Черное золото королей - Мария Жукова-Гладкова

Вспомнился знакомый писатель, которому для того, чтобы пробиться на рынок, потребовалось несколько раз трахнуть одну дамочку (вот кому бы подошло слово, обозначающее чертей женского пола) из издательства. От нее зависело издание книги, и она поставила именно такое условие (история умалчивает, скольким молодым мужикам она его ставила). В следующем романе автора (вышедшем уже в другом издательстве) появилась ведьма, выписанная со смаком. Она совращала юного героя, и как совращала!.. Ведьму узнали многие. И ведь ничего не сделаешь, в суд не пойдешь иск подавать, заявляя: «Ведьма – это я».

Николаю Ивановичу я написала на титуле, что желаю своему постоянному читателю испытать оргазм даже во время собственных похорон.

Когда я наконец поставила автограф на всех книгах, Николай Иванович опять извлек на свет божий «Оргазм в гробу» и прижал к груди.

– Сейчас прочитаю пару строчек и пойду к гостям, – сказал он мне. – Твои книги, Олечка, меня всегда вдохновляют.

«На законотворчество?» – хотелось спросить. Теперь мне стало понятно, почему у нас принимаются такие идиотские законы. И вообще, чем у нас депутаты на своих заседаниях занимаются? Может, по очереди читают вслух? Например, мои эротические романы…

– Мы тогда пойдем, – обратилась я к толстяку, вцепляясь в Костю мертвой хваткой. – Еще увидимся.

– Конечно, Олечка! С нетерпением жду следующей книги! Пишите! Я обязательно найду вас!

Я изобразила улыбку и выскочила из «Мерседеса» вслед за Костей. Мне хотелось умыть холодной водой горящее лицо. Но я не успела спросить Костю, где это можно сделать: к нам подбежал водитель Николая Ивановича.

– А он чего в машине остался?

– Желает вдохновиться на новые подвиги «Оргазмом в гробу», – ответил Костя.

– А… – промычал молодец и вернулся к курящим водителям.

Я попросила Костю проводить меня в дом к дамской комнате. Парень кивнул, по пути крякал, а потом сообщил, что никак не ожидал такого поворота. Я призналась, что тоже не ожидала. У меня и в мыслях не проскальзывало, что когда-то буду что-то писать. У меня же совсем другая специальность: я математик, а не филолог. На первом курсе университета была уверена, что займусь после его окончания научной работой. Если бы тогда мне кто-то сказал, что я стану делать на самом деле… Не поверила бы. Но так сложилась жизнь. Мне предложили этим заниматься, я согласилась. Кушать-то хочется. Да и работаешь дома, что немаловажно с двумя детьми.

– У нас один парень в охране все ваши книжки прочитал, – сообщил Костя. – Но никто из наших и предположить не мог…

– Только, пожалуйста, не раскрывай мою тайну, – попросила я.

– Но почему? Я теперь сам обязательно прочитаю, раз это вы писали!

– Я не хочу такой славы, Костя.

Зайдя в дом с черного хода, мы проследовали мимо кухни, откуда изумительно пахло всякими вкусностями, прошли в конец коридора, и Костя показал мне нужную дверь. Сам остался в коридоре.

Я привела себя в презентабельный вид, пожалев, что сумочка закрыта в машине Камиля (белую-то мы под платье у Сюзанны Александровны не купили, а брать с собой в дом голубую я не решилась), правда, расчесываться мне не требовалось, да и губы подводить тоже: главным было смочить щеки холодной водой.

Когда я вышла в коридор, по нему уже взад и вперед сновали официанты с подносами.

– Угощение будет на веранде, – сообщил мне Костя. – Наверное, вас следует проводить туда?

Я кивнула в задумчивости, потом попросила Костю дать мне его телефон. Парень нацарапал на бумажке номер сотового, и передо мной возникла дилемма: куда спрятать бумажку? На мне не было ни одного кармана, даже в лифчик ее было не засунуть, так как мое платье не предполагало его ношения. Взгляд упал на босоножки, я присела и подсунула бумажку под пятку, не придумав ничего лучше. Потом решила, что лучше закрепить ее за одним из ремешков, и стала перемещать туда. В этот момент в нашу сторону быстрым шагом прошли мужские ноги, а затем скрылись в заведении, которое я только что покинула.

Но я успела приподнять голову и узнать человека.

Это был «медик», встретившийся мне на лестнице лаборатории, где было совершено покушение на Лешку. Виталий Суворов, если мне не изменяет память? Или у него теперь другое имя? Правая рука с перстнем на безымянном пальце закрыла за собой дверь.

