Каждый час ранит, последний убивает - Карин Жибель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он не торопился к незнакомке.
Не торопился увидеть ее в последний раз.
Он выкурил сигарету и решился.
Войдя в комнату, он увидел, что она спит. Что было, в общем, и к лучшему. Она ничего не поймет или почти ничего.
Он не хотел ее уродовать, но аккуратного способа убить кого-нибудь он не знал.
А знал он их не мало.
Он взял с кресла большую подушку и приблизился к кровати. Он еще раз посмотрел на девушку. Она стала дышать ровно и казалась отдохнувшей.
– Прости, милая. Пришло время прощаться…
Он взял подушку обеими руками и прижал к лицу незнакомки. Через несколько секунд она начала сопротивляться, и Габриэль надавил на подушку сильнее.
– Смирись, – сказал он. – Прошу тебя, смирись…
32
Воскресенье, семь утра. Тама встает.
По воскресеньям она может поспать подольше, потому что не нужно рано готовить завтрак. Даже Вадим еще спит.
Тама этим пользуется, чтобы помыться. Она идет в кухню и прикрывает дверь, чтобы никого не разбудить. Затем раздевается и намыливает тело. Сефана купила ей новое мыло. Не такое, как обычно; это мыло приятно пахнет и хорошо пенится. Еще Сефана отдала ей полупустой флакон одеколона, и Тама ужасно обрадовалась.
Она намыливает тело, используя банную рукавичку, потом переходит к интимной гигиене и заканчивает мытьем ног. Затем она тщательно вытирается. В этот момент она замечает, что дверь кухни приоткрыта.
В проеме стоит Шарандон, его глаза горят.
Вцепившись в полотенце, Тама застывает на месте. Сколько времени он уже так стоит? Сколько раз он уже так стоял?
Каждое утро?
Он входит в кухню и, по-прежнему странно глядя на Таму, открывает холодильник и берет бутылку воды. Тама не двигается, она не способна шевельнуться перед лицом этого почти голого мужчины.
Шарандон улыбается своей отвратительной улыбкой и приближается к Таме. Та медленно отступает к постирочной, ей удается подхватить свою старую футболку и трусики.
– Не бойся, – шепчет Шарандон. – Не прячься…
Тама стоит спиной к двери постирочной, боясь пошевелиться от тяжелого предчувствия.
– Ты знаешь, что ты очень красивая? – добавляет он.
Тама по-прежнему держит полотенце, свое единственное спасение от этого человека. Вдруг он резко вырывает ее нелепую защиту.
– Да, очень красивая…
Еще один шаг назад. Афак часто говорила ей: если встретишь дикого зверя, двигайся как можно меньше.
Шарандон – самый опасный хищник, это точно.
– Я тебе говорил, что мы еще встретимся…
Тама продолжает медленно отступать, пока не опирается на стиральную машину. Дальше пути нет. Вдруг слышится голос. За спиной Шарандона появляется Сефана.
Еще окончательно не проснувшись, она злобно смотрит на голую Таму и на полотенце в руках своего мужа.
– Что здесь происходит?
Шарандон даже не оборачивается и отвечает:
– Пить хотел, пошел к холодильнику за водой… А тут эта шлюшка передо мной голая стоит… Представляешь?
– Тама, быстро одевайся! – приказывает Сефана.
Шарандон поворачивается к жене и смотрит ей прямо в глаза:
– Я уверен, эта девица на панели кончит.
Он выходит из кухни, пока Тама быстро натягивает одежду. Сефана идет в постирочную и зло смотрит на девочку.
– Я мылась, когда он пришел, – шепчет Тама, застегивая рубашку.
Сефана дает ей оглушительную пощечину.
– Только посмей еще раз! – кричит она. – Только посмей, ясно?
– Но…
Еще одна пощечина.
– Мой муж никогда не врет!
– Да, мадам.
* * *
Воскресенье, казалось, никогда не закончится. Мне весь день было плохо. Постоянно тошнило, как будто я что-то не то съела. Я снова чувствовала себя грязной, как если бы кто-то вытер об меня руки.
Фадила ушла гулять со своим парнем, Адина весь день играла на компьютере. Эмильен катался на улице на скейтборде, а Вадим рисовал и собирал головоломки. Иногда по воскресеньям Шарандоны ходят с детьми в ресторан, но сегодня обстановка в доме накалена.
Пока я драила ванну, хозяева ссорились в спальне. Не кричали, боялись, думаю, что их услышат дети, так что я ничего почти и не поняла. Только – что Шарандон спрашивал у жены, «не ищет ли она проблем». Не знаю, имело ли это отношение к тому, что произошло утром в кухне, или они о другом говорили…
В любом случае Сефана никогда не встанет на мою сторону. Я же что-то вроде мебели или домашнего животного. Я не в счет. У меня нет своего места. Исчезни я, они заменят меня другой такой же Тамой.
Я не знаю точно, чего хочет Шарандон. Знаю только, что мне надо его опасаться. К счастью для меня, я очень редко остаюсь с ним в доме наедине. Он возвращается поздно вечером, уходит рано утром. Но я думаю, что он может как-нибудь ночью проникнуть в постирочную, пока я сплю. И это меня ужасно пугает. Что тогда?
Дверь моей клетки закрывается только снаружи, внутри у меня нет задвижки. Нужно найти способ заблокировать дверь. Иначе я больше не смогу уснуть…
* * *
Стиральная машина сломалась: вышел из строя электродвигатель.
Так что Таме нужно стирать на руках. Кучу белья и даже простыни Эмильена, потому что он еще писается, несмотря на свой возраст.
Правая рука очень болит, еще не оправилась после варварской выходки Шарандона. Сефана объяснила, что машину они пока менять не будут, из чего Тама поняла, что будет выполнять роль прачки несколько долгих недель, может быть, и месяцев. И хотя стирка теперь занимает намного больше времени, другие свои обязанности она также должна выполнять.
Дни кажутся бесконечными, а когда ей наконец можно идти спать, она падает на матрас, у нее даже нет сил на чтение, даже на одну строчку.
Она поняла, как сделать так, чтобы Шарандон не попал ночью в постирочную. Она блокирует ручку двери с помощью кухонного стула.
Но бояться не перестает, страх стал ее второй натурой. Он не покидает ее даже во сне…
33
Габриэль ретировался вглубь комнаты. Он сидел в кресле и наблюдал за лежащей на кровати незнакомкой.
Она тоже в ужасе глядела на него.
У него ничего не получилось.
Не в этот раз.
Она так сильно сопротивлялась, что он пошел на попятный. Потому что она слишком хотела жить.
Она проснулась от испытанного шока, и теперь они молча смотрели друг на друга.
Габриэль был в ярости. Он проиграл, а этого с ним еще никогда не происходило. Наверное, потому, что он впервые пытался убить невинного человека.
Невинного… Почему
