничего сообщить не могли.

Кари тяжко вздыхал – тоже не наелся, и только Арнвид выглядел радостным, как дорвавшийся до мухи паук.

– Семь поколений богов, что были сами по себе, и невидимы! – восклицал он, потирая лысину. – А затем пять поколений богов, что являлись парами! Хе-хе! Идзанаки и Идзанами родили Аматэрасу!

Старого эриля напичкали новыми знаниями, и он счастливо переваривал их, забыв про пустое брюхо.

– О, вон и наши, – приободрился Нерейд, когда показался темный силуэт драккара и костер около него. – Клянусь утробой Тора, я готов сожрать столько же, сколько нам предложили!

– А я – в два раза больше, – добавил Кари.

Их встретили удивленными взглядами – ожидали, что приползут на карачках, держась за выпирающие животы. Пришли же своими ногами, да и вид такой, словно не на пир ходили, а в гости к теще, что готовить не умеет.

– Эй, жрать давайте! – завопил Нерейд. – Вы рыбу сварили? Отлично! И эту белую фигню тоже? Прекрасно!

– Что, все так плохо? – спросил Гудрёд, его желтые глаза изумленно блеснули.

– Бедно живут, – пояснил Ивар.

– А уж девки – кошмар! – влез Нерейд. – Такие мелкие, что у каждой задница в мой кулак размером. А уж тощие… сдавишь такую посильнее, не только ребра треснут, а и позвоночник сломается.

Ходивших в гости пустили к котелку, где была каша белого цвета – тот самый рис, что притащили местные. На вкус оказался так себе, немного получше бересты, но сожрали без остатка, и лосося погрызли всего, едва не проглотили кости.

– Так, стражу надо выставить, – сказал Ивар, наконец-то чувствуя приятную сонливость, что всегда приходит вместе с сытостью. – Гудрёд, ты распорядись, а то я… уже…

Веки опустились еще до того, как брякнулся на бок.

Проснулся, как показалось, мгновенно, и ощутил себя настолько бодрым, словно продрых всю ночь, хотя вокруг было темно. Плескало море, двое дозорных негромко переговаривались, вдали, за полями, за деревней, настырно и жалобно вопила ночная птаха.

Ивар собрался перевернуться на другой бок и заснуть вновь, как увидел, что над бортом драккара на миг поднялся темный силуэт. Решил бы, что показалось, ведь не услышал ничего, но силуэт появился вновь, маленький, стремительный, и остатки сонливости упорхнули прочь.

Конунг приподнялся, радуясь, что дозорные сидят к нему спиной, и ничем не покажут, что кто-то проснулся. Встал на четвереньки, и так, подобно гордому коту, но зато бесшумно, двинулся в сторону корабля.

До Дага Ивару было далеко, но кое-что он умел.

Оказавшись под прикрытием борта, распрямился и прислушался – наверху, между скамей кто-то ходил, легкий и очень тихий; но все же иногда задевал за предметы, издавал легкий шорох и позвякивание.

Своим там делать нечего, да и таиться ни к чему, а значит – чужак, лазутчик.

Ивар взялся за рукоять меча, но передумал, отдернул пальцы – зарубить врага можно, но тогда у него не спросишь, кто он такой, кем послан и почем нынче голова Ловкача…

Шорох приблизился, маленькая тень взвилась над бортом, и в тот же момент конунг прыгнул. Хватанул что-то, затрещала ткань, невероятно верткий лазутчик изогнулся, задергался. Твердое ударило Ивара по лицу, по животу, ощутил на губах вкус своей крови.

Маленько разозлился, саданул туда, где должна быть голова врага.

К собственному удивлению, не попал, зато сам получил в ответ добрый десяток ударов, и даже пару болезненных, в пах. Перед глазами потемнело, и конунг не стал мудрствовать, подгреб лазутчика под себя, и просто упал на него, придавил телом к земле.

Хрустнуло, вспискнуло, и враг прекратил шевелиться.

Услышал приближающиеся шаги, край глаза зацепил багровое свечение приближающихся факелов.

– О, конунг! – воскликнул один из дозорных.

– Точно. Поймал кого-то, – в голосе второго появилась гордость. – Вот какой он у нас, даже ночью найдет, с кем подраться!

– Разорви вас тролли? – Ивар с усилием повернул голову, сел. – Вы где были, когда он на корабль лез?

