Новые неприкасаемые - Джозеф Дилэни

Наконец ему удалось разглядеть номер на доме с освещенным подъездом: 3150. Свой фургон он оставил у дома №4200 на Северной, в одиннадцати кварталах впереди. Абдул снова посмотрел на женщину. Он и раньше покраснел бы от одной мысли показаться с нею на людях. А теперь, когда она валяется без сознания, видок у нее еще тот… Может, все решат, будто я ее сутенер и не станут пялиться, понадеялся он. Но еще больше ему хотелось, чтобы женщина не очнулась — ему претила сама мысль, что ее придется еще раз ударить.

Возле дома номер 4100 он поднял руку и дернул сигнальный шнур. Водитель начал тормозить. Женщина застонала, но шум мотора заглушил ее голос.

Абдул встал и ухватил женщину за талию. Когда автобус остановился, он осторожно выволок ее наружу.

Мимо проезжала патрульная полицейская машина. Абдул быстро прижал красавицу к себе, словно обнимая ее. Когда полицейские свернули за угол, он быстро перешел улицу, открыл ключом боковую дверцу своего фургона и уложил женщину на пол. Потом, воспользовавшись тусклым светом отдаленного уличного фонаря, отыскал в ящике с инструментами моток липкой ленты и связал пленницу.

Потом он уселся и стал ждать. Вскоре глаза женщины открылись, но у нее хватило ума не заорать.

И что дальше, спросил себя Абдул. Что с ней теперь делать? Если отпустить, она непременно вернется и донесет на Тайри. Убить — духу не хватит, а запереть негде. Впрочем, отступать уже поздно — похищение, то есть преступление, фактически совершилось. И поскольку позитивом не прикинешься, от наказания не отвертеться.

Нет, погодите-ка. Да кто поверит шлюхе? Тем более шлюхе-позитиву. Отвезти ее в трущобы да вышвырнуть в темном переулке, а потом понадеяться на удачу. И на то, что Тайри он отыщет быстрее, чем она доберется до телефона. А еще лучше оставить ее связанной, тогда времени будет гораздо больше.

Абдул вел упорную — и бесполезную — борьбу с самим собой. Ни один из этих планов не сработает. Сейчас ему даже не известно, что удалось Тайри записать на кассете. И он этого не узнает, пока не прокрутит запись, а при ней этого делать, разумеется, нельзя. Ее следует задержать, выяснить степень связи с организацией. А это означало, кроме всего прочего, что Абдулу потребуется помощь.

Он пробрался на место водителя, завел мотор и поехал, поглядывая по сторонам на вывески и указатели. Заметив торговый центр, почти безлюдный в этот поздний час, Абдул направил фургон к телефонам-автоматам.

Первый звонок — Дэйву. Отозвался автоответчик. Хозяина не оказалось дома, но ответчик принял телефонный номер Абдула и переслал его на пейджер Дэйва. Абдул стоял, нервно дожидаясь ответного звонка и надеясь, что никто не станет проходить мимо.

И тут женщина заговорила с ним — впервые с момента, когда он ее ударил. Ее голос прозвучал слабо и, судя по интонациям, она была готова разрыдаться.

– Отпустите меня, мистер. Можете забрать свои пятьдесят монет. И даже пушку возьмите.

– Тебя как зовут? — спросил Абдул насколько смог грубо.

– Тини… или Кристина. Тини меня зовут на улице.

– Вот что, Тини. Сама понимаешь, отпустить тебя я не могу, а почему — объяснять не нужно. Придется тебе поваляться в машине, пока я не придумаю, что с тобой сделать.

Абдулу показалось, что она немного оживилась, услышав его слова.

– Кто вы, мистер?

– Неважно. Тебе этого лучше не знать, — отозвался Абдул с угрозой.

– Вы ведь не коп, правда. Копов я издалека чую. А с вами в этом смысле нормально.

Ее голос стал мягче и окреп, словно она выбрала дальнейшую стратегию.

– Зря стараешься, Тини — я не из тех, кто покупает ваши услуги. Тут зазвонил телефон. Абдул схватил трубку.

– Что, Абдул, неприятности? — услышал он голос Дэйва.

– Примерно сто десять фунтов неприятностей, Дэйв. Женщина с очень интересными клипсами. Похоже, ее приятели кое за кем следят. Слушай, Дэйв, мне позарез нужна надежная берлога — эту куколку надо на время вывести из игры.

Дэйв надолго задумался, потом заговорил, понизив голос, чтобы его не услышали те, кто находится рядом с Абдулом.

– Знаешь заведение Жоли?

– Да, в юго-западном пригороде. Миль пятьдесят отсюда.

– Правильно. Запиши номер и позвони сразу, как доберешься. Спроси Свайнхарта. До полуночи успеешь?

– Думаю, успею.

– Знаешь пароль на сегодня?

– Да.

– Прекрасно. А завтрашний — на тот случай, если не доберешься до полуночи — «просвет». Все понял?

– Все. Уже еду. Информацию зашифрую и передам оттуда.

– Хорошо. Будем ждать.

* * *

Великий Патриарх, Великий Верховный Судья, Хранитель Истины и Лорд-Защитник «Детей Каина» сидел за столом в здании штаба — старой заброшенной фабрики на южном берегу озера Кэламет и, смакуя, мысленно перебирал свои многочисленные титулы. «А ведь я действительно достоин этих званий. Если не я, то кто же?»

Он аккуратно подкрутил кончики седых усов и пригладил такую же седую бороду, уже почти достигшую воротника роскошной церемониальной мантии.

Мантия ему тоже нравилась — прохладная и гладкая под ладонью, она облекала его покровом тайны, окружала оболочкой власти. Надевая ее, он ощущал жизненный ритм своего нового сушествования и забывал, что некогда был частью старого. Теперь он мог дышать, ощущая, что воздух чист, а мир, который его окружает, принадлежит ему, Великому Патриарху.

Возможно, когда-нибудь ему наскучат эти титулы, и он примет новые, еще более звучные. Титулы со временем бледнеют и выцветают, совсем как его прежнее, ныне бесцветное звание. Но великолепную мантию он будет носить всегда.

Он оглядел грудь, пышные рукава с массивными манжетами. На каждом рукаве сверкала золотом эмблема в виде круга с черной звезды в центре: символ грядущего.

Его мечты грубо прервал стук в дверь.

– Входи, — неохотно произнес он.

Дверь открылась, вошел человек, тоже облаченный в мантию. Лицо его скрывала красная маска.

– К вам с докладом, Патриарх. Впускать его?

– Его? По-моему, Джастин, мы посылали женщину.

– Посылали, Патриарх. Женщина исчезла. С нею что-то случилось. Сейчас водитель автобуса все объяснит.

– Давай его сюда.

Джастин Судано обернулся и подал знак толстяку в униформе чикагской автобусной компании.

Водитель робко вошел, приблизился к столу, и, соблюдая ритуал, опустил воротник, показывая татуировку на левой стороне шеи: круг с пятиконечной звездой.

– Докладывай, — приказал патриарх.

– Да, Патриарх, — начал явно перепуганный толстяк. — Как мне было приказано, я впустил в автобус эту женщину Тини на ее обычной остановке, Стейт-стрит, чуть южнее Цемарка. Когда она вошла, я показал ей место, где сидел подозреваемый Клиффорд Браун. К тому времени Браун уже вышел, и я сделал лучшее, что мне оставалось: пропустил пару остановок, чтобы она смогла сесть, осмотреться. И отыскать то, что ей оставили под сиденьем. Затем я стал делать обычные остановки по требованию пассажиров.