Китай-город - Лев Колодный

Есть еще один памятный день в летописи Никольской - 25 октября 1917 года. Тогда орудия красных взяли на прицел Никольские ворота Кремля. И открыли артиллерийский огонь, расчищая дорогу войскам Ленина, бравшим власть "всерьез и надолго". Никольская до 1990 года называлась улицей 25 октября.

"Купеческие сынки", завсегдатаи "Славянского базара", петербургские министры, прочие обитатели гостиниц, ресторанов, трактиров не смогли противостоять напору большевиков. Взяв власть, те покончили враз со всеми "буржуазными" заведениями, закрыли Верхние торговые ряды. Их заняли расплодившиеся советские учреждения, в частности , наркомат продовольствия во главе с недоучившимся агрономом Александром Цюрупой. Он вошел в историю тем, что на заседании "правительства рабочих и крестьян" упал в обморок, случившийся с ним по причине недоедания. То был пример легендарного альтруизма, бескорыстия, не нашедшего подражания в наши дни у министров рыночной революции. Профиль Цюрупы заполняет камень большой мемориальной доски на входе в ГУМ со стороны Никольской.

Можно на его стене установить много других досок в честь тех, кто побывал в Верхних торговых рядах, когда они служили не по прямому назначению. В годы новой экономической политики опустевшие салоны снова заполнили товары. В 1922 году открылся Государственный универсальный магазин, ГУМ. После нэпа его еще раз закрыли. В справочниках Москвы 30-40 годов значится много управлений, секторов, комиссий, обитавших в бывших лавках. Сюда осенью 1932 года пришел проститься с молодой женой Сталин. Она покончила жизнь выстрелом в себя.

"Я что-то поняла лишь тогда, когда меня привезли в здание, где теперь ГУМ, - пишет Светлана Аллилуева, дочь вождя, в "Двадцати письмах к другу", - а тогда было какое-то официальное учреждение, и в зале стоял гроб с телом и происходило прощание".

По словам дочери, отец был потрясен самоубийством, разгневан, и когда пришел прощаться, подойдя на минуту к гробу, вдруг оттолкнул его от себя руками, и, повернувшись, ушел прочь. Поступок жены Сталин счел по отношению к себе предательством, ударом в спину.

На Никольскую, в бывшее "Шереметевское подворье" ходил на службу перед арестом и казнью бывший наместник Ленина в Москве Каменев. Он же - бывший соратник Сталина, вместе с которым отбывал ссылку в Туруханском крае. Оттуда друзья весной 1917 года вернулись брать власть. Пути бывших единомышленников круто разошлись. После изгнания из Кремля Каменев три года директорствовал в издательстве "Academia", выпускавшем замечательные книги. В коридорах подворья размещались до войны редакции журнала "Октябрь", издательства "Художественная литература", доживших до наших дней, и канувшей в лету "Красной Нови". Так назывался первый советский толстый литературно-художественный журнал, где печатались классики литературы ХХ века. Они знали дорогу на Никольскую, 10.

А в бывшее "Чижовское подворье", в глубь двора, в годы перестройки переехал с Тверского бульвара журнал "Знамя" во главе с Григорием Баклановым. Он прошел войну и пишет о войне. Смелости на фронте Бакланов не занимал. В дни мира ее не хватило. Не решился опубликовать статью о найденной мною в Москве рукописи "Тихого Дона" Михаила Шолохова. Не пошел против "общественного мнения", заклеймившего Шолохова тавром "плагиатора". И другой писатель-фронтовик, Анатолий Ананьев, главный редактор "Октября", не посмел обострять отношения с "демократической общественностью". Смелости хватило у бывшего зэка, отсидевшего в лагерях десять с лишним лет, писателя Леонида Бородина, главного редактора журнала "Москва". Там и появилось первое сообщение о найденных рукописях гениального романа, написанных рукою Михаила Шолохова.

Гостиница "Славянский базар" поныне захвачена учреждениями. Больше повезло ресторану, его снова открыли. А бывший "Русский зал" передали режиссеру, драматургу и музыканту в одном лице, Наталье Сац. Она прославилась рано, создав в 1918 году (в пятнадцать лет!) первый в мире детский драматический театр. "Здравствуй, Миша!" - сказала она, вскинув в приветствии руку, войдя в редакцию, где на стене висел портрет ее друга, Михаила Кольцова. Его расстреляли. Ее отправили в лагерь. Я познакомился с Натальей Ильиничной, когда она вернулась в Москву из ссылки, не сломленная, полная идей. И сумела их осуществить. Сац основала на Никольской первый в мире детский театр оперы и балета и построила для него замечательное здание на Воробьевых горах. Она и мне пыталась помочь издать первый детский путеводитель по Москве, написала ходатайство в "Детскую литературу", но этот проект не увенчался успехом. Сейчас в старинном зале играет камерный музыкальный театр Игоря Покровского, также не имеющий аналогов.

