САТАНА! САТАНА! САТАНА! - Тони Уайт

Скрепя сердце, он пополз по склону горы за мешком на вершине. Попробовал снять его оттуда, но, когда потянул тонкий черный пластик, тот просто порвался под давлением гнойной мути внутри, и рвотно-вонючие потроха блеванули на бетонный двор. С минуту Билко материл отстойное качество британских пластиковых товаров из вторсырья, но потом до него дошло, что задача только облегчилась, раз все вывалилось наружу. Да и как иначе? Он не сможет действовать лишь наощупь. Он спустился вниз, встал на карачки и принялся рыться. Яичная скорлупа и картофельные очистки. Бутылки из-под сидра и сигаретные пачки. Нет. Это не то, что он ищет. Он опрокинул ближайший мешок и стал ворошить содержимое носком сапога. Та же история; просто кухонные отбросы и пакеты из-под жратвы. Бесчисленные бычки. Абсолютный отстой. Он не мог использовать все это говно. Когда, наконец, Билко добрался до четырнадцатого, и последнего, мешка, он почти потерял надежду хоть что-то найти. Но, опрокинув его, он увидел искомое – среди мешанины дохлых чайных пакетиков и пустых жестянок из-под копченых бобов – маленькую прозрачную пластиковую сумочку со связанными бечевкой ручками. Он еле сдержался, чтоб не заржать. В сумочке, как он и полагал, находилось содержимое мусорной корзины из ванной Дэб. Он разорвал ее, и, покопавшись в пустых упаковках из-под краски для волос и шампуня, нашел, что искал.

Рассовав свои сокровища по карманам, он крадучись выполз на заднюю аллею, быстро глянул налево и направо, чтобы убедиться, что берег чист, и сделал ноги.

Когда он свалил, и эхо его шагов замолкло на задних дворах домов с террасами, крыса снова вылезла из-под «ловушки для вони» ныне снесенного уличного толчка, нюхая воздух, и быстро глянула налево и направо, чтобы убедиться, что берег чист. Только на этот раз она была не одна. Дюжины крыс повалили из каждого темного уголка, и, визжа от восторга, принялись пировать гниющими плодами Дэбовой щедрости.

– Эй, просыпайтесь!

Кто– то тряс его за плечо.

– А?…

– Просыпайтесь! Конечная!

Это была стюардесса. Приоткрыв глаза, Билко вновь был вознагражден видом ее роскошно прожаренных сисек. Он молча пялился на них сквозь щелочки глаз, притворяясь, что все еще спит. Когда она снова потрясла его за плечо, сиськи мерно качнулись. Его хуй моментально попытался вырваться из хлопковой тюрьмы.

– А?… – спросил он еще раз, изображая сонное замешательство.

– Давай вставай, соня! Конечная! Мы…

Она внезапно остановилась, увидев контуры полной крови любовной кости, что топорщила промежность крутых черных ливайсов сонного пассажира. Так как она проводила каждый божий день, треплясь ни о чем с паровозно-курящими, желтоволосыми водителями автобусов, вид молодого, свежего мяса включил динамо-машину в ее пизде, и та моментально потребовала пустить в дело хуй.

– Я пошел до кантина, Барбара! Ты идешь? – прокричал водитель, стоя в дверях.

– Ага… Минут через пять, – ответила она одной из будущих жертв коронарной атаки.

Припарковались они на задней стоянке у станции, так как теперь у них была пара свободных часов. Выгнав двух старых попрошаек, сидевших в начале салона и обсуждавших успехи своих дружков, они с водителем и думать забыли про еще одного пассажира в хвосте. Однако теперь водитель свалил, и она на цыпочках пробежала по проходу и повернула выключатель, запирающий пневматическую сдвижную дверь.

Пока она топала обратно к Билко, пизда ее, казалось, становилась с каждым шагом все мокрей и мокрей. Дойдя до него, она поняла, что не видать ей покоя, если она не кончит так, чтоб косточки захрустели.

