Ушкуйник - Юрий Корчевский

Сегодня не спалось многим, несмотря на усталость многодневного похода. Почти все внешне были спокойны, но в глубине души каждый испытывал волнение и страх. Останется ли он жив завтра, после штурма Сарая?

Каждый старался унять тревогу, заняв себя каким-либо делом: один чистил и точил саблю, другой вычёсывал коня, третий жевал хлеб с салом, хотя вроде и не голоден.

Наступило утро решающего дня. Суда помогли переправиться всадникам с левого берега Волги. Конники разобрали с ушкуев своё оружие. Первая полусотня ушла вперёд, имея задачу уничтожить дозоры, если они встретятся, и ждать подхода основных сил, едва покажется город.

Воевода Юрьев планировал окружить город, блокировав городские ворота, чтобы не дать прорваться гонцам к основному войску хана. Опасения у Кости были серьёзными: ордынцы, меняя заводных лошадей, могли в день преодолевать по семьдесят вёрст. Потому едва конная рать приблизится к городу и начнёт штурм, ушкуи должны подплыть и блокировать причалы, чтобы не дать возможности выслать гонцов к хану Ахмату, а также не позволить сбежать из города по воде богатым ордынцам.

Михаил собрал своих людей со всех судов, раздал оружие — припасённые заранее боевые топоры и объяснил задачу, поставленную перед ним воеводой Юрьевым:

— Высаживаете воинов на причал, швартуетесь бортами друг к другу. Когда наши ворвутся в город, на судах остаются только кормчие. Им я запрещаю отлучаться от судов. Остальные под моим началом — в город. Всё ли понятно?

— Чего же тут не понять. Город грабить будем! Ужо попомнят басурманы вятских ушкуйников! — вскричали корабельщики.

Михаила покоробило это слово — «грабить». Однако Константин уверенно возразил:

— Мы не грабить идём, а возвращать то, что Орда двести лет из Руси тянула. Увидите ордынца — убейте! Довольно они нашей кровушки попили. Однако жестокости не проявлять, детей, стариков и женщин не трогать. Разделитесь на пары, в дом входить только вдвоём. Брать только самое ценное. Сносите всё на суда. Делить будем потом, дома. Всё понятно?

Вопросов не было.

Всадники ушли к городу — все сразу. Коней гнали не щадя. Уж больно город был расположен неудобно для нападающих — степь кругом, видно далеко.

Со сторожевых башен всадников заметили — невозможно не увидеть облако пыли и не услышать тяжелой поступи двух сотен лошадей. Однако стражники, не допускавшие даже мысли о возможности нападения русичей, видимо, решили, что это часть войска Ахмат-хана или союзники. Не ударили тревожно барабаны, никто не бросился запирать городские ворота. И лишь когда стража разглядела вооружение и одежду воинов, с ужасом поняла, что это русские. Опомнившись, они бросились было к воротам, да поздно. Первые всадники уже влетели внутрь и бросились рубить стражу. Остальные конники скакали к другим воротам, врывались и тоже убивали ордынцев. Город был окружён, но жители пока этого не знали. Как обычно, гудели шумные базары и лавки, ремесленники трудились в кузнях и мастерских, богатые люди возлежали на коврах, наслаждаясь зелёным чаем и сладостями.

Захватив ворота и стены, русичи разожгли на крепостной стене костёр, дымом подав знак, что ворота в их руках. По этому сигналу двинулись по рукаву Волги речные суда. Гребцы и воины сидели на вёслах и гнали их по течению вниз.

— И — раз, и — раз, и — раз!

Мерно склонялись спины, по смуглой коже струился солёный пот. Воинам приходилось тяжелее — они были в войлочных поддоспешниках и кольчугах.

Едва первые ушкуи ткнулись бортами в причал, как воины перескочили через борта на берег и ринулись в город с криками: «За Русь!»

Павел удачно ошвартовал ушкуй в конце причала, борт о борт встали и два других лобановских судна. Воины без команды, в едином порыве ринулись на берег, теперь они подчинялись своим десятникам.

— Ушкуйники, все за мной! — поднялся на палубе Михаил. — Держаться вместе, друг другу помогать в случае опасности!

И сам первый выскочил на причал, держа в руке саблю.

Быстрым шагом корабельщики вошли в город. Рядом с городскими воротами во множестве лежали трупы стражей в лужах крови. Над ними роились мухи. Зрелище было неприятным, и Мишка отвернулся.

Впереди, саженях в ста, кипела схватка. Небольшая кучка ордынцев пыталась сдержать пеших русских воинов. Однако ордынец только на коне силён, да ещё когда он не один. А в пешем строю, когда весь бой ведётся на расстоянии вытянутой руки, преимущество на стороне руссов. Сабля татарская в конном бою хороша — легка, маневренна, но парировать ею удар боевого топора невозможно.

