Несущий смерть - Линда Ла Плант

Анна слушала, как Гарри, пережевывая пончик, рассказывал, что не решался сказать Конни о смерти Фрэнка. Потом Конни показала ему обручальное кольцо — ничего особенного, симпатичное такое колечко с тремя бриллиантиками. Как оказалось, Фрэнк предупредил ее, что ему придется уехать на несколько месяцев, работать под прикрытием, возить одну большую шишку. По договору это была работа двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, так что они не смогут встречаться, пока он работает. Может, ему даже придется уехать за границу. Фрэнк попросил ее дождаться его — и они поженятся, как только все закончится. Конни согласилась.

— Она мне говорит, что Фрэнк купил кольцо: они жили вместе, так? А через неделю он уехал на эту свою работу. Сказал, что не будет выключать мобильник и она сможет позвонить ему, если вдруг что срочное, но просил подождать, пока он первый раз сам с ней свяжется. Вроде как боялся, что если с начала не заладится, его уволят. Уехал — и будто сгинул. Она позвонила пару раз, но телефон молчал как мертвый. — Гарри доел второй пончик. — В общем, только я собрался сказать, что и Фрэнк мертвый, как она и говорит, что работа была в шоферской фирме. Она им звонила, сказала, что он разъезжал в роскошном «мерсе». Вот тогда я его, похоже, и видел. Помнишь, я тебе говорил, что видел его в Вест-Энде на шикарном «мерсе»?

Гарри порылся в кармане и вытащил замусоленную визитку:

— Она сказала, что он работал у этого типа, но, когда она туда позвонила, никто не ответил.

Гарри придвинул к Анне визитку с надписью: «Служба водителей. Донни Петроццо» — и номером мобильного телефона.

— Она сказала, он возил денежных мешков в Сити. Я набрал этот номер, но ответа не было.

Анна убрала визитку в карман, а Гарри продолжал:

— Я сказал ей, Анна. Сказал, что, насколько мне известно, с Фрэнком приключился несчастный случай, подробностей не знаю, знаю только, что он умер. Она прямо в осадок выпала. Я себя чувствовал последним подонком. Так мне было тошно, что даже духи не купил.

— Гарри, спасибо, ты мне здорово помог. И всем нам.

— Да ладно. Я бы хотел знать, когда похороны, — ну, отдать долг памяти, понимаешь?

— Понимаю. Я тебе сообщу.

Каннингам намеревалась опять прицепиться к Анне, но та, не теряя времени, рассказала обо всем, что сообщил ей Гарри Блант, и заявила, что ей необходимо встретиться с Конни.

Каннингам постучала визиткой Петроццо по столу Анны:

— Ладно. Займитесь этим, Тревис, и прихватите с собой Гордона. — Она легко коснулась плеча Анны. — С пулей у вас здорово вышло, но вы поехали туда одна. Мне не доставляет ни малейшего удовольствия повторять: я не хочу, чтобы вы мотались по Лондону в одиночку, как собака без привязи. Может, эта пуля и даст нам кое-что, а может — отрикошетит. Надо было поехать туда со свидетелем и сначала обсудить ваши соображения по поводу показаний миссис Вебстер.

— Мэм, я все написала в отчете.

— Попрошу не перебивать! Я не позволю вам устраивать персональное расследование Анны Тревис. Мы расследуем убийство, и это вовсе не повод доказывать себе, что вы лучше всех. Отныне, как только в вашей рыжей голове появятся малейшие сомнения, вы будете обсуждать их со мной и со всей командой — понятно?

— Да, мэм.

— Очень хорошо. Я не собираюсь принижать ваших очевидных достоинств, но сниму вас с дела, если вы еще хоть раз ослушаетесь моего прямого приказа. Мне прекрасно известно, что у вас были сложности с суперинтендантом Ленгтоном, — точнее, что у него были сложности с вами. Вы все время выпендривались и отказывались подчиняться. И к вашему сведению, это все записано в вашем личном деле. Предупреждаю, Тревис: если так пойдет дальше, я могу серьезно помешать вашему дальнейшему продвижению по службе, как, впрочем, и Джимми Ленгтон.

С этими словами она вышла из комнаты.

Анна крепко ухватилась за край стола, стараясь сдержать возмущение. Значит, Ленгтон решил прикрыть собственную задницу и нажаловался Каннингам Скрещенные Руки. Анна так разозлилась, что хотела тут же позвонить ему и выяснить отношения. Вдруг раздался телефонный звонок.

Она схватила трубку и рявкнула:

— Тревис слушает!

— Привет, это Пит. Вы оказались правы: кровь на пуле не Фрэнка Брендона. Мы тут проверяем все по базе, так что позвоню чуть позже.

