Журнал «Вокруг Света» №07 за 1973 год - Вокруг Света

На первый взгляд может показаться, что у крепостей Зимбабве и стел Аксума есть лишь две общие черты; загадочность и гигантизм. Но вот на крайнем юге Эфиопии, на диком плато Джилбаба, к востоку от озера Рудольф, я видел пятиметровые, плохо обтесанные, но очень похожие на аксумские растрескавшиеся стелы. А как раз на полпути между Аксумом и Зимбабве на танзанийской земле лежит еще один загадочный город — Энгарука. Он был совершенно случайно обнаружен колониальным чиновником лишь в 1935 году и несколько позднее детально исследован профессором Л. Лики. Ученый рассказывал мне, что в архитектуре Энгаруки и Зимбабве, особенно в безрастворной кладке стен, много общего. Совсем недавно департамент древностей Танзании провел в Энгаруке новые раскопки. Там найдено среди прочего несколько бусинок и ракушек-каури — иными словами, установлена его связь с морским побережьем. Совпадения ли это? Не являются ли стелы Джилбаба и руины Энгаруки связующими звеньями между Аксумом и Зимбабве?..

Подмечено также, что своими очертаниями основание крупнейшей из стел удивительно напоминает аксумские дворцы. Нет ли здесь символа, указывающего, что стелы — «дом мертвых», своего рода пирамиды?

Я упоминал уже, что основание крупнейшей из стел, да и многих других тоже, удивительно напоминает макеты аксумских дворцов. Здесь, правда, было одно «но» — где типичные для аксумской архитектуры ступенчатые основания? Почти все из известных науке аксумских дворцов и крепостей, храмов и жилых домов возводились на гигантских каменных плитах, которые, положенные одна на другую, создавали видимость массивного ступенчатого фундамента. Стелы же, если смотреть на них в том виде, какими их сохранило для нас время, попросту торчат из земли, удерживаясь в ней своими закопанными основаниями.

И вдруг потрясающее открытие! Совместная французско-эфиопская археологическая экспедиция, до этого два года проводившая раскопки в самом центре «парка стел», вдруг обнаружила, что, снимая слой за слоем землю и извлекая из нее древние монеты, гончарные изделия и домашнюю утварь, она постепенно раскапывает гигантское сооружение!

Все думали, что стелы попросту стоят на естественном возвышении, известном под названием холм Бета-Гиоргис. Холм как холм, заросший травой и исчерченный тропинками. Археологи же открыли, что холм некогда представлял собою огромную, длиной в 115 метров платформу, сложенную из обтесанных базальтовых плит. На склонах холма были построены три террасы, которые создавали иллюзию ступенчатого основания. Стало ясно, что стела — лишь верхняя, венчающая часть поистине фантастического по своим размерам сооружения, скрытого под землей и еще ждущего исследователей...

Уже в наше время было безвозвратно утрачено то, что выстояло долгие века. В 1938 году в разгар итальянской агрессии против Эфиопии фашистские самолеты разбомбили руины храма святой Марии — Таакха-Марьям. Ученые, незадолго до этого приступившие к раскопкам фундамента древнего храма, оставили нам лишь общие описания. Но и по ним можно судить, что Таакха-Марьям, стоявший неподалеку от «парка стел», был еще более величественным сооружением, чем то, что возвышалось на холме Бета-Гиоргис.

Скорее всего это был не храм, а дворец, пышная и роскошная резиденция почитаемых владык, лишь со временем ставшая святилищем, Сто двадцати метров в длину и восемьдесят в ширину — таковы размеры платформы Таакха-Марьям. В огрдмном прямоугольном Дворце было более тысячи залов и опочивален. Полы в них были покрыты зелеными и белыми мраморными плитами, редкостными породами красного и розового дерева; стены были облицованы полированным эбеном и теМным мрамором, на которых рельефно выделялись инкрустации из позолоченной бронзы. Барельефы украшали окна и двери, бронзовая скульптура и керамическая посуда, покрытая глазурью и расписанная замысловатым орнаментом, завершали интерьер дворца. Лишь гиганты африканской архитектуры — Хусуни Кубва в Килве да загадочный Зимбабве могут соперничать размерами с Таакха-Марьям. Но по богатству убранства дворец не имеет себе равных в тропической Африке. Причем самое любопытное: судя по остаткам фундаментов, обнаруженных недавно в Аксуме, Таакха-Марьям был отнюдь не самым грандиозным дворцом Аксума. И наверное, не самым богатым.

