Роза прощальных ветров - Татьяна Тронина

Это был безумный марафон. От одной клиники к другой, от надежды к отчаянию. Роза не жила – ее жизнь превратилась в сложный ритуал, в котором все было подчинено одной цели – родить.

Поскольку естественным путем это не получилось, Розе посоветовали экстракорпоральное оплодотворение. Опять уколы, режим, трепет надежды...

Все попытки оказались неудачными.

Роза стала уже задумываться о том, не обратиться ли к услугам суррогатной матери, но тут Николай встал на дыбы. Он был изрядно измучен этим марафоном.

«Все, – сказал он жене. – Хватит. Не судьба. Смирись. Иначе мы скоро разоримся!»

У Николая была Света, и этого ему вполне хватало.

Но Роза еще долгое время не могла успокоиться, тайком продолжала бегать по докторам, которых рекомендовали ей сидевшие в больничных коридорах женщины...

Она дошла до такого состояния, что могла в толпе по лицу определить – врач человек или не врач. Только специализацию еще разгадывать не научилась – терапевт, окулист или кто еще... Казалось, профессия кладет отпечаток на человека.

(Несколько позже в руки Розе попалась одна интересная статья – там говорилось о так называемой профессиональной деформации личности. То есть буквально – профессия меняла характер человека! Причем сильнее всего, оказывается, менялись люди, занимавшиеся социальными профессиями, – врачи, педагоги, милиционеры. Все те, кто по роду своей деятельности был вынужден много общаться с другими людьми...)

Например, некоторые врачи отказывались видеть перед собой переживающую и страдающую личность, а видели просто организм, или даже – набор органов, которые нуждались в лечении. «Кто там еще в очереди? – выглядывал из кабинета в коридор человек в белом халате. – А, только мочевой пузырь остался да два желудка... Не беспокойтесь, приму всех!»

У других докторов развивалось нечто вроде мании величия – от того, что пациенты чувствовали свою зависимость от них...

Многие были милыми, вежливыми, охотно объясняли подробности лечения, отчего возникла болезнь и прочее. Другие ни в какие разъяснения не пускались, полагая, что все это лишнее. «Мясо» все равно не поймет.

Беседуя с доктором, Роза точно знала – стоит доверять этому или нет. Сможет ли она долго общаться с ним или нет.

Научилась различать клиники – какие плохие, а какие хорошие. Разочаровалась в платных – там по большей части тянули деньги. Главным там было – как можно дольше удержать человека на крючке, с одной стороны, не давая ему окончательно загнуться, с другой – не позволяя полностью и быстро выздороветь. В государственных грубили, часто халтурили, но зато именно там, по отзывам больных, попадались поистине уникальные знатоки своего дела. В таких заведениях лечение никогда не затягивалось...

Профессионал в любом случае оставался профессионалом, даже если ему за работу платили копейки. Бедность не является оправданием плохой работы специалиста – разве должен расплачиваться пациент за то, что доктор неудачно выбрал для себя профессию?..

Но тем не менее Розе никто не мог помочь. Никто и нигде.

А потом она поняла, что просто сойдет с ума, если не остановится. Если не смирится с тем, что ей никогда не стать матерью...

Роза перестала думать о детях, она действительно заставила себя угомониться – правда, это потребовало от нее колоссальных душевных усилий.

Зато потом стало очень легко и хорошо, и она уже полностью погрузилась в заботы о Николае и своей приемной дочери.

...Роза закончила все свои дела. Часы показывали половину восьмого вечера. Потом вспомнила, что надо предупредить свекровь, взяла в руки телефонную трубку.

– Алло! Елена Климовна, здравствуйте... Елена Климовна, вы не волнуйтесь, Светочка у меня.

– Надолго? – с беспокойством спросила свекровь.

– Я не знаю... Может быть, до завтра.

– А что она делает? Спит, наверное?.. – в голосе Елены Климовны явно прозвучала досада.

– Н-нет... она телевизор смотрит!

– Так я и поверила, – буркнула свекровь. – Ладно, до завтра!

Роза откинулась в кресле и посмотрела вверх. Мягко поблескивали серебристые маленькие светильники, вмонтированные в потолок.

«Я – честная, порядочная женщина, – строго обратилась она к этим светильникам, точно они могли ее понимать. – У меня замечательный муж. У него, конечно, есть небольшие недостатки, но в общем и целом он замечательный человек...»

Она протянула руку и сняла с полки фотографию мужа в смешной пластиковой раме, напоминающей своей формой подсолнух. Это была рамка для детских фотографий, но когда-то Роза не удержалась, вставила в нее фото Николая, чтобы везде, в каждой комнате было его лицо.

Идеальные, строгие черты. Внимательный и неподвижный взгляд темно-зеленых глаз...

Просто удивительно, что этот красавец принадлежит ей, Розе. Что еще надо?.. Да ничего больше не надо!

Поистине, она во всех отношениях счастливая женщина...

Роза Люксембург (1871 – 1919) – деятель немецкого, польского и международного рабочего движения. Уже в гимназии участвовала в нелегальной революционной работе. Окончила университет в Цюрихе. Была в числе основателей Коммунистической партии Германии (КПГ). После подавления Берлинского восстания была зверски убита вместе с Карлом Либкнехтом.

(Из учебника зарубежной истории.)

– Гоша, останови здесь, – попросил Николай. – Все, часа на два ты свободен...

Бабенко кивнул седой стриженой головой. На лице его не отразилось ни одной эмоции.

Николай вышел из машины и по ступенькам легко взбежал в магазин, над стеклянными дверями которого мерцала неоновая вывеска – «Цветы».

Внутри пахло душной, сырой сладостью...

– Вам помочь? – вынырнула из цветочных зарослей улыбчивая продавщица. Чересчур любезных продавцов Николай не любил: «Нечего из кожи вон лезть, милочка, и так ясно, что ты сейчас всякую дрянь начнешь мне впаривать!» – Есть чудесные тюльпаны, лилии, гвоздики, розы...

– Только не розы, – нетерпеливо перебил ее Николай. – А это у вас что там?

– Орхидеи. Чудесный подарок! Вы кому собираетесь дарить цветы?

Николай демонстративно проигнорировал вопрос.

– Я, пожалуй, куплю готовый букет. Вот этот. Сколько он простоит?

– Недели две, не меньше! – любезно улыбнулась продавщица.

– Ну да... – пробормотал Николай брезгливо. – Как же! Дай бог, если дня два... Никаких правил в цветочном бизнесе нет, никаких законов, регламентирующих этот вид деятельности! Имейте в виду – если букет завянет через день, я к вам вернусь и потребую свои деньги назад. И мне плевать, что вы не обязаны это делать. Везде должна быть гарантия! Везде! Когда в обувной заходите, наверное, даже не спрашиваете, в течение какого срока можете сдать свои башмаки обратно, если у них вдруг каблук отвалится...