Вечеринка моей жизни - Ямиль Саид Мендес

не понимал, насколько несчастной была моя жена, пока ей не исполнилось сорок пять и последний ребенок не съехал. Она сказала, что у нее депрессия, и больше нет смысла жить. Я и подумать не мог, что такое произойдет.

История была, к сожалению, достаточно распространенной.

– Мы стали ссориться, – продолжил мистер Локк. Как будто теперь, когда слова потекли рекой, он не мог их остановить. – Ее слова оскорбили меня, я принял их близко к сердцу, понимаете? Разве я не сделал для нее все, чтобы она могла остаться дома с детьми? Я обеспечил ее всем, кроме своего внимания. Она выполняла самую важную работу, но я считал, что делаю ей одолжение, позволяя не работать. Наши отношения превратились в руины. Наши дети, два сына и дочь, все женатые в возрасте двадцати с небольшим лет, тоже встали на ее сторону. Мы развелись, и я долго злился. Мы снова встретились друг с другом, когда родился наш первый внук. Сейчас ему пять, и у нас на подходе еще трое. Но Дункан стал связующим звеном, которое способствовало нашему воссоединению.

Глаза мистера Локка засияли, и Маркос отвел взгляд. Этот блеск немного смущал его, и он не знал почему.

– После рождения Дункана мы с Джулией стали встречаться за завтраком раз в неделю, а потом отправлялись посмотреть на нашего внука. Похоже, ей нравилось, что я менял подгузники и играл с ребенком, чего я никогда не делал с нашими собственными детьми. Я почувствовал, что Бог посылает мне второй шанс. Я приложил все усилия, чтобы она снова влюбилась в меня. Я всегда любил ее. И она тоже меня любила, потому что она верная и великодушная. Но правда заключалась в том, что из-за того, каким я был, я ей долгое время не нравился. Когда мне пришла в голову идея сделать предложение во второй раз, все мои дети были за. Знаете, они даже помогли мне организовать постановку для фотографии в Instagram? Но я хотел устроить праздник года, чтобы воспеть нашу любовь и отдать должное ее великодушию. Что-то торжественное, понимаете? Не какую-то ничем не примечательную вечеринку. Никогда не знаешь, даст ли тебе жизнь второй шанс. Я это понял, и чертовски благодарен, простите мой французский.

На душе у Маркоса потеплело.

– Это… замечательная история. – Маркос окинул взглядом украшенное помещение и испытал гордость за то, что «Зачарованные сады» сыграли такую большую роль в этой истории любви. – Все это выглядит идеально.

Мистер Локк улыбнулся.

– Ей это понравится. Спасибо.

– Вам спасибо, – сказал Маркос, чувствуя себя так, словно этот незнакомец подарил ему ключ. Он еще не знал, что можно открыть этим ключом, ведь в его сердце и разуме было очень много запертых маленьких коробочек, в которые он решил больше не заглядывать, потому что все это причиняло невыносимую боль. Но он положил воображаемый ключ в воображаемый карман своих воображаемых штанов на тот день, когда ему понадобится совет.

Мистер Локк повернулся, чтобы переставить несколько именных табличек на столе.

– Дети начинают спорить, если находятся рядом друг с другом. Я тут вспомнил, что в последнюю минуту изменил рассадку.

Маркос похлопал его по плечу.

– Я буду рядом и прослежу, чтобы все прошло именно так, как вы задумали для своей невесты.

Его сердце наполнилось решимостью, и впервые с тех пор, как он вернулся домой, он понял, почему его родители посвятили этому бизнесу всю свою жизнь. Они помогали людям организовать грандиозное начало их совместной жизни, которое помогло бы им пережить трудные времена.

Мистер Локк ушел поговорить с ди-джеем, а Маркос увидел, как на стоянку въехала машина и припарковалась на месте, отведенном для конного экипажа.

Он предполагал, что знает прибывшего, но на всякий случай направился попросить своего дядю перегнать машину в другое место, пока тот не слишком расслабился.

– Дядя Монти, – поприветствовал Маркос, когда его дядя вылез из машины. Он тоже был в костюме, но не в праздничном или деловом. Костюм дяди Монти отличался церковным стилем.

Дядя взглянул на него своими пронзительными голубыми глазами – характерной чертой Хокинсов, которую три брата унаследовали от скандинавских предков. Но Маркос не увидел ни капли той доброты, которую обычно замечал в глазах своего отца. Доброты, которая всю жизнь вдохновляла его стараться изо всех сил, даже когда не было причин надеяться.

– А вот и ты, Марк, – произнес дядя Монти. – Я боялся, что ты забудешь, поэтому немного задержался, чтобы помочь тебе не потерять лицо. Я помню, сколько раз твои родители ждали, когда ты приедешь на работу, а ты так и не появлялся.

– То были другие времена. – Маркос сжал кулаки и сунул их в карман, чтобы не стереть эту ханжескую ухмылку с лица своего дяди. – Но мне нужно вернуться к работе, так что…

– Это займет всего несколько минут, – настоял дядя.

Маркос покачал головой.

– Сделай круг и припаркуйся сзади. Наши гости уже прибывают. Я ждал твоего приезда час назад.

Его дядя вздохнул, как капризный ребенок, но все же сел обратно в машину, и, газанув, объехал парковку, оставляя за собой пыль и гравий.

– Ого, – пробубнил Маркос себе под нос в манере своей сестры. – Он злится…

Внезапно он почувствовал, что скучает по Саре и пожалел, что был не лучшим братом. Он направился к «ауди» своего дяди, чтобы побыстрее покончить с этим разговором и не тратить время впустую.

– Привет, дядя. Рад тебя видеть, – сказал он, пытаясь притвориться гостеприимным хозяином. При виде его дяди хорошее настроение после разговора с мистером Локком улетучилось, и он испытывал негодование из-за его появления.

Но его дядя, казалось, ничего не замечал.

– Я вижу, ты расстроен. Но ты должен понять, церковное собрание продлилось немного дольше, чем я ожидал. Но это все дела Божьи. Все претензии к нему, если ты обиделся.

Маркос гадал, о каком Боге говорит его дядя. Он сомневался, что Иисус был бы не против, если бы к его церкви относились как к бизнесу, но оставил свои комментарии при себе. Не было никакого смысла спорить о церкви. Ни сейчас, ни когда-либо еще.

– Мне скоро нужно возвращаться на праздничное мероприятие. Но, как я уже сказал, рад тебя видеть.

Его дядя кивнул и снова вздохнул, но не ответил, что тоже был рад видеть Маркоса. Он протянул руку, в которой держал картонную папку.

– Вот, – произнес он. – Эти документы о собственности назначают моего брата Стюарта законным представителем этой фермы. Но поскольку он больше не может этим заниматься, мы выставляем дом на продажу.

Маркос попытался проглотить