Саксонские и нормандские короли. 450 – 1154 гг - Кристофер Брук

Наемный убийца был послан королем западных саксов, и Эдвин запланировал военную вылазку с целью отомстить. Он пообещал Павлину, что в случае ее успешности он откажется от своих богов и станет христианином. Он добился победы и, вернувшись в Нортумбрию, перестал поклоняться своим идолам. Но он по-прежнему проявлял осторожность в отношении принятия христианства. «По природе он был мудрейшим из людей и часто сидел один в тишине, обсуждая с самим собой в глубинах своего сердца то, что ему надлежит сделать, какой религии ему следует придерживаться».

Крещение Эдвина было великим событием в истории Нортумбрии, и о нем ходило множество преданий. Беда Достопочтенный рассказывает три такие истории, и все они подразумевают, что у Эдвина был период колебаний. Но, возможно, колебания усиливались попыткой Беды втиснуть все три рассказа в свое повествование. И он совершенно пропустил четвертую историю (если он вообще ее знал), согласно которой обряд крещения проводил не Павлин, а главный кельтский священник. Уже изложенная история представляет собой рассказ, обычно встречающийся среди повествований о том, как король обратился в христианство в начале эпохи Средневековья, когда он был вынужден признать верховную власть Христа. Вторая история — тоже широко распространенный тип — видение, которое у него было в юности, и это мы уже тоже описывали. Третья — это sui generis (уникальный — лат,), известная история о споре, который имел место в королевском совете. «Жизнь людей на земле, — сказал один из военачальников — в сравнении в той жизнью, которая находится за границами нашего знания, представляет собой картину, будто ты сидишь в своей пиршественной зале за ужином со своими элдерменами и тэнами зимой, посредине горит огонь, согревающий зал теплом, а снаружи бушуют снег и дождь — и вдруг воробей очень быстро пролетает через весь зал, влетев в одну дверь и в мгновение ока вылетев в другую. Пока он находится в помещении, зимняя стужа не трогает его, но через секунду все меняется, и он исчезает из виду.

Так и жизнь человека видна лишь на короткое время: что будет после, что было до — мы совершенно не знаем. Если это новое учение принесло какие-то более конкретные знания, то оно стоит того, чтобы ему следовать». Спор заканчивается тем, что верховный жрец поспешно уходит, чтобы уничтожить свои алтари; а Эдвин и все его приближенные принимают крещение.

Если Эдвина действительно крестил кельт (что, наверное, маловероятно), то суровая правда состоит в том, что эти истории — мифы, потому что по крайней мере две из них предполагают, что его крестил Павлин, и нельзя отмахнуться от ощущения, что на страницах у Беды Достопочтенного Эдвина обращали в христианство не раз, а три раза кряду. Правдива ли хоть одна из этих трех историй — почти не имеет значения: слова о воробье были сказаны в VIII в., если не в VII; они согревают холодную землю Иверинга в любом случае, а воробью так же гарантировано бессмертие, как и королю Эдвину. К тому же эти истории показывают, что Эдвин был личностью: это человек, о котором из уст в уста передают истории, человек, вошедший в легенду. Ни один английский король тех далеких времен не производил такого хорошего впечатления, как Эдвин; чтобы найти истории для сравнения, следует обратиться к Хлодвигу, создателю франкского королевства, легендарный образ которого ярко показан нам в первом томе «Истории франков» Григория Турского. Хлодвиг был кровожадный бандит, который построил огромную империю. И сделал он это, как мы узнаем, как путем обмана, так и силой. На страницах книги Григория он завоевывает королевства путем розыгрышей и постоянно выражает наивное удивление тому, что все время подворачиваются новые территории для грабежей — хотя он для этого плел жесткие интриги. Хлодвиг — это Микобер наоборот. Этот человек имеет лишь три общие черты с Эдвином: каждый из них был весьма успешным королем-воином; каждый из них (как гласит история) был обращен в христианство, потому что христианский Бог помог ему добиться победы; и благодаря принятию христианства, по мнению Григория Турского и Беды Достопочтенного, оба они получили Божью помощь. Эдвин изображен мыслящим полководцем, всегда колеблющимся, придумывающим новые испытания. Этот портрет в той же степени привлекателен, в какой непривлекателен (хоть и занимателен) портрет Хлодвига, и Беда завершает его картиной мира и процветания в более поздние годы жизни Эдвина. Мы не можем сказать, правдив ли портрет, но мы многое узнаем об идеале великого христианского короля у Беды Достопочтенного.

Золотой век последних лет жизни Эдвина рухнул в 632 г., когда союз короля-язычника Мерсии Ленды и короля-христианина Северного Уэльса Кадваллона нанес поражение армии Эдвина. Сам Эдвин был убит, Павлин бежал, его церковь рухнула. Но христианство не подверглось полному забвению. По крайней мере один миссионер остался. Некоторое время спустя в лице Освальда появился новый христианский король, которому суждено было стать мучеником церкви Нортумбрии; а с севера и запада нарастало влияние кельтских миссионеров.

