Россия за Сталина! 60 лет без Вождя - Сергей Кремлев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С этого момента Сталин становится фактически «первой большевистской скрипкой» и более того – дирижером партии, ибо Ленин, находясь на расстоянии от центра событий, был в тот момент скорее гениальным «композитором» революции.
Ленинские записки, письма, директивы – это «партитура» для деятельности партии. Но «разыгрывает» ее прежде всего Сталин!
Троцкий в июле 1917 года был арестован – но не как большевик. Лишь на VI съезде партии в августе 1917 года он был принят в нее, избран членом ЦК и членом узкого состава ЦК, то есть Политбюро. Но сидит-то Троцкий в это время в Петропавловке, причем – без особых притеснений.
Сталин в это время ведет самую разную работу, но всю – в одном направлении.
В каком?
А в направлении подготовки в кратчайшие сроки вооруженного восстания, а точнее – пролетарской социалистической революции.
Характерен в этом отношении эпизод на VI съезде в августе 1917 года. Когда Сталин зачитал 9-й пункт резолюции «О политическом положении», где задачей революционных классов ставилось «взятие государственной власти в свои руки», вскочил «старый большевик» (с 1903 года) и будущий оппозиционер Преображенский и заявил: «Предлагаю иную редакцию конца резолюции: «для направления ее к миру и при наличии пролетарской революции на Западе – к социализму»…»
Затем Преображенский «пояснил»: «Если мы примем редакцию комиссии, то получится разногласие с уже принятой резолюцией Бухарина…»
Сталин не поддался:
«Я против такой поправки. Не исключена возможность, что именно Россия явится страной, пролагающей путь к социализму. До сих пор ни одна страна в условиях войны не пользовалась такой свободой, как Россия (после Февраля. – С.К. ), и не пробовала осуществлять контроль рабочих над производством. Кроме того, база нашей революции шире, чем в Западной Европе… Надо откинуть отжившее представление о том, что только Европа может указать нам путь. Существует марксизм догматический и марксизм творческий. Я стою на почве последнего».
Ленин в начале августа покидает шалаш в Разливе и в сопровождении Шотмана, Рахья и Емельянова идет пешком до станции Дибуны и вскоре перебирается в Финляндию. Ясно, что оперативное руководство в таких условиях должен осуществлять другой.
Кто?
Думаю, этот вопрос уже надо отнести к категории риторических, то есть ответа не требующих.
Руководил подготовкой Октября Сталин.
В 13-м номере «Рабочего пути» 17 (30) сентября 1917 года Сталин публикует статью «Вся власть Советам!». Имелись в виду уже Советы, завоеванные большевиками под идейным руководством Ленина и оперативным руководством Сталина.
Большевизировали Советы Ленин и Сталин, а освобожденный из заключения в начале сентября 1917 года Троцкий лишь в конце сентября избирается председателем Петроградского Совета, без него большевизированного Лениным и Сталиным.7 (20) октября Ленин нелегально возвращается в Петроград и поселяется на квартире Фофановой. Уже 8 (21) октября Сталин посещает Ленина, а через день на заседании ЦК с участием Ленина принимается резолюция о вооруженном восстании и впервые избирается Политбюро под руководством Ленина, в которое входят и Сталин, и Троцкий.
Как видим, даже за месяц до Октябрьского переворота роль Троцкого была далеко не ведущей. Да, он входил в Военно-революционный комитет (ВРК), но оперативным органом подготовки восстания был прежде всего Военно-революционный центр (ВРЦ), а там все вел Сталин.
После Октября Троцкий громко распинался относительно того, что, мол, благодаря именно ему войска в середине октября отказались выполнить приказ Керенского о выступлении из столицы на фронт и это, мол, все и решило, а «восстание 25 октября имело только дополнительный (ого! – С.К. ) характер».
Отказ войск имел место быть, и причиной отказа был приказ ВРК, но Троцкий, как всегда, «забыл», что такой боевой революционный настрой войск столичного гарнизона был результатом нескольких месяцев усилий большевиков Ленина и Сталина, а не меньшевика-«межрайонца» Троцкого.
В «Моей жизни» у Троцкого хватило наглости написать так:
...«На верхах партии было неблагополучно… Ленина не было… Многие, в том числе Сталин, просто отсиживались от событий, чтобы проявить свою мудрость на следующий день…»
Это так пишет Троцкий о ситуации после июльских событий, после расстрела июльской демонстрации и приказа Временного правительства об аресте Ленина и Зиновьева.