Сколько этажей было в этих грандиозных сооружениях? Казалось, ответить на этот вопрос сейчас, когда от дворцов сохранились лишь одни полуразрушенные фундаменты, вряд ли удастся. Но сделанные в 1955 году открытия археологов, давшие серьезный повод предполагать, что стелы повторяют формы аксумских зданий, подтолкнули аксумологов и на другое предположение: не повторяет ли, хотя бы приближенно, высота стел высоту царских дворцов? Советский африканист Юрий Кобишанов, очень много сделавший для знакомства широкого читателя с великим прошлым Аксума, убедительно доказывает, что там существовали дворцы в 4, 6, 12 и 14 этажей! «Ведь стела передает (в уменьшенном масштабе, при высоте этажа в два метра) все подробности царского жилища, — пишет исследователь. — Вот входная дверь со скобой, вход с дверной рамой; нижний этаж — без окон, он нежилой; во втором этаже — окна маленькие; далее окна нормальной величины, а на трех верхних этажах они снабжены оконными решетками. Можно разглядеть на 33,5-метровом макете все детали древней аксумской архитектуры. Высота реального этажа была, вероятно, 2,8 метра, как на ранних стелах. Следовательно, высота четырнадцатиэтажного Дворца составляла около 40 метров».

Небоскребы в Африке, воздвигнутые в начале нашей эры! Как и кто их строил? На каком уровне развития должно было находиться древнее африканское государство, чтобы организовать огромные Массы людей на подобное строительство?

Еще в конце прошлого века англичанин Бент открыл всего лишь в шести километрах к северо-западу от Аксума, в местечке Годебра, остатки огромной каменоломни. Древние каменотесы разрабатывали монолитный гранитный массив, пользуясь неизвестной нам техникой. На полпути от каменоломни к Аксуму Бент нашел также гигантскую гранитную глыбу, местами обтесанную, но по непонятным причинам так и не попавшую в фундамент храма. Какой техникой пользовались аксумиты при транспортировке многотонных глыб? Совсем не обязательно утверждать, что это были элементарные деревянные катки. Наннос, посол византийского императора Юстиниана, оставил в своих записках упоминание о том, что правитель Аксума ездил в золоченой колеснице, а его подданные в посеребренных. В колесницы впрягали слонов. А коль скоро аксумиты умели заставить работать африканских слонов, то почему бы не допустить, что они использовали этих силачей при транспортировке гранитных и базальтовых глыб? И для подобной транспортировки были в Аксуме дороги.

Австриец фон Калло, в 1931 году одним из первых европейцев проникший в Аксум, записал: «Я проехал мимо монастыря и попал на высеченную в скале древнюю дорогу шириной в 15 метров».

Вслед за крестьянами, и сегодня пользующимися старинной дорогой, я проехал на «лендровере» к каменоломням Годебра. Следы титанического труда, потраченного на то, чтобы прорубить в скале широченную колею, видны повсюду.

Стучат тамтамы под сводами нового храма святой Марии. Солнечные лучи, заставив засверкать огромный купол церкви, дотронулись вдруг до голубого базальта стел, и они заиграли, заискрились. Легкие облака плыли по небу, то закрывая, то открывая солнце. И стелы, перехватывая его лучи, то сверкали, то растворялись на синем фоне неба. Было что-то загадочное и торжественное в игре со светилом переживших века монументов. Случайна ли эта игра?..

Точно так же почти две тысячи лет тому назад играли с солнцем стелы, только стояли они не на невзрачных пьедесталах, а на величественной платформе, облицованной полированным известняком. Громада Таакха-Марьям, увенчанная бронзовыми изваяниями единорогов, возвышалась напротив. За ней еще два царских дворца — Энда-Микаэль и Энда-Симеон, храмы языческим богам или церкви, особняки знати вдоль улиц, вымощенных плитами, по которым неслись колесницы, украшенные золотом и серебром. Огромный, величественный архитектурный ансамбль, богатейший город, созданный просвещенным народом...

Наши предки умели плавить камень, — без тени сомнения заявил курчавый паренек, напросившийся сопровождать меня по пыльным улочкам древнего Аксума. — Они разливали его в длинные деревянные формы, а когда камень остывал, обтесывали, полировали и превращали в гигантские стелы...

Два вечевых колокола — один, извещавший аксумитов о радости, другой — о беде, стояли на церковной площади. Долго звонил о беде колокол в тот день где-то в середине X века. Под напором орд кочевников-язычников, обрушившихся на Аксум, рухнули две внешние стены храма Открылись ворота в третьей, и орда хлынула в город.