Талисман надежды - Шантель Шоу

— Что касается твоего чувства нереальности происходящего, — продолжал Никос, — предлагаю съездить в больницу, чтобы узнать, когда ты должна родить.

— Это не сложно подсчитать, так как я могла забеременеть только в один определенный день, — снова покраснев под взглядом Никоса, пробормотала она.

От тепла его улыбки у нее перехватило дыхание.

— Тогда чем бы ты хотела сегодня заняться? Я могу показать тебе лучшие магазины и бутики Афин.

— Если уж мы собираемся узнать друг друга получше… Я не люблю ходить по магазинам, — твердо сказала Китти. — Но если ты устроишь мне экскурсию, возражать не буду. Ты ведь живешь здесь с рождения?

Улыбка сошла с лица Никоса.

— Да. Но улицы, на которых прошло мое детство, в туристический маршрут не входят. Если ты, конечно, не хочешь увидеть трущобы своими глазами.

Неужели Никос все-таки стыдился своего происхождения?

— Ты не виноват в том, что там вырос, — негромко сказала она. — И должен гордиться тем, чего тебе удалось достичь.

Никос пожал плечами и промолчал, но подумал над ее словами. Он никогда не задумывался над своим успехом, ставя перед собой новую цель, как только была достигнута предыдущая. Но, может быть, Китти и права — ему можно гордиться тем, что мальчик из трущоб превратился в одного из самых успешных бизнесменов. До Китти ему не с кем было поговорить об этом, а сейчас в ее лице он нашел человека, с которым можно было побеседовать о наболевшем.

Никос расслабленно откинулся на стуле и улыбнулся Китти, замечая, что в лучах солнца ее волосы переливаются, как настоящий шелк.

— Если не магазины, то куда бы ты хотела пойти?

— Акрополь, храм Зевса, Национальный сад, — перечислила Китти известные на весь мир достопримечательности Греции. — Так как ты коренной афинянин, надеюсь, тебе эти места знакомы? — лукаво спросила Китти.

— Не сомневайся, дорогая. — «А ведь я никогда не чувствовал себя коренным афинянином», — с удивлением подумал Никос. Ему вдруг захотелось показать Китти родной город. — Тогда превращаемся в туристов, — сказал он, протягивая ей руку. — Сейчас ты, конечно, скучаешь по дому, но думаю, я смогу заставить тебя полюбить Афины.

«Сможет ли Никос так же заставить меня полюбить его самого?» — думала Китти три дня спустя, когда они бродили по залам Национального археологического музея.

За эти три дня она многое узнала о Никосе. Например, что он сохраняет форму, играя в сквош и тренируясь в гимнастическом зале. Что он любит суши и предпочитает посидеть в компании близких друзей, чем бывать на светских вечеринках, на которые его регулярно приглашают. Оказалось, что, несмотря на свое богатство и успех, Никос может быть очень простым в общении, и Китти была покорена этим.

За пределами его квартиры у них действительно стали складываться более-менее дружеские отношения, и несколько раз Китти вступала с Никосом в довольно оживленные дискуссии, когда они обсуждали современные фильмы и книги. Однако стоило им зайти в квартиру, как в их отношения закрадывалось напряжение, вызванное сексуальным влечением, которое бурлило между ними наподобие лавы спящего до поры до времени вулкана, но который в любую минуту мог проснуться.

«Я сама виновата в том, что между нами сложились такие отношения, — признала Китти, проведя очередную бессонную ночь в своей комнате. — Не знаю, хватит ли у меня смелости признать свое поражение и зайти к Никосу в спальню?» Однако от подобного шага ее пока удерживала осторожность.

— Куда теперь? — ворвался в ее мысли голос Никоса. — Или, может, хочешь отдохнуть? Ты выглядишь усталой…

Еще бы ей не выглядеть усталой, если она опять провела бессонную ночь, мечтая о том, чтобы Никос занялся с ней любовью!

Она помотала головой:

— Правда невероятно, что некоторые экспонаты, которые здесь выставлены, датируются седьмым веком до нашей эры? Коллекция этого музея просто бесподобна. У меня даже нет слов, чтобы выразить свое восхищение.

— Рад, что в Афинах есть что-то, что может вызвать твое восхищение, — поддразнил ее Никос и улыбнулся при виде румянца, окрасившего ее щеки. Он с каждым днем убеждался, что робость Китти не наигранная.

— Но если тебе надоело здесь ходить, — осторожно сказала Китти, — мы можем уйти. В следующий раз я приду сюда без тебя.

— Ничуть, — сказал Никос. — Ты много знаешь и умеешь об этом интересно рассказывать. Гораздо интереснее, чем написано в путеводителе.

«А ведь так оно и есть», — с некоторым удивлением подумал Никос. Ему нравилось говорить с Китти и слушать про ее работу в музее Аристо. Китти оказалась исключительно образованна и начитанна, а про свою работу рассказывала с заразительным энтузиазмом.

«Нечасто мне доводилось вести с женщинами содержательные разговоры», — осознал Никос. Его прежние любовницы, модели или светские дамы, говорили в основном о себе или обсуждали последние светские сплетни.

Единственное, чего он не понимал, почему Китти не решается на близость с ним? Никос был уверен, что она желает его и что, как и он, почти не спит уже несколько ночей. Но не мог же он просто взять и наброситься на нее, как какой-нибудь обуреваемый гормонами подросток! Никос был твердо намерен дождаться от Китти знака, что она готова заняться с ним любовью.

— Замечательно, — кивнула Китти. — Потому что в следующем зале есть кое-что, что я бы хотела тебе показать. Эта статуэтка, датированная примерно пятьсот сороковым годом до нашей эры, была обнаружена двадцать лет назад на Аристо, рядом с деревушкой Варной. Помнится, ты говорил, что твоя мать родом оттуда? Думаю, тебе будет интересно узнать что-нибудь о своих корнях.

— Каких корнях? — нахмурился Никос. — Дед оборвал все связи с моей матерью, когда она забеременела. Я даже не уверен, что они знали о моем существовании.

— В любом случае твоя мать родилась там, — настаивала Китти. — А если к тому же наш ребенок захочет больше узнать о своих предках?

— Боюсь, ему придется довольствоваться тем, что он будет знать, кто его отец, — мрачно бросил Никос. — Моя мать так и не сказала мне про моего отца.

— Наверное, это странное чувство, — задумчиво сказала Китти. — Как будто половинка тебя утеряна. Но разве ты не хочешь узнать побольше, хотя бы о своей матери? — И она отошла взглянуть на следующий экспонат, оставив Никоса смотреть ей вслед.

«Как-то уж слишком все тонко чувствует моя жена», — подумалось ему. То, что Никос не знал отца, преследовало его всю жизнь, и Китти задела обнаженный нерв. И еще он испугался, что Китти поняла, как много для него значит этот ребенок…