Имени Троцкого в том приказе не было, поскольку Троцкий политической-то известностью пользовался, но – не как большевик. В конце июля его не столько арестовали, сколько изолировали. А вот Ленина, если бы его арестовали, просто убили бы – без суда.
Возможно, кто-то скажет, что Сталина-то Временное правительство тоже не приказывало арестовать, как и, например, Каменева…
Однако тут был некий нюанс.
Ленина и Зиновьева объявили «германскими шпионами» на том основании, что они приехали в Россию через Германию – в пресловутом «пломбированном» вагоне (кроме них, в нем ехали Крупская, Арманд, Миха Цхакая и др.). К тому же Ленин и Зиновьев до возвращения жили за рубежом.
А Сталин и Каменев вернулись в Питер из Сибири, где находились в ссылке после начала Первой мировой войны. И им «шпионаж» инкриминировать нельзя было никак.
Вернемся, однако, к наглой цитате из книги Троцкого. Он давал такую оценку работе верхов партии и лично Сталину, описывая период, когда сам еще не был даже рядовым членом партии!
Каково?!
В уже послеоктябрьском письме Ленину от 3 октября 1918 года Сталин вполне резонно замечал: «…Троцкий, вчера только вступивший в партию, старается учить меня партийной дисциплине, забыв, очевидно, что партийная дисциплина выражается не в формальных приказах, но прежде всего в классовых интересах пролетариата».
В последнем определении сути партийной дисциплины Сталин был изумительно точен, это была глубоко марксистская, глубоко ленинская и, конечно же, глубоко сталинская формулировка!
А Троцкий?
Уже находясь в эмиграции, этот небольшевистский (по позднейшему определению самого Ленина) лидер партии большевиков оценивал напряженную, многотрудную и ежедневную работу Сталина в июле 1977 года, то есть – сразу после окончания мирного периода революции, как «отсиживание».
Н-да…
Если мы припомним состав боевого штаба восстания – Военно-революционного центра, то вряд ли долго будем искать ответ на вопрос, кто был его неформальным лидером и главой.
Бубнов? Нет, конечно, как и Урицкий…
Дзержинский? Он был деятелен, но его партийный авторитет не стоял тогда безоговорочно высоко.
Остаются Свердлов и Сталин.
Сталин писал о покойном Свердлове: «организатор до мозга костей», и это было десять раз так. Однако Свердлов не был сильным идеологом, не превосходя Сталина и в мастерстве организации, а тем более – в верном видении политического момента. В последнем Сталин был в партии вообще сильнее всех, кроме Ленина.
То есть только Сталин в ВРЦ являл собой фигуру синтетическую! Давний член ЦК, первый руководитель Русского бюро ЦК, организатор «Правды», автор многих статей – теоретических и агитационных, а при всем при том – мастер той черновой невидимой работы, которая и определяет будущий мощный видимый успех.
Так кто был второй фигурой Октября после Ленина?
НО ПРЕДОКТЯБРЬСКАЯ работа Сталина оказалась лишь прологом той огромной партийной и государственной работы, которая началась для Сталина сразу после Октября.
Пока в развитии революции играли не последнюю роль речи, Сталин уступал тому же Троцкому – «зажигать сердца» на манер бенгальских огней Лев Давидович умел, как мы знаем, непревзойденно.
Но когда лидеры большевиков из только политических деятелей превратились еще и в государственных деятелей, когда у них появилась возможность (да что там «возможность» – обязанность!) невозбранно, ежедневно, легально и при всей полноте власти делать государственные дела, Сталин начал выдвигаться очень быстро.
А точнее – его стало выдвигать само Дело!
Ведь Сталин был человеком Дела!
И это быстро понял прежде всего Ленин… Имеется любопытный документ – запись переговоров Ленина по прямому проводу 3 (16) января 1918 года с председателем мирной делегации в Брест-Литовске Троцким. Тогда делегация РСФСР вела тяжелые переговоры с немцами о заключении мира. Троцкий их фактически сорвал, но дело сейчас не в этом.
Интересны ответы Ленина, приведенные в его Полном собрании сочинений:...«1.
У аппарата Ленин. Я сейчас только получил Ваше особое письмо. Сталина нет, и ему еще не мог показать. Ваш план мне представляется дискутабельным… Как только вернется Сталин, покажу письмо и ему.
Ленин.
2.
Мне бы хотелось посоветоваться сначала со Сталиным, прежде чем ответить на Ваш вопрос…
