Порт-Артурский гамбит: Броненосцы Победы - Вячеслав Коротин

Ещё два лёгких крейсера "Жемчуг" и "Изумруд" являлись самыми быстроходными из русских и японских крейсеров (да и вообще во всём мире почти ни один корабль крупнее миноносца не мог сравниться с этими крейсерами по скорости), но вооружены они были слабее почти любого японского.

И в миноносцах у японцев преимущество чуть ли не подавляющее…

Но главное всё-таки линейные силы, именно они решат судьбу сражения и здесь как раз огромное превосходство у русских.

Борт "Князя Суворова"

Зиновий Петрович Рожественский является пожалуй одной из самых одиозных фигур в истории Русско-Японской войны. Хотя он был несомненно храбрым человеком, заслуженно полчившим георгиевский крест в Русско-турецкой войне, был неглуп и решителен. Но именно на его совести лежит позор Цусимы. Тоже можно понять (хоть и не простить). Вторая эскадра Тихого океана выходила в помощь первой эскадре и вместе они вполне могли разбить японский флот. Однако, прийдя на Мадагаскар, Рожественский узнал, что артурской эскадры больше не существует и драться с Того ему предстоит один на один. А Петербург упорно гнал его корабли навстречу сражению с противником превосходившим и количественно, и качественно. А маневрирование не клеится. А результаты учебных стрельб неутешительны. А идти вперёд надо. – Тут не просто нервничать начнёшь… Тем более, что когда-то давно молодого георгиевского кавалера Рожественского уже едва не выставили с флота за то, что он посмел перечить ошибочной политике начальства… – Вот и сунулся, вероятно, адмирал в жерло Цусимы "лишь бы поскорей всё кончилось!" Не особо рассуждая, не советуясь с младшими флагманами. И погубил тысячи жизней напрасно. Потому, что со своими нервами не справился. Но ведь весь личный состав эскадры находился не в лучшем положении. Только многомесячное отсутствие возможности общения с противоположным полом у тысяч довольно молодых мужчин уже достаточно весомый фактор, чтобы люди были в относительно невротическом состоянии. А еще были бесчисленные угольные погрузки… И то, что большинство на эскадре прекрасно понимало как мало у них теперь шансов… И этими людьми, и этими кораблями Зиновию Петровичу приходилось руководить. Не оправдываю. Ещё раз: с нервами не справился. Но теперь командующий второй эскадрой будет не совсем похож на себя реального. Полученное на Мадагаскаре подкрепление увеличило силы его эскадры в полтора раза. Теперь задача, стоящая перед адмиралом, имеет решение не в непрошибаемых петербургских кабинетах, а в дальневосточных морях, и он может с куда большим оптимизмом смотреть в будущее, меньше психовать. Так что не удивляйся, уважаемый читатель.

Эскадренный броненосец "Князь Суворов"

Как только броненосцы Рожественского встали на якоря, отгремели приветственные салюты, Роберт Николаевич Вирен немедленно отправился на "Суворов". На юте была выстроенна команда броненосца и Зиновий Петрович Рожественский под звуки оркестра лично встретил его у трапа. Превосходительства пожали друг другу руки и даже обнялись.

– Поздравляю вас с блестящей операцией прорыва и мастерским переходом, Роберт Николаевич! – сказал Рожественский с лёгкой завистью поглядывая на белый крестик висевший на шее Вирена.

– Благодарю! – Вирен слегка поклонился, – позвольте и вас поздравить с прекрасно проделанным переходом. Шутка ли – такую армаду вокруг Африки провести!

– Да уж, потрепало нас штормом изрядно. И не только штормом. По себе наверное знаете, что такое океанские переходы без баз или, хотя бы, без дружественных портов. Ну, прошу ко мне в салон, думаю нам много о чём есть побеседовать.

Адмиралы зашли в салон, юркий вестовой немедленно появился с подносом, на котором была бутылка коньяку, блюдечко с тонко нарезанным лимоном и рюмки.

– Прошу вас, Роберт Николаевич, – Рожественский наполнил рюмки, – и… погодите.

Адмирал взял два ломтика лимона и ложечкой насыпал на каждую бело-коричневый порошок из чашки стоявшей тут же, на подносе, – любимая закуска нашего государя. Ну, ваше здоровье!

Коньяк был превосходен, а прожевав лимон с тем самым порошком Вирен удивился. Состав сразу стал понятен – молотый кофе с сахаром, но сочетание этого вкуса с коньяком и лимоном действительно было оригинальным.

– Прошу садиться, – предложил Рожественский.

– Благодарю, Зиновий Петрович, – Вирен "утонул" в мягком кресле.

– Ещё коньяку?

