Исцеление - Рини Эйкомб
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тем не менее он молчал, хмуро разглядывая носки собственных туфель, как будто ему не давало покоя какое-то соображение, но он не решался высказать его вслух.
Уж не передумал ли он? – вдруг пронеслось в голове Элис. Не явилось ли ее добровольное согласие вернуться сюда своеобразным уничтожающим фактором для самой сути затеянной Мигелем игры?
Лифт замер и открылся. Никто из них не шелохнулся. Потом он поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза.
– Игры кончились, Элис, – серьезно произнес он.
Это заявление заставило ее болезненно поморщиться, потому что если и имела место некая игра, то она с самого начала совершенно не являлась таковой для Элис.
– Дело в том, что по натуре я собственник. Если сейчас ты останешься со мной, то и впредь будешь принадлежать мне. Я не потерплю меньшего. Только полная преданность, до тех пор пока продолжаются наши отношения.
Иными словами, дело не закончится единственной проведенной вместе ночью, с облегчением сообразила Элис.
Фраза «пока продолжаются наши отношения» тоже вполне ее устраивала. Данный вариант был лучше, чем единичное приключение, и гораздо лучше, чем развитие легких, ни к чему не обязывающих отношений в нечто более глубокое и весомое. Ведь ясно же, что ни о какой любви речь идти не может, так и не нужно давать чувствам волю!
– Я все поняла, – просто сказала она.
Он тоже испытал облегчение, столь сильное, что напряженные мускулы его тела наконец расслабились. Однако это никак не повлияло на душевную борьбу, которую он в последнее время вел с собой. Одна его часть желала отпустить Элис, требовала прогнать ее на все четыре стороны. Другая – советовала не валять дурака и взять то, что само плывет в руки, а дальше видно будет.
Мигель отказывался понимать как себя самого, так и брожение, начавшееся в его сознании с той самой минуты, когда они с Элис сели в машину и отправились в обратный путь. Ведь он страстно желает эту женщину, так в чем заключается проблема?
Он взглянул на нее в тот момент, когда с какой-то удивительной чувственной грацией Элис выходила из лифта, и это дивное зрелище вызвало у него сладостный спазм меж бедер. Да возьми же ты себя в руки, парень, досадливо поморщился он.
– Элис! – окликнул он.
Она остановилась и повернулась к нему. Его сердце пропустило один удар: Элис выглядела такой беззащитной. Впрочем, винить ее за это не стоило, учитывая всю глупость только что произнесенной Мигелем тирады.
Что же побудило его к упражнениям в красноречии? Он уже не мог ответить на этот вопрос, потому что вид обольстительного тела в облегающем платье вновь бросил его в жар, который направил течение мыслей в определенном направлении.
– Черное! – вдруг произнес Мигель, лукаво и одновременно выжидательно глядя на Элис.
– То есть? – озадаченно спросила та.
– На тебе черное белье. Белое не подходит для этого платья, а красное, пожалуй, слишком экстравагантно. Бьюсь об заклад, что угадал!
Не удостоив его ответом, Элис отвернулась и решительно направилась в гостиную. Щеки ее пылали.
То же происходило и с Мигелем. Он весь горел, но довольно ухмылялся, следуя за ней по пятам. На полпути он свернул на кухню, обнаружил там шампанское, охлаждающееся в ведерке с подтаявшим льдом, и его физиономия приобрела совершенно мефистофельское выражение. Он снова был счастлив!
Роберт больше в счет не шел. Как и чувства Элис к этому стареющему распутнику. А значит, беспокоиться не имеет смысла!
Элис положила сумочку на диван и принялась взволнованно ходить по мягкому ковру из стороны в сторону. Не следовало ей сюда возвращаться! Последние слова Мигеля явственно свидетельствовали об этом. Для него создавшаяся ситуация была не более чем развлечением. А для Элис – опасной ошибкой. Испанец принадлежит к вражескому лагерю. Что будет, если Боб узнает обо всем? О том, что его девочка провела ночь с Мигелем Кальсадой?
Нужно убираться отсюда, сказала себе Элис. Прямо сейчас, пока есть возможность сделать это, не вдаваясь в пространные объяснения. Хозяин дома удалился – ей было известно куда, – поэтому остается лишь захватить вещи и бежать.
Ну положим, сегодня ты улизнешь, произнес голос здравого рассудка. А завтра что? Укроешься в своем уютном домике, где Мигель не сможет тебя достать, и потеряешь работу? Как ты объяснишь факт своего увольнения вернувшемуся Бобу? Ведь тот решит, что во всем виноват негодяй Кальсада, в то время как в роли главной мерзавки сейчас выступаешь ты сама!
И потом, желаешь ты Мигеля или нет, – вот единственный вопрос, который действительно следует принимать во внимание. Все остальное не в счет. В конце концов, невозможно жить, вечно подстраиваясь под чувства Боба. Особенно если учесть, что сам он не слишком торопится укладывать свое существование в рамки твоих интересов!
Итак, нужен тебе Мигель или нет?
Именно в тот момент, когда Элис задала себе сей сакраментальный вопрос, предмет ее терзаний появился на пороге гостиной собственной персоной. Без пиджака и галстука, с двумя расстегнутыми верхними пуговицами рубашки. Великолепный испанец взял себе привычку пребывать в обществе Элис в полураздетом состоянии, что каждый раз выбивало ее из колеи.
В следующую секунду она увидела в его руках бутылку шампанского и бокалы. Именно эти предметы почему-то ускорили принятие решения.
Да, он нужен мне, безмолвно крикнула Элис кому-то невидимому. Я желаю этого человека! И смогу любить его, а потом бросить, когда придет срок. Смогу, смогу!
7
– Задержись на том, о чем ты сейчас думаешь, что бы это ни было, – медленно произнес Мигель, спускаясь по мраморным ступеням к Элис.
Он был улыбчив и вальяжен, но чем ближе подходил, тем более напряженной становилась она. Потому что для нее наступал момент истины, а она совершенно не была уверена, сможет ли продемонстрировать определенного рода мастерство, которого, по всей вероятности, ожидает Кальсада.
Наверное, он ощутил перемену в ее настроении, ибо в его глазах появилось вопросительное выражение. И хотя он был больше занят размещением бокалов на мраморном столе и наполнением их шампанским, он все же продолжал пытливо поглядывать на Элис, словно желая разгадать, что же с ней происходит.
Но той и самой хотелось бы это знать. И еще ей требовалась подсказка, как следует себя вести. Должна ли она завязать легкую беседу, выстроив таким образом незримый мостик между текущим моментом и минутой, когда действие переместится в спальню? Или ей необходимо произвести некоторые поощряющие действия, которые облегчили бы Мигелю переход ко второй стадии нынешнего вечера?