Категории
Самые читаемые
ChitatKnigi.com » 🟢Любовные романы » love » Кимоно - Джон Пэрис

Кимоно - Джон Пэрис

Читать онлайн Кимоно - Джон Пэрис
1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 64
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать

Потом, заметив, что, пожалуй, несколько перешел границы дозволенного, прибавил:

— Я очень хорошо знаю американских дам. Они не отдают деньги мужьям. Они говорят своим мужьям: давайте деньги мне. Они все делают сами, всегда подписывают чеки.

— В самом деле? — сказала Асако. — Но мой муж самый любезный и самый лучший человек в мире!

— Совершенно верно, совершенно верно! Любите своего мужа, как хорошая девушка. Но не забывайте вашего старого поверенного Ито. Я был другом вашего отца. Мы учились вместе в школе, здесь, в Токио.

Это очень заинтересовало Асако. Она пыталась заставить адвоката рассказать об этом, но он сказал, что это длинная история и он поговорит с ней в другое время. Потом она спросила о своем родственнике мистере Фудзинами Гентаро.

— Он сейчас уехал из города. Когда вернется, он, наверно, пригласит вас на прекрасный пир. — С этими словами он простился.

— Что скажете о нем? — спросила Асако Танаку, который наблюдал их встречу вместе с толпой прислуживавших боев.

— Он хайкара джентльмен, — был ответ.

«Хайкара» — это туземное извращенное слово «high collar» (высокий воротник) и означало сперва особый вид японских щеголей, по-обезьяньи перенимавших привычки, манеры и моды у европейцев и американцев, причем высокий воротник был наиболее ярким символом всего этого. Сначала выражение это было презрительным, но давно потеряло этот оттенок и стало означать «изящный, фешенебельный». Теперь можно жить в хайкара доме, читать хайкара книги, носить хайкара шляпу. Практически это слово стало японским эквивалентом не поддающегося переводу слова «шик»

Асако Баррингтон, как и все простые люди, мало знала свою душу. Она жила поверхностными чувствами, как счастливое молодое животное. Ничто, даже замужество, не затронуло ее глубоко. И внезапное столкновение с дерзким ухаживанием де Бри потрясло только ее природную гордость и наивное доверие к мужчинам, не больше.

Но в этой странной, тихой стране, смысл которой скрыт в глубине, а лицо — только маска, перемена в ней началась. Ито оставил ее, как и хотел, с нарастающим сознанием ее собственного значения, ее отдельного от мужа существования. Поклонение Танаки подготовило почву для посева. Несколько слов адвоката раскрыли глубокую пропасть между ней и широкоплечим, прекрасноволосым варваром, чье имя она носила. «Я был другом вашего отца; мы вместе учились в школе здесь, в Токио». Ну а Джеффри не знал даже имени ее отца.

Асако думала не совсем так. Так бы она не смогла. Но она казалась очень задумчивой; вернувшийся Джеффри застал ее еще сидящей на террасе и воскликнул:

— О, маленькая Юм-Юм, как мы серьезны. Похоже, что мы на собственных похоронах! У вас нет чего-нибудь, чего очень хочется?

— Есть, — сказала Асако, стараясь принять веселый вид. — Был у меня гость. Отгадайте!

— Леди Цинтия Кэрнс?

— Нет.

— Родные?

— И да, и нет. Был мистер Ито, поверенный.

— А, этот маленький злодей. Это напоминает мне, что надо пойти завтра и повидать его; надо знать, что он делает с нашими деньгами.

— Моими деньгами, — засмеялась Асако. — Танака никогда не упустит случая напомнить мне об этом.

— Конечно, крошка, — сказал Джеффри, — я бы уже попал в рабочий дом, если бы не вы.

— Джеффри, милый, — сказала, колеблясь, его жена, — захотите ли вы дать мне одну вещь?

— Да, милая, разумеется: чего вы хотите?

— Мне хотелось бы автомобиль, да, пожалуйста, и еще хотелось бы чековую книжку, свою собственную. Иногда, когда я выхожу одна, мне нужно…

— Конечно, — сказал Джеффри, — давно бы уже надо завести. Но ведь это было ваше желание — не возиться с деньгами.

— О, Джеффри, вы ангел, вы так добры ко мне! Она бросилась ему на шею; и он, видя, что в опустевшем отеле никого уже нет, поднял ее на руки и понес по лестнице, к большому удивлению и удовольствию хора боев, которые как раз обсуждали, почему данна-сан так надолго оставлял оку-сан сегодня днем и кем и чем был японский джентльмен, который разговаривал с оку-сан.

Глава X

Женщина Йошивары

На сливах лучший цветок

Этой ночью раскрыт для тебя.

Если ты хочешь узнать его сердце,

Спеши, при лунном свете приди![20]

После этой трогательной сцены с женой Джеффри уже не стал противиться посещению Йошивары. Если все ходят туда, стало быть, это не такой уж дурной тон.

Асако позвонила Реджи, и на следующий день молодой дипломат явился за Баррингтонами в автомобиле, в котором уже водворилась мисс Яэ Смит. Они проехали через Токио. По расстоянию это все равно что проехать по Лондону из конца в конец; громадный город — только город ли или просто выше всякой меры разросшаяся деревня?