Глава 14

Камиль был уже на веранде и стоял рядом с хозяином особняка, с недовольным видом оглядывая помещение. Под словом «веранда» я всегда понимала нечто другое. Например, то, что мы так называем на нашей даче, кардинально отличалось от веранды в особняке депутата Госдумы. Я назвала бы помещение банкетным залом с огромными окнами и стеклянными дверьми, открывающимися в сад.

Там были накрыты столы для фуршета. Хочу отметить, что большая часть мебели, которую мне довелось увидеть в этом доме, стояла на золоченых «львиных лапах». Вообще золота было слишком много, и я даже опасалась «словить зайчика», как сварщик. Правда, остальные вроде бы воспринимали обстановку спокойно. Гости свободно перемещались и беседовали. Продвигаясь к Камилю (уже в одиночестве, Костя в зал заходить не стал), я слышала, что речь в основном идет о ценах на нефть, мазут, газ и энергоносители. О них говорили мужчины. Женщины обсуждали какой-то показ мод, о котором я не имела ни малейшего представления, и позор некой Ксении, споткнувшейся на подиуме.

Наконец я достигла Камиля, и он представил меня хозяину дома, задержавшему мою руку в своей чуть дольше, чем следовало бы. Депутат Госдумы имел физиономию прохвоста средней руки, чуть позже я узнала, что начинал он в советские времена с фарцовки, сидел за валюту и «Пентхаус» с «Плейбоем», найденные при обыске и добавившие лишнюю статью, а теперь представляет себя всем «политическим», а иногда и «узником совести». Видимо, выражение уж больно пришлось ему по душе.

Заметив, что гости собрались, хозяин произнес тост, предлагая выпить за встречу, добавив, что очень рад видеть в своем доме столько друзей. Не исключаю, что часть или даже большинство из них, не задумываясь, воткнули бы ему нож в спину, если бы он перешел им дорогу (да и до того, чтобы не переходил), но сейчас все выражали бурную радость по поводу встречи. Наверное, депутат представляет в Госдуме интересы топливно-газовых кругов Питера. Достойный путь: от жвачки, джинсов и порнографии к черному золоту и газу. Как раз в стиле нашего отечественного проходимца.

Камиль, как я заметила, не пил, а только делал вид. Странно, что он без шофера, подумала я, но ему ничего не сказала. Мы вообще перекинулись лишь парой фраз, общаясь с другими людьми. Я вызывала у мужчин повышенный интерес, чему не могла не радоваться. Правда, не знаю точно, сама по себе в своем новом облике (хотелось бы в это верить) или как подруга Камиля.

Потом я внезапно услышала, как один холеный мужик спрашивает у другого:

– Ты Жирного не видел? Я с ним хотел одно дельце обсудить.

Я сама огляделась по сторонам, толстого депутата нашего Законодательного собрания в самом деле на веранде не было. Неужели так увлекся «Оргазмом в гробу»? Заново перечитывает все мои шедевры, не в силах оторваться? Или уже велел шоферу доставить ему девочку прямо в машину, чтобы претворить на практике мои рекомендации? А может, ему от жары стало плохо?

Я забеспокоилась. Бросила взгляд на Камиля, опять беседовавшего с хозяином дома. Выйти одной на улицу? Или все-таки сказать Камилю? Но что я ему скажу?

Я решила пойти одна. Но Хабибуллин явно следил за мной и оказался рядом, пока я еще не успела покинуть хозяйскую часть дома.

– Куда? – прошипел он, впившись рукой в мое предплечье. – С любовником договорилась встретиться? Не терпится? Быстро ты сориентировалась, девочка.

– Не суди о людях по себе, – огрызнулась я. – Воздухом решила подышать.

– Почему тогда не спустилась в парк? Почему с заднего хода? Или до сих пор не можешь изжить привычки бедной родственницы?

Я остановилась, развернулась и со всей силы влепила Камилю пощечину. Проходивший мимо официант с подносом аж подпрыгнул и резво потрусил к банкетному залу, то есть веранде. Хабибуллин заткнулся на мгновение, потом процедил, что я могу убираться к чертовой матери, только вначале должна вернуть ему платье и босоножки.

– Пожалуйста, – пожала плечами я. – У тебя в машине лежат мой костюм и туфли с сумочкой. Давай сходим туда, и я переоденусь.

Камиль вновь впился мне в локоть и потащил во двор, где я на этот раз не заметила ни одного шофера. Или отправились перекусить? Я не стала утруждать себя мыслями на эту тему.

Проходя мимо «Мерседеса», увидела, что Николай Иванович так и сидит на заднем сиденье, только теперь свесил голову на грудь.

– Он что, заснул? – спросила я у Камиля, кивая на «Мерседес».

– А я почем знаю? Сама разбирайся со своими любовниками, – прошипел Хабибуллин и потащил меня дальше.