Освальд был христианином с самого начала своего правления. Он построил величайшую империю, которую когда-либо видела Англия, и был признан повелителем (так пишет Беда Достопочтенный) народов, говорящих на всех языках в Британии — валлийском, пиктском, гэльском и английском. Он восстановил церковь в Нортумбрии, вызвав епископа из Айоны в Линдисфарн. Беда рисует один из самых известных портретов духовного лица — праведного Айдана. Он полон благожелательства, восторга даже, и портрет очень привлекателен. На самом деле Айдан в глазах Беды был бы совершенно безгрешен, если бы не один необычный недостаток: он праздновал Пасху не в тот день.

За этим скрывалась давняя традиция: имея ограниченные контакты с церквами в Европе, кельтские церкви на протяжении многих поколений сохранили древние обычаи (вроде способа вычисления даты Пасхи) и развили свои собственные. Эти различия привели к конфликту, когда церкви наладили тесные связи. Конфликт не затрагивал учение, и не было никакого официального раскола. В VII в. две церкви встречались и общались в различных уголках Британии — иногда с большими трениями, иногда с меньшими. Кельт Айдан всегда был епископом Освальда, но это не умалило в глазах Беды Достопочтенного святость Освальда. Освальд пал в сражении, как и Эдвин, став еще одной жертвой союза, в который вступил король Мерсии Ленда. Место его гибели стало центром паломничества; от его имени творились чудеса. Освальд стал святым и великомучеником, что характерно, у нортумбрийцев; он был «самым христианским королем».

Преемником Освальда стал его брат Освью, который со временем восстановил власть своего брата и в 654 г. отомстил за него, разбив последний военный союз Пенды в сражении на реке Уинвед, в котором было убито огромное количество английских вождей. Тела некоторых из них — возможно, среди них был и король, память о котором хранит Саттон-Ху, — были унесены разлившейся рекой. Короткое время Освью правил Мерсией. Даже после восстановления ее независимости он был главным монархом в Англии до самой своей смерти в 670 г., но его злоключения не закончились.

Влиятельная фигура св. Уилфрида уже появилась на исторической сцене. Тогда он был в самом начале своей долгой карьеры, но уже узнал римские обычаи в самом Риме. Жена Освью, дочь короля Эдвина, была воспитана в Кенте и привыкла праздновать Пасху по римскому обычаю, а его сын король Элфрит был учеником св. Уилфрида. «В те времена случалось, что Пасху праздновали два раза в году, и, когда король уже закончил поститься и уже праздновал Пасху, королева еще придерживалась великого поста, празднуя Вербное воскресенье». Разногласия по поводу празднования Пасхи для нас могут показаться мелкими, но их результат был весьма заметен и неприятен. От этого могла страдать не только кухонная прислуга, когда королева постилась, а король пировал. Неудивительно, что Освью принял решение уладить этот вопрос. Беда Достопочтенный дает подробный отчет о диспуте на эту тему между учеными мужами с обеих сторон. Рим, Уилфрид и королева одержали победу. Синод в Уитби, на котором было принято решение, был ключевым этапом в интеграции кельтских церквей в западное христианство. Выиграли обе стороны; у каждой из них было что привнести в другую. И нет совпадения в том, что Нортумбрия — и Англия вообще — в период, последовавший за событиями в Уитби, в эпоху Феодора и Беды Достопочтенного увидели христианскую цивилизацию с римскими и кельтскими корнями, какой вряд ли найдется аналогия в Европе того времени.

Глава 6

ИНТЕРЛЮДИЯ: 670—871  гг.

После смерти Освью ни один король Нортумбрии больше не занимал такого высокого положения и не был провозглашен бретвальдой. Они не были ничтожествами; некоторых из них мы видим на страницах произведения Беды как прекрасных воинов, образованных людей, иногда даже монахов. Но никто из них не занимал таких высот, как трое бретвальд, которые сделали Нортумбрию христианской страной и оставили след в английской церкви вообще. Граница между английскими и шотландскими королевствами на протяжении многих веков не была установлена — разве что она проходила гораздо севернее современной, по мнению правителей Нортумбрии. Теперь на первый план выходила граница с Уэльсом: это была граница, которая дала свое имя (так кажется) Мерсии, которой вскоре суждено было стать величайшим королевством в Англии. Это показывает, что начался процесс установления постоянных границ. В VII в. march (граница, марка — спорная полоса обычно между Англией и Уэльсом или Шотландией. — Пер.) дала название английскому королевству; в VIII правители этого королевства дали определение этой границе. Валы Уота (или Уэйда) и Оффы являются самыми внушительными памятниками, сохранившимися до наших дней, любому королю в период до завоевания. Вал Уота относится к середине VIII в., по всей вероятности ко времени Этельбальда (716—757).