Черный цвет солнца - Рацлава Зарецкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Понравился? — спросила Маша, хитро улыбаясь.
Ольга очнулась и отвела взгляд от харизматичного лица юноши.
— Вот уж нет, — буркнула она, делая вид, что увлеченно разглядывает выщерблены на столе.
— Он симпатичный, — заметила Маша, поглядывая на темноволосого.
— Хвастун и глупец, — снова буркнула Ольга.
Тем временем, молодой человек закончил свою речь и резко поднял кружку вверх. Часть пенного напитка выплеснулась на стол. Он что-то звучно крикнул на непонятном языке, и все, кто сидел с ним за одним столом в один голос повторили его слова, поднимая вверх свои кружки и расплескивая напитки.
— Слава новому хранителю! — громко крикнул темноволосый и залпом осушил содержимое кружки.
Маша вздрогнула и, повернувшись к Ольге, встретилась с ее удивленными голубыми глазами.
— Откуда он знает обо мне? — прошептала девушка.
— Я думаю, что конкретно о тебе он ничего не знает, — Ольга осторожно поглядывала на темноволосого юношу, который, наконец, спустился с лавки и уселся за стол.
— Не поняла…
— Всем уже давно ясно, что появился новый хранитель. Снега прекратились, перестали появляться неожиданные заморозки. Природа восстановилась, — пояснила Ольга. — О тебе знают, однако какого ты пола и как вообще выглядишь, пока никому не известно. И пусть пока так и остается.
Маша понимающе кивнула.
Внезапно к темноволосому подошли трое здоровенных мужиков, один из которых грубо ткнул его кулаком в спину. Поперхнувшись, юноша развернулся корпусом и прищуренным взглядом оглядел обидчика и его свиту. Те что-то ему сказали, от чего лицо темноволосого исказил неподдельный испуг. Двое мужиков схватили его под руки и выволокли из-за стола. Один из тех, кто сидел с юношей за одним столом, поднялся, но ему наглядно дали понять, чтобы он оставался на месте.
— Допрыгался, — сказала Ольга, глядя, как три здоровяка подталкивают темноволосого к выходу.
— Его будут бить? — испугано спросила Маша. — Но за что?
— За то, что восхвалял хранителя. Как видишь, не все тебя жалуют.
Маша нервно хохотнула и начала медленно сползать под стол. Ольга схватила девушку за шкирку и, хитро улыбаясь, предложила:
— Хочешь посмотреть на драку?
— Зачем? — пролепетала Маша.
— Затем, что мне интересно, связан ли этот человек с хранителями, или он просто дурень. Ну что, идешь?
Девушка неуверенно кивнула, и охотница потащила ее вслед за мужчинами. Пришлось обежать весь двор, чтобы их найти: все четверо ушли за конюшни, где было тихо и безлюдно. Маша и Ольга спрятались за высоким снопом сена и с любопытством стали наблюдать за происходящим.
Один из мужиков, поглаживая рыжую бороду, подошел ближе к темноволосому и хриплым голосом сказал:
— Я смотрю, ты у нас бесстрашный, раз на всю округу такие речи произносишь.
— Не вижу причины, почему мне нельзя выпить за нового хранителя, — нагло усмехнулся темноволосый. — С его приходом восстановился порядок, который был нарушен с прошлого лета. И, надеюсь, он даст пинка этому олуху-колдуну, который связался с нечистью.
Его ответ мужику не понравился. Он жестом подозвал своих спутников и приказал им:
— Проучите этого сопляка, ребятки. Пусть он навсегда уяснит, что не стоит чествовать хранителей, которых скоро не станет.
Услышав это, Маша ахнула. Ольга злобно сверкнула на нее взглядом и жестом показала, чтобы она молчала в тряпочку. Когда здоровый кулак, похожий на молот кузнеца, ударил темноволосого в плечо, наглая ухмылка вмиг слетела с его лица. Следующий удар пришелся в правый бок. Юноша издал глухой стон и, не удержавшись, упал на колени.
— Ему надо помочь, — прошептала Маша, дергая Ольгу за рукав. — Они же из него фарш сделают!
— И как ты хочешь ему помочь? — в голосе охотницы слышалось недовольство и отчаяние. — Их трое, а из нас только я могу драться.
— Подстрели их! — вдруг предложила Маша.
— Ты с ума сошла? Я не смогу выстрелить сразу в трех. Они нас заметят раньше, чем я натяну вторую стрелу.
— Ему просто нужно перевоплотиться, — раздался сзади тихий голос Арсения. — Не понимаю, почему он этого не делает.
Девушки синхронно обернулись и удивленно уставились на лешего.
— Перевоплотиться? — не поняла Маша.
— Он волколак, — Арсений кивнул на темноволосого.
— Как ты это понял? — спросила Ольга.
— По тени. Когда волколак в человеческом обличии — у него волчья тень. И наоборот.
— Ты же спал! Как ты успел все разглядеть? — Маша смотрела на Арсения как на сверхчеловека. Или на сверхлешего…
Он невинно пожал плечами и ответил:
— У меня чуткий сон.
Ольга фыркнула и, отвернувшись, снова начала наблюдать за избиением.
— Надо ему помочь, — повторила Маша, но уже обращаясь к Арсению. — Тем более, если он волколак. Он может привести нас в Волковье!
— Нужно, — отозвался леший. — И я думаю, как лучше это сделать.
— Думай быстрее, из него скоро кашу сделают, — предупредила Ольга.
— Уже придумал, — бросил Арсений и, выйдя из укрытия, уверенным шагом двинулся к мужикам.
— Ой, дура-а-ак, — простонала Маша, хватаясь за голову.
Ольга выругалась и, схватив лук, натянула стрелу и замерла, ожидая момента, когда понадобится выстрелить. Но момента не последовало. Леший подошел к седобородому, который стоял в стороне, холодно наблюдая за избиением, и положил руку ему на плечо. Мужик резко обернулся, и его глаза расширились от удивления. Даже Машу с Ольгой потрясло увиденное: вместо лешего перед мужиком стояла худенькая девушка с длинной светлой косой.
— Марина? — заикаясь, произнес мужик. Его правый глаз нервно задергался.
Девушка склонила голову и, жутковато улыбнувшись, протянула к нему худые руки.
— Чур меня! Сгинь! Сгинь нечистая! — заорал мужик, пятясь назад.
Остальные, услышав его крик, остановились и обернулись. Увидев побледневшего седобородого и жутко улыбающуюся девушку, оба тут же и сами сделались белыми как мел.
— Это же его жена, — пролепетал один из мужиков. — По-по-покойница…
Все трое, забыв о лежавшем на земле юноше, испуганно попятились назад, не забывая чураться. Девушка беспощадно надвигалась на них, ее жуткая усмешка превратилась в чудовищный оскал. Когда она вдруг захохотала, то даже у Маши с Ольгой застыла кровь в жилах. На мужиков же этот смех подействовал еще сильнее. На секунду они замерли, а потом ожили и пустились наутек так быстро, что только пятки сверкали.