Мишка со своим отрядиком ушкуйников свернул в узкий боковой проход. И пройти-то успели всего с десяток шагов, как распахнулись ворота в глинобитной стене, и оттуда выбежали трое кып-чаков. Были они без брони, без щитов, но все вооружены саблями. Издав воинственный клич, кыпчаки бросились на русских.

Появления противника хоть и ожидали, но всё равно всё произошло как-то внезапно. Мишка, парируя саблей удары нападавшего, попятился было, но в узком и кривом переулке трое кыпчаков загородили собой почти весь проход. Впереди сражались корабельщики Михаила, Илья и Даниил — все из команды второго ушкуя.

Кыпчаки яростно наносили удары, не думая отступать. Кто-то из ушкуйников запрыгнул на глинобитную стену, обошёл по ней дерущихся, спрыгнул сзади и нанёс кыпчаку, находящемуся справа от Михаила, удар топором в спину. Тот завалился, в образовавшийся проход ринулись ещё двое корабельщиков. Они окружили кыпчаков всей массой, не давая им развернуться. Теперь тем оставалось только отбиваться.

Мишка уже вышел из замешательства, вызванного неожиданным нападением ордынцев, и теперь не только отражал удары, но и пытался сам достать саблей противника.

Удар… На миг враг приоткрылся, и Мишка саблей успел резануть его по руке. Обильно заструилась кровь. Кыпчак перекинул оружие в левую руку. И тут справа, с незащищённой стороны, его ударил в бок сулицей Захар — корабельщик с ладьи. Как вовремя! Оставшегося в одиночестве кыпчака тут же смяли и изрубили.

Разгорячённые схваткой корабельщики через распахнутые ворота ворвались во двор дома. Двое стали обходить справа, а Мишка с отрядом ринулся в дом. На первом этаже пусто. Он помчался на второй. Наверху путь ему попытался закрыть старый татарин с саблей в руке. Мишка ещё с лестницы рубанул его по ногам, татарин упал, и Мишка добил его.

Коридор от лестницы вёл в обе стороны.

— Трое — направо!

А сам побежал влево. Распахнул занавеску и замер, оглушённый пронзительным женским визгом. Да это ведь женская половина, гарем!

— Тихо! — рявкнул Михаил. Визг оборвался.

Мишка ринулся дальше. Одна пустая комната, другая… С противоположного конца коридора доносился шум схватки, звон металла, отчаянный крик, перекрытый русской руганью, и вдруг раздался радостный вопль.

Все побежали туда. В комнате рядом с раскрытым сундуком на полу лежал молодой ордынец с рубленой раной груди. В руке он ещё удерживал длинный кинжал. Корабельщики уже сбили топором замок и откинули крышку. Золотые и серебряные кувшины, подносы, чарки, монеты — всё это сияющее богатство лежало вперемешку. Ушкуйники зачарованно уставились на содержимое сундука.

— Неплохо, — степенно изрёк Михаил, стараясь скрыть радость в голосе. — Вдвоём унесёте ли?

Двое ушкуйников — те, что помощнее, приподняли за ручки сундук.

— Тяжеловат, но своя ноша не тянет! — шутили обрадованные находкой вятичи. — Как-нибудь донесём.

— Тогда несите в ладью, потом вернётесь, найдёте нас. Остальные — за мной!

Калитка и ворота соседнего дома оказались заперты. Что там, за высоченной стеной? Недолго думая, двое рослых ушкуйников скрестили руки, на перекрестье встал их товарищ, его подбросили, он ухватился за стену и ловко оседлал её. Ему передали топор, и он спрыгнул во дворик. Громыхнул запор, калитка открылась изнутри.

Все ринулись в дом. Мишка, на своё счастье, оказался в середине группы. Первый же вбежавший ушкуйник тут же получил удар саблей сбоку, из-за притолоки двери, и упал, обливаясь кровью. А вот второй удар хозяин нанести не успел — ворвавшиеся следом другие корабельщики изрубили его.

— Оставьте его, не теряйте время! — распорядился Михаил. — Ценности ищите!

— А чего он Поликарпа-то порешил?! — горячились корабельщики.

Держа саблю наготове, Михаил обследовал первый этаж. Ничего существенного. А ушкуйники уже тащили со второго этажа свёрнутые рулоном ковры.

— Бросьте вы их. Золото, серебро ищите! Этот дом был не так богат, как первый, но всё же узел ценностей набрался.

Михаил отправил ушкуйника с ценным грузом на судно.

С третьим домом получилось проще — в переулок даже выходить не стали, просто перебрались через стену. Однако хозяин забаррикадировал чем-то тяжелым дверь дома. Толкнули хлопцы с разбегу плечами — не поддаётся. Взялись было рубить боевыми топорами. Не то! Вот если бы широкие, плотницкие сюда… Зато Михаил увидел, что вдоль всего второго этажа веранда проходит.