Генерал-губернатор (СИ) - Башибузук Александр

Далее последовало еще несколько вопросов, после чего полицейские убрались восвояси. Из нашей беседы я понял, что полиции мне предъявить абсолютно нечего и они просто отбывают свой номер. Вмести с Рейли на тот свет отправились все зацепки. У трупа уже ничего не узнаешь, судебной экспертизы, как таковой, пока толком не существует. Да и толку от нее, в общем-то, никакой. Яд не определят, а мою причастность к отравлению тем более. Ладно, проехали.

Но с полицией сегодня не закончилось, чуть позже приехал Серж Лассар, сам комиссар муниципальной полиции Марселя. Прямой начальник только-только убывших детективов.

Выглядел он неважно, потухшие глаза, лицо осунувшееся, в общем, из молодящегося жизнерадостного и симпатичного мужичка, превратился в настоящую развалину.

— Вы прямо не в себе мой друг, — я усадил комиссара в кресло и воткнул ему в руку бокал с коньяком. — Неприятности?

— Охо-хо… — Серж удрученно покачал головой. — И не говорите, месье де Лавардан, не говорите…

— Кстати, меня совсем недавно навещали два ваших молодых человека.

— Месье де Лавардан… — комиссар вскочил и виновато приложил руку к сердцу. — Это формальность, не более чем формальность. Какого-то черта британское консульство встрепенулось, хотя им всегда плевать на своих, надавило на префектуру, поэтому пришлось изображать деятельность. Если они вели себя скверно, я так накажу стервецов, что они к вам на коленях приползут. Я хотел сам приехать, но, увы, меня вызвал товарищ министра. А потом префект, а затем…

У Лассара стал подергаться уголок рта, а лицо уж вовсе побледнело. Видимо беседы с начальством прошли, мягко говоря, не совсем в положительном ключе. Я даже стал побаиваться, что его на месте разобьет удар.

— Пейте, Серж… — после того, как Лассар опрокинул в себя бокал, я немедленно налил ему еще. — Вы же знаете, я не дам вас в обиду.

— Все очень плохо, мне пригрозили отстранением, — кисло сообщил комиссар. — В Марсель съехались все, кто можно. Такое началось… — он махнул рукой. — А скоро прибудет целая делегация из министерства внутренних дел и из министерства иностранных дел.

— Да, я читал газеты. Вам не позавидуешь, но вы же настоящий профессионал. Я уверен, что вы очень скоро схватите убийц. Кстати, что там приключилось, я толком ничего не понял; газетчики пишут какую-то чушь.

Я присел напротив и требовательно уставился на комиссара. Серж был мне обязан не только своим благосостоянием, но и свое нынешней должностью, так что требовательность имела форму приказа.

— Ночью заживо сожгли японских циркачей, месье де Лавардан. Представляете, сожгли!.. — немедленно доложился комиссар. — Заперли, облили бензином и сожгли. Дальше — хуже. Утром застрелили двух японских адмиралов: в том числе самого военно-морского министра. Но, к счастью, в обоих случаях, убийца оставил следы. Да-да, мы подозреваем, что эти преступления совершило сообщники, а возможно один и тот же человек.

Я невольно насторожился. Твою же мать! Кое-что я оставил умышленно, но вдруг где-то вдобавок лопухнулся?

— Мы нашли место откуда стреляли, — продолжил доклад комиссар. — С чердака дома напротив отеля. А там обнаружилось… — Серж протянул мне листочек бумаги с каким-то замысловатым изображением.

— Что это? — недоуменно поинтересовался я, смотря на рисунок. — Какие-то каракули.

— Это перерисовка изображения, которое стрелок оставил на месте преступления! — Лассар внушительно поджал губы. — Оно было нарисовано тушью на листочке бумаги. Профессор Дегу, я как раз от него, подтвердил, что бумага и тушь китайские. Бумага так вообще древняя очень. А эта мазня обозначает… простите, это китайский иероглиф, обозначающий… женский половой орган!

— Что? — я с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться.