Решив, что это будет не лишним, она задернула занавески вдоль трех последних рядов, после чего склонилась к похотливому юному пассажиру:

– Эй, просыпайся! – сказала она с придыханием.

– А? Чо? Все уже, что ли? – сказал Билко, разлепляя глаза.

– Не совсем все, – подмигнула она, расстегивая униформенную блузку «Нэйшнл Экспресс». Парень пах мылом из «служебной комнаты отдыха», а ее ебли в таком количестве душевых на автобусных станциях, что от одного лишь запаха пизда ее радостно задрожала.

Билко в остолбенении выпучил глаза, мгновенно прорубив ситуацию. Это было словно сон в руку; стюардесса просила пустить в дело хуй, и он был намерен обеспечить ее таковым. С более чем превеликим удовольствием. Она выправила блузку из юбки и полностью распахнула ее, открывши юному стиляге-оккультисту беспрецедентный вид на объекты его желания.

– Нравится? – она взяла по сиське в каждую руку.

– Йе-е, круто! – с энтузиазмом закивал Билко.

Засунув пальцы между шелком и кожей, она высвободила свои сиськи из кружевного бюстгальтера. Билко впился глазами в ее здоровенные, темные соски.

– Тогда давай! – требовательно прорычала она.

Билко схватил ее руками за талию и плотоядно подтащил поближе. Пробежался пальцами вверх по животу и спустя мгновение держал в каждой руке по большой загорелой сиське. Он чмокнул соски и жадно всосался сначала в один, а потом и в другой. Вкус у них был как у ада и рая в одном флаконе и это был сущий деликатес которым он никак не мог насосаться. Похотливая стюардесса восторженно застонала. Давненько никто так не хавал ее роскошные сиськи. Билко, тем временем, насасывал с такой силой, что едва умудрялся дышать. Он провел рукой по хребту своего бесплатного развлечения и с легкостью проник под ее униформенную юбку из полиэстера. Чем больше он сосал и лизал сиськи Барбары, тем мокрее она становилась, и вот, не в силах больше ждать грозящей ей посадки на кол, вдруг наклонилась и, вихляя бедрами, задрала свою юбку обеими руками. Тем временем руки Билко, казалось, зажили своей собственной жизнью. Он был по-прежнему полностью поглощен аппетитными сиськами у себя во рту, но руки его уже добрались до гладкой и теплой кожи стюардессовой жопы. Они уже выяснили, что трусиков на ней не было, и нашли подвязки, державшие чулки. Билко затолкал пару пальцев прямо в ее истекавшую соком пизду, ощутив, как она восторженно содрогнулась. Вдруг осознав, что у него распирает чресла, он быстро слизнул со своих пальцев пиздатый сок, потом расстегнул ширинку и высвободил свой хуй из хватки благопристойности. Он затащил Барбару на себя, так что ее ажурные коленки застряли под подлокотниками сидений справа и слева. Он чувствовал, как ее волосатый куст щекочет головку хуя, которая была не менее тверда и блестяща, чем галька, отполированная океаном за бесчисленные века. С задушенным стоном стюардесса наделась ему на хуй. «Я проедусь верхом на тебе до Ада, ты, похотливый ублюдок!» – прокричала она, садясь, словно на кол, на полную крови любовную кость, и, будто в ответ, он принялся мерно вгонять ее прямо в разгоряченное, пульсирующее сердце ее естества. Билко почувствовал, как стены чистилища сомкнулись над ним, когда Барбара стала скакать на нем, завывая, как сучка-баньши на электрическом стуле. Когда они оба одновременно достигли дарвинской цели, формы и звуки интерьера «Нэйшнл Экспресс» канули в небытие, и на их месте вознесся косящий под Босха ландшафт декадентских и извращенных желаний; империя нечестивого удовольствия. Билко и Барбара создали собственный Сад Земных Наслаждений и, когда он изверг буквально галлоны горячей молофьи в ее судорожную пизду, они осознали, что это хорошо.