– Спасибо, пока достаточно.

– Как же вы на такую авантюру решились, Роберт Николаевич? Нет, победителей не судят, конечно, но согласитесь, что вам безумно повезло.

– Удача помогает смелым, не так ли, – улыбнулся Вирен, – А на самом деле и выбора особого не было: либо рискнуть, либо тонуть в этой артурской луже, либо выходить на самоубийственный бой с Того. Но вам то нет причин расстраиваться, что я пошёл по первому пути, так ведь?

– Да вы что! Вы в меня, можно сказать, жизнь вдохнули своим прорывом. Теперь то мы точно япошек расколотим!

– Не всё так просто. Противник сильный, опытный, храбрый и гордый – поверьте. Победить будет нелегко, но, конечно, необходимо. Вот, я приготовил некоторые соображения, ознакомьтесь пожалуйста, – Вирен протянул пухлую папку, – не сейчас конечно.

– Обязательно. Ну а сейчас, на словах, вкратце?

– Разрешите сначала о банальном и наболевшем?

– Разумеется.

– У моих матросов практически не осталось роб и обуви после этих треклятых угольных погрузок, расползлись почти все мешки для угля. Можно рассчитывать на хоть частичную помощь в этом плане?

– Пока только на частичную. Идут к нам транспорты и с обувью, и с прекрасными и удобными угольными мешками. Идут. Но будут они не завтра. А вы значит тоже почувствовали какая головная боль этот чёртов уголь?

– Ещё бы.

– Вот и мне он уже снится в кошмарных снах. И его же где то ещё раздобыть надо, заказать. Да и подсунуть норовят дрянь всякую вместо боевого.

– Да уж. Теперь о снарядах. У меня в погребах хорошо если половинный боекомплект…

– Надеюсь, что снаряды придут с отрядом Добротворского.

– Ну а пока. Нельзя ли поделиться с ваших кораблей? Чтобы потом не авралить.

– Сколько-то можно, я распоряжусь.

– Теперь ещё один момент: И во время прорыва, и в переходе через океан мои корабли шли без боевого освещения. То есть вообще в темноте. Держась за кормовой огонь переднего мателота. Я думаю, что это очень полезно было бы применить на всей эскадре. Нам нечего бояться Того в генеральном сражении, но ночные минные атаки могут быть очень опасны.

– А вы не боитесь, что таранами наши корабли в результате перетопят друг друга. Так что японцам даже и стараться не придётся?

– Я докладываю о том, что проверенно на практике.

– Ну не знаю… Всё таки теперь кораблей намного больше. Опасность возрастает лавинообразно.

– Не преувеличивайте, Зиновий Петрович. Нужно начать тренироваться сначала небольшими группами, а потом и у всех получаться начнёт. Главное начать.

– Это нужно обсудить с другими флагманами и командирами кораблей.

– Несомненно нужно обсудить, но обсудить обязательно.

– Экий вы нахрапистый, Роберт Николаевич, – улыбнулся Рожественский, – Давайте лучше ещё по рюмочке выпьем, хорош коньячок то.

– Не возражаю, – кивнул головой контр-адмирал.

Адмиралы некоторое время молча смаковали коньяк.

– Зиновий Петрович, – нарушил молчание Вирен, – вы уже думали как распределить корабли по отрядам?

– Конечно. Вероятно вашего "Ретвизана" присоединим к четырём типа "Бородино", второй отряд – три типа "Пересвет" ну и третий – остальные броненосцы с "Нахимовым". Согласны?

– Разумно. Но видите ли, в этом случае во первых получим три отряда с разным количеством кораблей, во вторых все три отряда придётся "сплавывать" по новой. На кораблях всё-таки живые люди, которым придётся переучиваться в походе, что может быть не очень эффективным, а то и закончиться столкновениями кораблей.

– У вас есть другие предложения?

– Если позволите.

– Прошу.

– Первый отряд из четырёх ваших современных броненосцев одного типа. Второй – "Ретвизан" и три пересвета: "Ретвизан" уже пообвык ходить головным, а "Пересвет" с "Победой" держаться за ним, думаю, что "Ослябя" вполне впишется в эту компанию. Ну а "Полтава", вероятно, возглавит третий отряд из остальных линейных судов. Получим три боевых отряда по четыре корабля в каждом. Причём один из них будет состоять из однотипных броненосцев, а второй из таковых на три четверти. Это должно значительно облегчить совместное маневрирование. К тому же, как показывает практика, японцы бьют в первую очередь по флагманским кораблям, значит флагман должен иметь большую боевую устойчивость. У пересветов "шкурка тонковата", могут долго и не выдержать. "Ретвизан" больше подходит для роли флагмана.