— Да, представьте себе… — комиссар покачал головой. — Но это еще не все. — Он протянул мне еще один листочек. — А вот это, нашли рядом с местом сожжения циркачей. Бумага и тушь тоже китайские, а сам иероглиф на этот раз обозначает изображает половой акт, а точнее… — он сделал паузу и возмущенно выпалил. — Член! Мужской хер!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сдерживаться стало еще трудней. Дабы ввести полицию в заблуждение, я действительно оставлял листочки с иероглифами. Причем кусочки бумаги вырезал из дико раритетного китайского фолианта, чуть ли не времен династии Мин, которое мне подарили на день рождения. Вырезал, а потом сам тщательно намалевал на них иероглифы, которые наобум срисовал из той же книги. Как раз для того, чтобы навести след на китайцев, с которыми у японцев дикая вражда. Но никак не ожидал, что иероглифы будут изображать… член и вагину, ибо в китайском разбираюсь как коза в нотах. Да уж, смешно и грешно, иначе и не скажешь.

— А если… — я сделал внушительную паузу. — К убийствам действительно причастны китайцы? А это… ну… какая-то древняя метка, к примеру? У этих азиатов все всегда очень таинственно и сложно. К тому же, сами знаете, японцы завоевали часть Китая совсем недавно. Так что эти узкоглазые родственники явно не друзья. Чем не версия. Возьмите на вооружение. И для начала, прошерстите всех китаез в Марселе. Не исключено, что нападете на след.

— Это мысль! — комиссар закивал. — Я тоже так думал. Но вы за меня замолвите словечко, если что, месье де Лавардан. Сами знаете, эти парижане склонны рубить с плеча…

Лассар заторопился и умчался назад в город.

А я решил, что пришло время отправляться в Америку. Черт его знает, как развернутся события. Особенно учитывая то, что япошки, да и бритты, могут сопоставить происшествия со мной. И даже обязательно сопоставят. Так-то мне нечего официально предъявить, но лучше переждать бурю на стороне. Правда осталось срочно доделать несколько дел.

— Тайто, готовь машину. Милая, как насчет того, чтобы проехаться верхом? Заодно поохотимся на куропаток. Отлично, собирайтесь. Тайто, Лука, вы с нами. Что? Куда тащить медведя… ну ладно, ладно, берите и вторую машину…

К вечеру мы добрались до моей загородной охотничьей резиденции. Формально — для отдыха и охоты, для этого я потянул с собой все семью, а в реальности, для того, чтобы окончательно определиться с Савинковым, которому я в своих планах отвел очень значительную роль.

Эсеру предоставили максимально возможный комфорт, но все еще тщательно за ним присматривали. Его товарищи находились в более спартанских условиях, но им тоже значительно смягчили условия содержания.

— Здравия желаю, Борис Викторович… — я крепко пожал Савинкову руку. — Как вы себя чувствуете?

— Благодарю, Александр Христианович, — эсер смущенно улыбнулся. — Чувствую себя нормально. Но, право слово, я не привык к такой роскоши.

— Пустяки. Роскошь понятие эфемерное. Когда есть возможность — надо наслаждаться. Как насчет прогулки? Прекрасно. У нас с вами кажется примерно один размер? Сейчас вам доставят одежду для верховой езды. Переодевайтесь и спускайтесь к конюшне. По лестнице вниз и направо. Служанка проводит вас.

— А охрана? — Савинков показал взглядом на дверь. — Меня выпустят?

— Охраны нет. И уже не будет. Итак, жду вас внизу…

Разговор завязался сразу после того, как мы покинули поместье.

— Вне сомнения, нынешний монарх не способен управлять страной. Но Россия построена на монархии, тут уже ничего не поделаешь. Если резко сломать эту систему, можно напрочь развалить страну. Чего с нетерпением ждут наши соседи. Им сильная Россия поперек горла. Всегда была и будет. Да вы и сами это знаете. Хотя, как не крути, без обновления России не обойтись.

— Методы? — Савинков внимательно на меня посмотрел. — Насколько я понял из нашего предыдущего разговора, революцию вы резко отрицаете, а других вариантов я пока не вижу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вы правильно поняли, Борис Викторович. Революция — это кровь и хаос. Есть более действенные методы. Но без крови, тоже не обойдется, увы. Вы соскучились по России?

— Честно сказать, да… — признался эсер.

— Ну что же, пришла пора собираться в дорогу.

— Вы меня отпустите?