Похоть Inc. Том 4 - Андрей Валерьевич Степанов

— Там? В зале?! — Тони рванул к другой двери, на которую я указал, распахнул ее, норовя ворваться внутрь и замер в порыве: — Да твой же нахуй! — он едва не подпрыгнул. — Что здесь произошло???

— Это не я, — вырвалось у меня.

— Ясен хуй, что не ты, иначе бы тебя разорвало прямо там, — не отпуская двери, Тони продолжал говорить со мной. Но и внутрь не заходил, явно брезгуя. — Во-первых, твой обкончанный костюмчик явно придется забрать оттуда. Я не знаю как. Но придется. Иначе следов за тобой будет куда больше.

— Хорошо, — послушно отозвался я.

— Что «хорошо»? Я тебе его подать должен? — продолжил буйствовать Тони. — Ищи иди!

— Издеваешься? Я туда больше ни ногой.

— Блядь, Рома! — Тони закрыл лицо ладонью. — Я откуда знаю, где там твои брюки валяются? Надень, что попало, переоденешься потом. Заодно поговорим и про невидимку. И про твои похождения тоже. Потому что мне очень не нравится, что ты лезешь во всю поебень, что в последнее время происходит.

— Я…

— Ты еще ни к чему не готов, Ром, — уже мягче ответил бывший шеф. — Тем более тягаться с суккубами тебе не с руки. Они старше и опытнее. А это значит, что они в любой момент могут растереть тебя по асфальту.

Говорить про их планы на меня я не стал. Тони тоже мог бы растереть меня по асфальту, чего мне крайне не хотелось. Ситуация усложнялась с каждой минутой и мне до безумия захотелось вернуться в студию.

— Как скажешь, — произнес Тони, прочитав мои мысли, и тут же отправил нас в центр Владимира.

Глава 20

— Ну блядь! — выругалась Ника, когда мы с Тони возникли в моем кабинете. Девушка вздрогнула от неожиданности, дернула рукой, при этом едва не сбив со стола ноутбук: — А как-то предупредить об этом нельзя было совсем?

— Голубя почтового тебе отправить? — бывший шеф держался грубо, но потом, обернувшись на меня, исправился: — Ситуация такая… нервы.

— М-м-м, — Ника тоже покосилась на меня. — Да я в курсе, собственно.

Я отчего-то застыдился собственной наготы и отправился искать одежду мне на смену. Кроме того, оказавшись в практически стерильном кабинете, я сразу же ощутил массу ароматов, исходящих от меня. Не очень приятных в том числе.

— О, я, пожалуй, в душ.

— После «О», — слегка дернув ноздрями, произнесла Ника. — Лучше озаботиться не простым мытьем!

— Я был в презервативе! — воскликнул я, уже скрываясь в душе. — Наверно.

И тут же умчал в душ думать о правилах безопасного секса. Разгоряченный ситуацией с Большаковым, ошарашенный местом, в котором я оказался — ведь даже в здании Корпорации не происходило такого на каждому углу.

Тони говорил, что смена тела зачастую происходит из-за того, что оно слишком пострадало от болезней, венерических в том числе. Меня передернуло еще до того, как первые прохладные капли воды из душа коснулись кожи.

Но то было до момента, когда мы узнали, что я суккуб. Порезы, что должны были привести меня напрямую к смерти, затянулись, когда я лишился сознания. Но наверняка был способ излечиться иначе. Контролируя все это.

Схватив с полки бритву, я полоснул себя по пальцу. Можно было торчать перед зеркалом, глядя на побои от невидимки, но я предпочел смотреть на раны напрямую.

Из пальца вытекла капля крови, оставив широкую полосу на мокрой коже. Я рассчитывал не на навык, контролировать который пока что не мог вовсе, но на накопленные силы. Помножить одно на другое — и все!

Схема, как ни странно, сработала. Кровь остановилась, а на месте пореза постепенно появился слой новой кожи. Вода смыла остатки следов и вскоре я уже смотрел на нормальную здоровую руку.

Тут же вытянулся к зеркалу, протер его от испарений и точно так же посмотрел на побитое лицо. Выяснилось, что концентрироваться на ранах, видимых в зеркале, мне уже не придется — оздоровление прошло от единственной попытки и распространилось на все тело.

Я схватил полотенце, обмотался им и, совершенно довольный собой, выскочил обратно в кабинет.

— Веселый ты слишком, — произнесла Ника, только потом посмотрев на меня. — Излечился?

Тони тоже смотрел недоверчиво. И я знал, во что они оба всматриваются.

— Да нормально все.

— Сколько же душ ты поглотил? — прищурился бывший шеф.

— Неважно. Я не считал. Мне вообще глаза завязали.

— О, суккуба поработили, — фыркнул он. — Ладно, всякое бывает. Допустим так.

— А сколько он мог поглотить? — подала голос Ника.

— Десяток-другой без особых проблем. Может тридцать, — Тони пожал плечами, а у Вероники округлились глаза. — Но больше вряд ли. Скорее всего, меньше. Но все зависит от людей, что были в клубе…

— Так, ребят, я все еще здесь! Давайте, быть может, по делу поговорим?? — выразил я собственное беспокойство, чувствуя, что и сам являюсь источником еще одного. Причем для них обоих.

— Тогда рассказывай, что за планы по захвату власти ты там вынашивал, — Ника наконец-то захлопнула ноутбук, но с такой скоростью, что я побоялся, как бы он не треснул.

— По захвату власти? — теперь настала очередь Тони злиться.

— У меня шаткое положение! — выкрикнул я. — Поэтому я и решил…

— Присоединиться к суккубам?

— Нет, попробовать разобраться с местными выборами.

— И как, успешно? Политический триллер удался? — продолжал допытываться Тони.

— Нет, как видишь. Если бы он удался, ты бы сидел в Москве, а Большаков был бы жив.

— А я чего? — словно в ожидании продолжения моей речи, спросила Ника. — Тихо сидела бы тут, пока ты бегаешь по клубам типа «О»?

Я сдержал первый порыв ответить грубо и резко, выдержал паузу, подняв ладонь. Правда, при этом другой рукой мне пришлось подхватить полотенце.

— Я работал, — кашлянув, произнес я. — Прежде всего — работал. Большаков, то есть, Джон…

— Не спеши, — перебил меня Тони. — Джон, тот самый суккуб, которого ты выкинул из окна, теперь в теле Большакова.

— Был в его теле. Я опасаюсь, что он мертв.

— Большаков? — уточнила Ника.

— Вероятно, оба.

— Сразу-то почему не сказал? — вспылил Тони.

— Потому что доебываться начал ты! Большаков мертв, а какая-то ебаная невидимка накостыляла мне по первое число.

— Я должен тебе верить, с учетом того, что ты опять связался с суккубами, хотя я настойчиво просил тебя не делать этого? — выразительно спросил Тони.

— Должен.

— Тогда чего ты делал с Большаковым, который теперь Джон? Который, вероятно, мертв, — нехотя