Дозорные преданно моргали, глаза были честные, недоумевающие, в рот каждого влетела бы морская чайка, и ей не пришлось бы поджимать крылья. Понятно, что бдили, смотрели вовсю, а что враг очутился за спиной, в самом центре лагеря, так это случайно вышло…

Ивар сплюнул и посмотрел на того, кого поймал.

Мелкий, как все местные, он был облачен в черную одежду – штаны, просторную хламиду с капюшоном. В правой руке держал короткий кинжал – вытащил, но не успел пустить в ход, левая оставалась пустой.

– Дышит вроде, – сказал Ивар, думая, что мог расплющить как котенка. – Будите эрилей, надо с ним поговорить…

Стащил с головы лазутчика капюшон, под ним обнаружилось бледное лицо с закрытыми глазами. Подошел зевающий Арнвид, вслед за ним из тьмы явился Ингьяльд, похожий на длинную, нескладную тень.

– Кто это? – спросил старый эриль.

– На корабле шарил. Я его поймал, и помял маленько…

Дозорные догадались принести веревки, и чужака связали по рукам и ногам. Обыскали, и вывалили наземь кучу разных предметов – ножи, кастеты, трубочки, оперенные иголки, звездочки из металла, перчатки с загнутыми вроде когтей крюками, небольшие склянки.

– Непростой лазутчик, – протянул Ингьяльд, а Ивару вспомнились слуги Чернобога, искусные убийцы из Гардарики, что наряжались и снаряжались похожим образом, и творили свои дела по ночам.

Неужто и здесь есть подобная погань?

Добрый Арнвид наклонился и похлопал чужака по щекам, веки задрожали и поднялись, открыв совершенно спокойный взгляд.

– О, очухался, – сказал эриль. – Не сломал тебе наш конунг ребра? Если нет, то сломает, если ты будешь молчать. А если ответишь на вопросы, то мы тебя без затей убьем.

– А почему бы вам меня не отпустить? – спросил лазутчик.

Он совершенно не боялся, при том, что его схватили на горячем, повязали, а вдобавок он попал в руки к великанам из страны мертвых. И это Ивару очень сильно не нравилось – значит, держит что-то в рукаве, какое-то оружие, о котором они не знают.

– По сторонам смотреть! – велел он дозорным. – Ингьяльд, проверь, нет ли кого вокруг.

Молодой эриль кивнул, и отступил от костра, растворился во тьме, старый же закряхтел и раскашлялся.

– Отпустить? – протянул он, прочистив глотку. – Где это видано, чтобы таких как ты, отпускали?

– А что вы хотите знать? – спросил лазутчик.

– Кто ты такой, и что искал здесь? – Ивар смотрел прямо в глаза чужака, тот же шнырял взглядом по сторонам, что-то прикидывал, взвешивал, рассчитывал, и при этом не двигался.

Словно не в путах лежал на твердой земле, а на мягкой перине.

– Что вам скажет, если я поведаю о младшей ветви нефритового клана Нога с гор Нобуяга? – поинтересовался лазутчик с улыбкой. – А имя нанимателя я вам не назову даже под пытками.

– Какая-такая нога? – Арнвид вытаращил глаза. – И ху… нобуяга?

Чужак вздохнул, а в следующий момент вскочил, оказался на ногах. Руки его вылетели из‑за спины, что-то швырнул вниз. Хлопнуло, вспухло облако вонючего дыма, такого густого, что затянуло все вокруг.

Ивар ударил выхваченным мечом, но тот рассек лишь пустоту, услышал удаляющийся топот.

– А ну стой! – гаркнул в стороне Ингьяльд, но чужак и не подумал послушаться.

Дым рассеялся, на том месте, где лежал лазутчик, обнаружились разорванные веревки. Груда предметов, извлеченных из-под черной одежды, исчезла, не осталось ни одного ножа, вообще ничего.

– Шустер, все забрал, – сказал Арнвид задумчиво. – Мелкий и опасный, как хорек.

– Руны говорят, что вокруг чисто, – сообщил подошедший Ингьяльд. – Он так рванул, словно оса в задницу тяпнула. Сейчас уже наверное в лесу, домой чешет и над нами посмеивается.

– Ничего, – протянул конунг угрожающе. – Еще посмотрим, кто будет смеяться последним.

Второй раз Ивар проснулся, когда было светло.