Южная страсть - Дженнифер Блейк

— Может быть, у них есть амбар?

— Только сарай! — донесся его ответ. Несколько мгновений он смотрел на нее. Пробормотав ругательство, он отвернулся и снова вскочил в седло. С суровым лицом он откликнулся:

— Поедемте, я покажу вам одно место.

Глупо верить ему, глупо идти за ним, но у нее не было выбора. Ни она, ни лошадь не могли оставаться под дождем. Было бы разумнее рискнуть и стать мишенью для молний, но Летти ясно ощущала, что дать Шипу понять, что она так думает, опасно. В любом случае слишком поздно возражать. Он уже разворачивал кобылу, чтобы двинуться в обратном направлении.

Обещанное убежище находилось в конце тропы, в нескольких ярдах от основной дороги. Сложенное из бревен, в ширину примерно в два раза короче, чем в длину, оно было совсем маленьким, но чуть больше, чем хижина. С одной стороны был сделан навес, провисший под тяжестью дикого винограда. Справа — большое пятно черной земли и куски дерева, как будто остатки сгоревшего строения.

Летти остановилась, и Шип приблизился к повозке. Он потянулся к поводьям.

— Входите внутрь. Я позабочусь о вашей лошади. Летти с радостью согласилась. Юбка ее дорожного платья промокла до колен. Корсаж был таким влажным и холодным, что любой порыв ветра пробирал до костей. Казалось невероятным, что сейчас ей было так холодно, ведь немного раньше стояла невыносимая жара.

Руки ее тряслись, когда она спустилась с коляски и поспешно открыла дверь хижины. Ветер вырвал легкую, сделанную из расколотых жердей дверь из ее рук и с силой хлопнул ею о стену. Она потянулась за дверью, с усилием приоткрыла ее, юркнув внутрь и оставив косые струи сдуваемого ветром дождя за спиной. Задвижки не было, но один из перекошенных углов плотно держал дверь на месте.

Летти стояла почти в полной темноте. В строеньице не было окон, входа или выхода, кроме того, через который она туда попала. Слабые проблески серого света проникали через щели между бревнами стен, но это было единственным освещением.

Когда ее глаза стали привыкать к темноте, она смогла различить смутные очертания своей руки, но не больше. Еще хуже было то, что густая темнота казалась живой из-за тихих шуршащих звуков. Она решила, что звуки эти возникали, потому что задувавший через щели ветер колыхал то, что показалось ей кучей сухих кукурузных листьев. Однако уверенности в этом не было. Помещение пахло сухой кукурузой, плесенью и мышами.

Она стояла тихо, прислушиваясь. Снаружи бушевала гроза. Ей показалось, она услышала, как Шип что-то говорит кобыле под навесом, а животное фыркает ему в ответ. А этот скребущий звук — от маленьких коготков? Она не знала. Летти не боялась мышей, никогда не кричала и не вскакивала на стул при их появлении, но все же мысль, что одна из них заберется к ней под юбки и полезет наверх, была неприятна. Либо они отсюда уйдут, либо уйдет она.

Глубоко вздохнув, она медленно нагнулась, подобрала обеими руками свои вымокшие юбки и подняла их выше колен. Она быстро бросилась к сухой кукурузе, поддала кучу листьев ногой так, что они взмыли вверх и разлетелись вокруг нее по грубым, покоробленным доскам пола. Мышь пискнула, побежала и спряталась в отверстии от сучка. Вторая поспешно бросилась в угол.

Летти пустилась за ней. Мышь подпрыгнула и скрылась в щели между бревнами. В тот же момент открылась дверь.

— Что здесь происходит? — спросил Шип. Ворвавшийся ветер взметнул его накидку и закружил по полу кукурузные листья. Облако водяной пыли посыпалось на пол, намочив половину сарая. Через открытую дверь проникал серовато-сиреневый свет.

— Избавляюсь от мышей, — бросила Летти. — А что же еще? Не закроете ли вы дверь?

Рэнсом подавил смех, моментально обратив его в кашель. Он ожидал обнаружить ее подавленной и испуганной, даже забившейся в угол. Он мог бы догадаться. Он также мог бы догадаться, какие у нее стройные и совершенно восхитительные ноги. Он двинулся, чтобы исполнить ее просьбу. В голосе его было удивление, которое он и не думал скрывать, когда спросил:

— Нужна ли помощь?

Как он смеет смеяться над ней? Запоздало она вспомнила, что надо опустить юбки. Они сползли вниз сырой тяжестью.

— Спасибо, не надо. А что это за место?

— Кукурузный сарай. Приходилось когда-нибудь видеть такой раньше?

— Нет, — сказала она с ледяной вежливостью, — насколько мне известно.

— Он используется для хранения собранной кукурузы, пока она не будет обмолочена и зерна не отделят от початков, чтобы есть или свезти на мельницу. Люди, жившие здесь, — погорельцы. Но сожгли их не янки, а огонь очага, который перекинулся на амбар. Это все, что осталось.

Когда он закончил говорить, донесся шуршащий звук стягиваемой одежды. Оказалось, он стащил накидку, снял шляпу, стряхнул воду с ее полей.

— Что вы делаете? — произнесла она резко. Он помолчал.

— Устраиваюсь поудобнее.

— Но я думала… то есть вы же не останетесь?

— А почему же вы так подумали?

— Вы хорошо одеты для плохой погоды, вам, должно быть, есть еще чем заняться и куда поехать.

— Нет, — сказал он, в точности изобразив ее ледяной тон, — насколько мне известно.

То, что он делал, было опасно, и Рэнсом прекрасно это понимал. Он предпочел думать об этом, как о чем-то предопределенном, хотя и знал, что это не так. Ему следовало оставить ее в этом убежище, каким бы оно ни было убогим, и ехать дальше. Поступив так, он не чувствовал бы за собой никакой вины.

Он ехал за ней, потому что им было по пути — назад в Накитош. Но он намеренно позволил ей не туда повернуть, хотя мог бы и остановить. Ему было интересно, случайно ли она отклонилась от правильного пути или на это были причины. Рэнсому было любопытно, что она станет делать, когда обнаружит ошибку, если это ошибка. И казалось, что лучше, если ей будет неизвестно, что он следует за ней. Конечно, чем меньше кто-либо знает о его передвижениях, тем лучше. Но ему также не хотелось, чтобы она чувствовала, что он ей угрожает.

Однако из-за того, что он держался тихо, у брода на нее напали эти два подонка. Ее не следовало оставлять одну. Не просто потому, что это дикое место, а потому, что те двое, на другом берегу реки, могли вернуться. Он отвечает за нее. Он останется самозваным охранником. Хочет она того или нет.

Летти приняла решение еще до того, как он закончил говорить. Если он останется, она, конечно же, нет. Быстрым и решительным шагом она направилась к двери.

Он отбросил в сторону шляпу и накидку и стал на ее пути.

— Куда-то собираетесь?

— Да. — Она попыталась обойти его. Он преградил ей дорогу.

— Я не могу позволить этого.

— Вы не можете меня остановить. — Она сделала шаг вперед.