— Прекрасно. Спасибо, — ответила она, еще не остыв.

— Удастся сегодня поужинать вместе?

Анне пришлось сделать глубокий вдох, чтобы не нагрубить ему.

— Пока не знаю. Позвоню позже?

— Давайте. Только не слишком поздно, потому что, если мне придется готовить, нужно успеть…

— Созвонимся! — Анне стало неловко за свою резкость, но она еще не успокоилась.

Она опять сняла трубку и набрала внутренний номер:

— Гордон, проверьте, пожалуйста, есть ли запись о бракосочетании Фрэнка Брендона и Джулии. И еще: не забудьте, ради бога, занести на информационную доску все, что узнаете, и введите дежурного офицера в курс дела.

Анна шмякнула трубку на аппарат и приступила к отчету о своей встрече с Гарри Блантом. Если Каннингам требует безукоризненного соблюдения инструкций, придется соответствовать. Снова зазвонил телефон — Гордон спрашивал девичью фамилию миссис Брендон. Анна резко ответила, что фамилия указана в деле.

Каннингам приехала в морг вместе с детективом-сержантом Филом Маркхэмом. Результаты вскрытия еще не были готовы, но Каннингам нажимала изо всех сил, требуя хоть каких-нибудь новых данных. Эвана Филдинга их визит привел в раздражение: он терпеть не мог гонки и недовольно заметил, что не может ничего сказать, пока работа не завершена, подчеркнув, что много раз предупреждал об этом. Тело Донни Петроццо уже «разделали», внутренние органы вынули и взвесили, поэтому Каннингам не понимала, чем, собственно, Филдинг так недоволен. Просматривая свои записи, Филдинг сказал, что убитый вел довольно нездоровый образ жизни. Его последний ужин состоял из гамбургера и чипсов. Кроме того, в крови был высокий процент алкоголя. Покойный явно злоупотреблял наркотиками. Носовая перегородка слабая, в ноздрях следы кокаина. Смерть наступила около трех дней назад, но пока не удалось установить, что стало ее непосредственной причиной.

— Мне требуется время, чтобы закончить исследование. Больше пока ничего не могу сказать.

— Смерть наступила от передозировки? — не отступала Каннингам.

— Пока я не могу этого утверждать, — ответил Филдинг, утомленный ее натиском.

— Но вы обнаружили кокаин?

— Следы кокаина. Очевидно, что он регулярно употреблял наркотики, но пока у меня нет оснований утверждать, что смерть наступила вследствие передозировки именно этого вещества. Не хотелось бы, чтобы вы ловили меня на слове, однако что-то мне подсказывает, что передозировка действительно имела место; повторяю: не знаю пока, чего именно, но полагаю, какого-то из опиатов.

— Почему вы так думаете? — задала Каннингам следующий вопрос.

— Сужу по состоянию сердца. Как раз собирался произвести кое-какие анализы. Пока их не сделаю, больше ничего сказать не смогу.

Детектив-сержант осмотрел тело и спросил, сам ли Петроццо ввел себе наркотик.

Взглянув на него, Филдинг пожал плечами:

— Вполне вероятно, но, даже если он сам себя отправил на тот свет, вряд ли после этого он был в состоянии запихнуть себя в черные мусорные мешки — в четыре мешка — и обернуть их вокруг своего тела, закрепив скотчем.

Каннингам не желала больше слушать и направилась к выходу.

Маркхэм поспешил за ней. Она пулей пролетела сквозь двери, сорвала с себя зеленый халат и швырнула его в мусорный бак.

— Не выношу этих ублюдков. Самовлюбленный засранец, — пробормотала она.

Маркхэм снял халат и бросился догонять Каннингам, направлявшуюся к лаборатории.

Когда Каннингам влетела туда, резко распахнув дверь, Пит Дженкинс поднял глаза от микроскопа:

— Привет! Я как раз собирался вам звонить. У нас по вашему делу работы выше головы, но мы уже занимаемся одеждой Донни Петроццо. А внизу разбираются с «мицубиси».

— Что там с кровью на пуле с места убийства?

— Есть кое-что. Я хотел позвонить детективу-инспектору Тревис.

— Ну, раз уж я здесь, сообщите мне, — потребовала Каннингам.

Дженкинс взял со стола отчет:

— Это не кровь жертвы. Мы проверили по базе, но ничего не нашли; иными словами, у нас нет подобных образцов.

— И что вы об этом думаете?

Дженкинс опять пожал плечами:

— Да примерно то же, что и детектив-инспектор Тревис: было сделано шесть выстрелов, пять — в жертву. Одна пуля задела того, кто, по нашим предположениям, стоял у него за спиной. Мы тут еще чуть поработали с направлением движения пуль и с брызгами крови.