Японская столица лишена величия, в ней нет ничего векового и неизменного, кроме таинственного лесистого участка внутри рвов и серых стен, где обитает император и дух расы. Это какая-то смесь, скопление туземных деревянных хижин, наскоро снабженных кое-какими современными удобствами. Столбы, как пьяные, пошатываются на улицах, раскачивая свою паутину электрических проводов. Трясутся разбитые вагоны трамвая, переполненные до такой степени, что люди висят гроздьями на ступеньках и площадках, как мухи, прилипшие к какой-нибудь сладкой поверхности. Тысячи маленьких лавочек привлекают внимание, манят или отталкивают прохожего. У некоторых из них на западный лад стеклянные витрины и штукатурка на стенах, скрывающие их дикость; такие походят на туземных женщин, наряженных пышно и смешно. Другие, сурово консервативные, вводят покупателя в подобие пещеры, где его глаза легко поддаются обману вследствие вечной полутемноты. Некоторые из них так малы, что запас товаров не умещается и частью раскладывается на мостовой. Лавки с игрушками, с китайскими изделиями, с пирожками, с женскими лентами и булавками для волос, кажется, стараются обнаружить все свое содержимое, вывернуться наизнанку. Другие, наоборот, так сдержанны, что не показывают ничего, кроме светлых соломенных подстилок, на которых сидят мрачные приказчики, раскуривая трубки у очага. Только когда глаз привыкнет к темноте, можно рассмотреть позади них ряды чайных кружек или кипы темных материй для кимоно.

Характер лавок изменялся по мере того, как Баррингтоны и их спутники приближались к цели поездки. Туземный элемент преобладал все больше и больше, а назначение выставленных на продажу вещей все труднее было объяснить. Были лавки с золочеными Буддами и медными лампами, употребляемыми в храмах, лавки, выставляющие какие-то непонятные приборы и таинственные связки вещиц, тайна назначения которых скрывалась за кабалистическими знаками покрывающих их китайских надписей. Встречались скопления антикварных вещиц, а иногда товары плохого сорта лежали прямо на мостовой, под охраной невнимательного, сморщенного старика, который сидел на корточках и курил.

Краснолицые девушки глазели на иностранцев с балконов высоких постоялых дворов и харчевен близ станции Уэно. Дальше они проезжали мимо молчаливых храмовых стен, обширных пространств монастырей, населенных, по-видимому, голубями, крыш над алтарями, с крутыми скатами и углами, закрученными наподобие рогов. Дальше, в конце узкой аллеи, показались яркие флаги театров и кинематографов Асакуза. Они слышали крик зазывателей публики и нестройную музыку. Видели отвратительные плакаты, грубые рисунки которых указывали, какими зрелищами можно насладиться там, внутри: девушки, падающие с аэропланов, демонические фигуры с окровавленными кинжалами, разнузданные мелодрамы.

Повсюду целые толпы людей бродили по тротуарам. Никакой торопливости, никаких признаков деловых занятий. Разве мальчик-посыльный промелькнет на полусломанном велосипеде или кули с тупым лицом протащит тяжело нагруженную тележку. Серо-коричневая толпа постукивает своими деревянными галошами. Серо-черная хайкара молодежь проходит в своих модных желтых ботинках. Черные, волоча свои сабли, бродят взад и вперед полисмены, незаметно прячась в сторожевые будки.

Единственно яркие тона вносили в однообразную толпу маленькие девочки в своих пестрых кимоно. Они то прятались, то выбегали из дверей и без помех играли на тротуарах. Они же только и казались счастливыми; потому что их взрослые родственники, особенно женщины, имели меланхолический вид, чтоб не сказать, вид животных — подгоняемых овец или коров, пережевывающих жвачку.

Толпы становились гуще. Все лица были обращены в одну сторону. Под конец вся широкая улица была заполнена медленно движущейся человеческой волной. Баррингтоны и их спутники должны были выйти из автомобиля и продолжать путь пешком.

— Все они идут смотреть на зрелище, — объяснил Реджи, указывая на ряд домов, возвышавшихся над низкими туземными хижинами. Это был четырехугольник в несколько сот ярдов длиною, застроенный зданиями странного вида, похожими на товарные склады, бараки или казармы рабочих.

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 64
Перейти на страницу:
Открыть боковую панель
Комментарии
Настя
Настя 08.12.2024 - 03:18
Прочла с удовольствием. Необычный сюжет с замечательной концовкой
Марина
Марина 08.12.2024 - 02:13
Не могу понять, где продолжение... Очень интересная история, хочется прочесть далее
Мприна
Мприна 08.12.2024 - 01:05
Эх, а где же продолжение?
Анна
Анна 07.12.2024 - 00:27
Какая прелестная история! Кратко, ярко, захватывающе.
Любава
Любава 25.11.2024 - 01:44
Редко встретишь большое количество эротических сцен в одной истории. Здесь достаточно 🔥 Прочла с огромным удовольствием 😈