"Чижовское подворье" одно время служило общежитием Реввоенсовета. В нем жили молодые Блюхер, Новиков, Рокоссовский, Тимошенко, Тухачевский будущие маршалы. За исключением Тимошенко, все они побывали в застенках Лубянки, откуда вырваться и прославиться во время войны удалось Рокоссовскому на земле, а Новикову в небе.

На суд после пыток обреченных доставляли на Никольскую, 23, в неприметное здание, ныне занятое городским военным комиссариатом. Одной стороной дом выходит на улицу, другой - в сторону Лубянки. Некогда в нем жил Николай Станкевич, у него, как мы знаем, собирались любители пофилософствовать. Близость к Лубянке предопределила местоположение зловещей структуры, где слов не тратили попусту. В годы "большого террора" здесь заседала Военная коллегия Верховного суда СССР. Председательствовал на ней Василий Васильевич Ульрих, член партии с 1908 года. Биография у него ясная - родился в семье ссыльных, отец - немец, мать - русская, дворянка. Окончил политехнический институт, служил в армии и ВЧК. Не имея юридического образования, судил. Вынес приговор Борису Савинкову. В истории нет более кровавого судьи. За два года, с октября 1936 по сентябрь 1938 года он вынес 30 тысяч смертных приговоров! Пишут, Ульрих за стенами судилища был тихим, добродушным, коллекционировал бабочек, носил, как Чарли Чаплин, усы. Жил в разводе в "Метрополе", куда водил проституток, пасшихся у гостиницы.

Военная коллегия заседала на третьем этаже. Процедура суда длилась в среднем 15 минут. Что бы ни говорил в последнем слове осужденный - его слова ничего не значили. Ульрих с подручными удалялся в совещательную комнату, откуда троица выходила с приговором, который обжалованию не подлежал. Расстрел приводился в исполнение немедленно. Каким образом? Заключенных конвоировали вниз по узкой лестнице. У нее, как подсчитали, 136 ступенек. Она приводила в подвал, к расстрельной стенке.

Об этом невесело писать. Но знать надо. И помнить всегда. Зал, лестница, подвал - все в наличии. Метрах в ста от места казней в сквере Лубянской площади лежит камень, привезенный с Соловецких островов. Кто его видит? Разве это монумент? Где памятник нашей Катастрофе, равной "Холокосту"? Где национальный музей злодеяний большевизма? Лучшего места для него, чем в бывшем здании Военной коллегии, - не знаю.

...А единственное здание в стиле сталинского ампира, построенное за годы советской власти, красуется на Никольской, между Богоявленским монастырем и сквером. Его разбили на месте дома, разрушенного павшим с неба германским бомбардировщиком. Построил шедевр архитектор Алексей Душкин, при Сталине главный архитектор Министерства путей сообщения. Он прославился вокзалами и станциями московского метрополитена. По словам архитектора этот дом он построил для администрации ГУЛАГа. Облицованный серым камнем, он похож на наземный вестибюль метро, отсюда, как рассказывал мне покойный автор проекта, эскалатор был способен опустить воинство глубоко в землю. У дома я увидел дорожный указатель Федеральной службы охраны. Ничего общего с проклятым ГУЛАГом она не имеет.

КРАСНАЯ ПЛОЩАДЬ

СТРАСТИ У ЛОБНОГО МЕСТА

До недавних пор считалось, что впервые помянул "Красную площадь" не Пимен, а заезжий барон, Августин фон Мейерберг в 1662 году. Он побывал тогда в Московии и в донесении австрийскому императору назвал площадь перед Кремлем всем нам известным именем. Изданные в наши дни летописи отодвинули эту дату на год раньше. До того площадь именовалась Торгом, а после одного грандиозного опустошительного огня - Пожаром.

Да, прошло пятьсот лет со дня основания Москвы, прежде чем главная рыночная площадь стала Красной, то есть красивой, как красна девица. Этот титул дан не царским указом, а молвой, народом, заполнявшим простор, где кипела жизнь и решалась судьба не только подданных, но и самих царей. Бориса Годунова объявили государем здесь. Отсюда толпа хлынула в Кремль и убила его сына Федора. Кровавый Соляной бунт устрашил Алексея Михайловича казнью приближенных на этом месте. Три дня стрельцы и "черный люд" убивал имущих. "Красная площадь упиталась кровью многих бояр, и думных и ближних, и иных чинов людей". Первым памятником стал не монумент Минину и Пожарскому, а "почетный столб" с именами убитых бояр, описанием их вины и заслуг стрельцов. Он простоял четыре месяца до бунта, известного под названием "Хованщины", (увековеченной Мусоргским в музыке гениальной оперы).