Резервист - Владимир Стрельников

Я посмотрел на здоровый серебристый джип. Это – мой? Только за то, что грохнул бандитов? А не многовато ли будет каким-то совершенно непричастным к этому переселенцам – пятая часть от него?

– Ишь, глазоньки заблестели, – усмехнулся патрульный. – Учти, премии даются только за подтвержденное уничтожение дорожных бандитов и пиратов. Ясно? Много на этом не заработаешь. А вот пулю в лоб получить – нехрен делать. Как планируешь с машиной поступить? Кстати, девчонкин прицеп мы дотащим, это оказание помощи переселенцу.

– Интересно, прицеп дотащить – это оказание помощи, а помочь довести трофейный джип – на это не имеете права отвлекаться. Ну правильно, был бы я девушкой с красивыми глазками, небось тоже помощь переселенке оказали бы. А что это они делают?

Солдаты тем временем защелкнули на голенях трупов кандалы из тонких блестящих цепочек и сейчас цепляли их за «хамви».

– Оттащат их за холм и бросят. К вечеру даже косточек от них не останется. Здесь похорон бандитов с оркестрами не устраивают.

Здоровенный джип поехал в саванну, таща за собой кувыркающиеся тела. Из разбитого черепа что-то вывалилось. Меня снова замутило, и я отвернулся.

Остальные солдаты тем временем оттаскивали подальше от дороги расстрелянные, пропитанные соляркой вещи. Я их и не выбрасывал бы, может, на запчасти сгодились бы, но солярка…

Подошел к «Егерю» и вытащил два стальных двухметровых кругляка на двенадцать миллиметров и бухту стальной вязальной проволоки. Согнул на коленке концы кругляков, два из них связал проволокой и зацепил за фаркоп, а два остальных прицепил за отверстия в кенгурятнике джипа. Залез в «тойоту», снял ее с ручника. Забросил внутрь сумки с трофейным оружием.

– Хитер. Надо же, сцепку на коленке сделал, умно, нужно запомнить, – усмехнулся сержант, глядя, как я останавливаю свой импровизированный автопоезд возле прицепа Элис и накидываю его дышло на фаркоп «тойоты». – То есть тебе помощь не нужна? Тогда мы проедем немного вперед, переселенцев встретим. Успехов. Если ты остановишься у Саркиса, я к тебе завтра загляну, ты не против? Потолкуем насчет «тойоты».

Он скомандовал своим парням, они слаженно прыгнули в машины, и те рванули по дороге вперед. А я потихоньку повел свой поезд к городу.

Солнечные лучи проникали в отверстия от пуль на крыше, бегали по кабине «Егеря», раскачивающегося на неровностях дороги. Эта игра света успокаивала и отвлекала.

Через сорок пять минут Порто-Франко встречал меня хорошим таким укрепленным гаишным пунктом. Как в Ташкенте на новой сырдарьинской дороге после терактов девяносто восьмого года. Небольшой зигзаг из бетонных блоков, такой, чтобы не мешать машине спокойно проехать в город, но не позволить ей прорваться на скорости. Американский БТР возле блоков, старый танк возле наблюдательной башни.

И красная «тойота» возле танка. А возле патрульных стройная девичья фигурка. Уже без плейт-карриера и без винтовки с пистолетом.

Когда я остановил машину возле патрульных и опечатал оружейные сумки, ко мне, радостно улыбаясь, подошла Элис.

И с ходу врезала мне пощечину!

– За что? – в совершенно искреннем недоумении вскрикнул я, держась за щеку. Хорошо хоть, что не по выдернутому зубу пришлось.

– За тот щипок! У тебя пальцы как пассатижи, у меня половина попы синяя! А что это? – Элис подошла к обрызганному мозгами и кровью боку «кукурузера», покрытому толстым слоем пыли, посмотрела на пробоины в «Егере», побледнела и потеряла сознание.

Я едва успел ее подхватить.

С девушкой на руках подошел к поспешно освобожденной патрульными скамейке в тени под навесом, положил на нее Элис.

Из блока выскочил человек в камуфляже, но с большой сумкой, украшенной красным крестом. Решительно отодвинув меня от девушки, сломал ампулу, намочил ватку и поводил под носом у Элис. Та чихнула и открыла глаза.

До меня донесся резкий запах нашатырного спирта.

Элис попыталась встать, но доктор или фельдшер придержал ее за плечи и по-английски попросил пока не двигаться.

Я присел на корточки возле девушки.

– Ну что, драчунья? Ты чего людей пугаешь?

– Вова, это то, что я думаю? – Ух ты, какие огромные у нее глазищи!

– Я не экстрасенс, что думает девушка, не знаю, могу только догадываться. То, что тебя так обеспокоило, я сейчас вымою, тут у них мойка неподалеку. А ты пока отдыхай, – улыбнувшись Элис (супермен фигов, как пошло!), я пошел к машинам. Перецепил прицеп на RAV 4, отогнал свою сцепку метров на двадцать в сторону и с помощью мощной струи из толстого шланга, щетки и моющей жидкости отмыл от пыли, мозгов и крови «тойоту», частично вымыл от солярки кузов «Егеря», смыл пыль с кабины и тента. Посмотрел на чистые машины, усмехнулся про себя. Душу переполняли лихость и чувство гордости. Возможно, законное.

Когда я, мокрый, но довольный, подошел к девушке, она уже сидела и пила кофе из бумажного стаканчика.

– Володя, ты убил тех? Ну бандитов? Да? И тебя за это не арестовали? – Вопросы посыпались как из рога изобилия.

– Да. Они первые начали стрелять, если для тебя это важно. Но я их перехитрил, да и стреляю не так чтобы шикарно, но неплохо. Ты же патрульных мне на помощь отправила? – Девушка согласно кивнула. – Вот они прибыли, все оформили (если это так можно назвать), отдали мне трофеи и отправили сюда. А сами дальше поехали. Ты как, нормально себя чувствуешь? А то садись ко мне в кабину, а за твоей машиной и прицепом я попозже подойду?

– Давай. А то меня все еще пошатывает. – Девушка встала, поблагодарила по-английски парней в форме, сказала им насчет машины и прицепа. Те согласно кивнули.

Я тоже сказал пару фраз по-английски, помог девушке забраться в кабину «Егеря», сел за руль и потихоньку поехал в город.

– Знаешь, Вова, твой английский поразительный, – засмеялась девушка.

– Ага, знаю. Поражает в самое сердце. А с другой стороны, спросить – где, что, как и почем, могу, а остальное приложится со временем. Вон смотри, «Арарат».

Сразу за столбом с вывеской начиналась засыпанная гравием площадка, заставленная машинами.

Дальше шло довольно большое одноэтажное зелененькое центральное здание перед площадкой и много небольших домиков.

Около домиков вокруг отеля тоже все было занято. По крайней мере, то пространство, которое мы видели.

Я с трудом поставил сцепку из двух машин на площадке. Выпрыгнул из грузовика, обошел его и подал руку Элис. Все-таки девчонка до сих пор прийти в себя не могла. Хотя ручка у нее тяжелая.

Спрыгнув на землю и использовав при этом как опору мою руку, Элис повернулась к зеркалу на дверной стойке, поправила какой-то неуловимый дефект в прическе, посмотрела на мою сумку и ойкнула: