Выбор страсти - Бетина Крэн

– Вовсе нет, Вул-вич. Это идея Бастиана.

– Я тебе не верю.

– Мне безразлично, веришь ты мне или нет. Пойми, ты заложница, ожидающая, пока за тебя внесут выкуп, и лучше помолись о том, чтобы твой прижимистый отец отдал за тебя деньги. Если он не сделает этого, ты автоматически станешь добычей. Кстати, среди членов нашей команды принято всем делиться. Это значит, что каждый должен будет получить с тобой свою долю удовольствия. – Рейдер понизил голос и зловеще повторил: – Каждый.

Блайт судорожно дернула головой, пораженная услышанным, но тут же взяла себя в руки. Это только угрозы. Он лишь пытается запугать ее, а заодно и унизить, совсем как Невилл Карсон. Да, все это одни пустые угрозы. Блайт знала, что Невилл Карсон хочет ее для себя.

– Я требую, чтобы мне позволили увидеться с Карсоном или немедленно высадили на берег.

– Ты не в том положении, чтобы что-то требовать, Вул-вич, – вяло отмахнулся Рейдер, усаживаясь в кресло, из которого только что встала Блайт.

После ночи, проведенной на палубе, он страшно проголодался и не мог больше думать ни о чем другом, кроме еды. Нахмурившись, Рейдер отставил в сторону грязную тарелку, недовольно сморщив свой аристократический нос, затем приподнял одну крышку, другую…

– Что, черт побери, произошло с моим завтраком?! – прорычал он, сжав кулаки, и встал из-за стола.

– С т-твоим за-завтраком?

Ну разумеется, еда предназначалась для него! Блайт залилась краской. Конечно, пленницу не стали бы так кормить.

– Я…

– Ты его съела? – не поверил своим глазам Рейдер. – Весь мой завтрак?

– Я… не заметила. Я очень проголо…

– Проклятье! – загремел он, все еще не в силах поверить в это и к тому же зная, что женщины из высшего общества едят как птички. – Ты съела весь мой завтрак?! Ладно, оставим это. Давай окончательно все выясним, Вул-вич!

В мгновение ока Рейдер подскочил к Блайт и схватил ее за плечи.

– Я Вулрич! – воскликнула она, пытаясь вырваться, но он только усилил хватку. – Возможно, вы похитили не того, кого надо. Я Блайт Вулрич!

– Пока ты на моем корабле, я буду называть тебя как захочу, – прорычал в ответ Рейдер. – Послушай, мне не нравится, что ты здесь. Ты порядочная женщина, а это значит: хлопот с тобой не оберешься.

– Тогда отвези меня домой, – потребовала Блайт. – Я нужна своей семье, мне необходимо к ним вернуться. Высади меня на берег… сегодня… где угодно. Я сама найду дорогу назад, тебя никто не обвинит. Это все Карсон…

Рейдер встряхнул ее как следует.

– Это не Карсон! Ты что, глухая или такая упрямая?! Это мой партнер, Бастиан Кейн, это его инициатива! Он доставил тебя на борт моего корабля, и ты останешься здесь, пока твой отец не выкупит тебя.

– Но это невозможно, мой отец не…

– Выкупит, если захочет снова увидеть.

В голосе Рейдера зазвучали стальные нотки. Блайт как завороженная ловила каждое его слово.

– Слушай меня и слушай внимательно, леди, – продолжал он, притянув ее к себе. – Ты останешься в моей каюте, а когда будешь выходить, то постарайся держаться подальше от команды. О, ты им безусловно понравишься. Но я сомневаюсь, что ты долго протянешь после того, как они начнут демонстрировать силу своей симпатии. Моя команда – сброд отъявленных негодяев с пиратских кораблей всего Карибского моря. Они пираты и привыкли поступать по-пиратски.

– Пираты? – фыркнула Блайт. – Вздор! Вы не пираты! Пираты не… – она едва не сказала «не бывают такими красивыми». – Они не говорят так хорошо по-английски, так правильно.

Блайт замолчала, вдруг уловив знакомый аромат кокоса. Рейдер заметил ее замешательство и подумал, что и сам находится в смятении. Эта девушка нисколько не походила на испорченную, капризную леди.

– Можно подумать, ты разбираешься в пиратах и в их образе жизни. Полагаю, своими лилейно-белыми ручками…

Рейдер взял Блайт за руку, желая подкрепить свои слова, и почувствовал, что краснеет. Ее пальцы оказались вовсе не лилейно-белыми. На ладонях бледнели следы от мозолей, кисти рук были обветренными и красным, а на запястьях красовались синяки от веревок.

– Оставайся в этой каюте и не попадайся мне на глаза, – прорычал он, резко отпустив руку девушки, и вышел.

Блайт поразило презрительное выражение его лица. Она сложила на коленях огрубевшие от работы руки и залилась краской стыда. Чудесный завтрак теперь тяжелым комом давил на желудок. Блайт чувствовала себя отвратительно.

Этот Гидеон все еще не желает признать, что за всем этим стоит Невилл Карсон, но она-то прекрасно знает. Наверняка они везут ее к нему. Но почему держат это в секрете? Может, Карсон хочет, чтобы она приняла их за пиратов, потом он якобы спасет ее, а затем потребует благодарность… Ее семья обрадуется столь благополучному возвращению и конечно же…

Боже всемилостивый, ее семья! Что они будут делать, обнаружив, что она исчезла? Как обойдутся без нее? Кто будет приносить Нане воду и присыпки? Кто будет решать, что еще следует продать, чтобы купить еду? Разумеется, не миссис Дорнли. И кто будет приглядывать за отцом, чтобы он ненароком не навредил себе своими фантазиями? Кто будет стирать и гладить, когда Лиззи выбьется из сил? Сумеет ли Каррик самостоятельно продать склад и магазин?

И окончательно сразила Блайт мысль о том, кто же теперь остановит Карсона в его стремлении завладеть домом и имуществом Вулричей? Возможно, Карсон уже раздумал жениться на ней, просто решил убрать с дороги, а сейчас мстительно наслаждается, вышвыривая на улицу всех ее домочадцев, чтобы самому поселиться в старинном особняке Вулричей? И все из-за того проклятого поцелуя! Но она просто не могла сдержаться…

Блайт медленно сползла на пол. К горлу подступала тошнота, впрочем, вовсе не связанная с обильным завтраком. Она чувствовала, что во всем виновата сама, и нужно непременно найти способ все исправить.

Что касается обитателей особняка Вулричей, то, признаться, они не сразу заметили исчезновение Блайт, а заметив, почувствовали скорее раздражение, чем тревогу. Лиззи, как всегда, поздно принесла воду. Увидев, что кровать Блайт застелена, она поставила чайник на пороге спальни и ушла. Крики Наны в течение двух часов оглашали дом, прежде чем Лиззи соизволила зайти к старушке. Нана Вулрич бурно негодовала по поводу столь невиданного пренебрежения к себе со стороны внучки. Она вопила что-то насчет неблагодарных детей и о том, что пригрела змею на груди. Впрочем, Лиззи была слишком занята, чтобы выслушивать весь этот вздор. Она прекрасно понимала: если мисс Блайт вовремя не появится, ей придется проделать всю работу самой. А острая на язык служанка к этому не привыкла.