Соломон. Царь тысячи песен - Виктор Зонис

— Нет, это неправильно. Увеличь, если надо, количество людей, но отдыха им нужно давать больше. Пусть месяц работают в Ливане, а на три месяца отправляйте их по домам для отдыха полноценного. Начальником над всеми людьми, что будут лес заготавливать в горах ливанских, назначаю Адонирама. С него и спрашивать будем… А что у нас с плавильнями металла?

— Плохо пока с этим, — вздохнул Азария. — Сирийцы отказываются работать в шахтах — меди там мало, приходится опускаться на большую глубину. Опасно это, уже много людей погибло.

— Я не спрашивал тебя, что с шахтами, я говорил о плавильнях! Разве мало нам оставил меди Давид? Почему не использовать ее сейчас?

— Так ведь все равно не хватит… — виновато заметил Азария.

— Не бери на себя слишком много! — начал раздражаться Соломон. — Дай Бог тебе справиться с тем, что поручено. Адонирам! Ты займешься этим. Возьми мулов, сколько

— Продолжай!

— Сейчас мы формируем отряды для отправки в Ливан на заготовку леса. Всего — восемьдесят тысяч, большинство иевусеи, амалекитяне, идумеяне, хетеяне. Мы разбили их на несколько больших групп. Половина будет по очереди валить лес, остальные пойдут за волами.

— Работа непростая, тут нужна и сноровка, и сила, — рассуждал Соломон. — Да и кедры ливанские очень дорого нам обходятся — это не камень. Тут ошибок быть не должно.

— Хирам пошлет туда опытных мастеров из числа своих людей. Они и обучат остальных, и присмотрят. Мы решили давать работникам хороший отдых. Два месяца рубят лес, два — отдыхают. Так же и с теми, кто лес будет доставлять в Иерусалим.

— Нет, это неправильно. Увеличь, если надо, количество людей, но отдыха им нужно давать больше. Пусть месяц работают в Ливане, а на три месяца отправляйте их по домам для отдыха полноценного. Начальником над всеми людьми, что будут лес заготавливать в горах ливанских, назначаю Адонирама. С него и спрашивать будем… А что у нас с плавильнями металла?

— Плохо пока с этим, — вздохнул Азария. — Сирийцы отказываются работать в шахтах — меди там мало, приходится опускаться на большую глубину. Опасно это, уже много людей погибло.

— Я не спрашивал тебя, что с шахтами, я говорил о плавильнях! Разве мало нам оставил меди Давид? Почему не использовать ее сейчас?

— Так ведь все равно не хватит… — виновато заметил Азария.

— Не бери на себя слишком много! — начал раздражаться Соломон. — Дай Бог тебе справиться с тем, что поручено. Адонирам! Ты займешься этим. Возьми мулов, сколько надо, и людей из ближних селений. Медь нужно доставить немедленно. Плавильни должны начать работать уже в ближайшие дни. Поставьте рядом с финикийскими плавильщиками по несколько наших помощников, из тех, кто посмышленей и попроворней. Пусть учатся у тирских мастеров.

К концу месяца, когда строительство Храма набрало рабочий ход, Соломон отправился на Чермное море. Он ехал налегке, без свиты, с небольшой охраной. Через два дня следом за ним Иерусалим покинули три сотни мастеров — плотников. Царь намеренно выехал раньше, чтобы до прибытия мастеров в Ецион-Гавер успеть посетить крепость Газер. Соломон выполнил обещание, данное посольству фараона, себе и Израилю. Не прошло и трех лет, как на месте разрушенной крепости, из песков, словно гигантский исполин, взращенный демонической силой потустороннего мира, поднялся город. Неприступная крепость — государство в государстве, — в течение многих лет служившая укрытием для хананейских воинов и разбойников, держащих в страхе весь юг страны, с недавних пор стала первым драгоценным камнем в сияющей короне великого Израиля. За годы своего правления Соломон построил много городов и крепостей, но именно Газер всегда был предметом его особенной гордости. Возможно, потому что первый, возможно, потому что лучший…

Все в этом городе до самых мелких деталей было задумано Соломоном и построено в строгом соответствии с его замыслом. Улицы, достаточно широкие для того, чтобы на них легко могли разминуться колесницы, были вымощены сланцем. По периметру центральной городской площади, вокруг торговых рядов, располагались постоялые дворы для купцов, солдат гарнизона крепости, охраны караванов. Просторные складские помещения, мастерские ремесленников, многочисленные харчевни замыкали ансамбль большой рыночной площади. Сразу же за рынком начиналась главная улица, обе стороны которой занимали царские колесничные дворы и конюшни. Соломон понимал, что благодаря выгодному расположению Газера на караванном пути из Финикии в Египет, торговля, в первую очередь, оружием и лошадьми, может стать источником большого дохода для Израиля, поэтому построил конюшни и колесничные дворы, используя самый передовой опыт египтян, финикийцев, сирийцев. Кроме лошадей и колесниц, закупленных в Египте и предназначенных для перепродажи, Соломон прекрасно вооружил и своих воинов. Более трехсот боевых египетских колесниц, пять сотен верховых лошадей были мощной военной силой трехтысячного гарнизона крепости, способного защитить не только торговые караваны от нападений соседних племен, но и задержать вражескую армию на пути к Иерусалиму.

Еще одной важной особенностью Газера была разноплеменность его обитателей. На городском рынке, в жилых и ремесленных кварталах можно было услышать вперемешку финикийскую, египетскую, сирийскую, арамейскую речь. Здесь покупали и продавали, изготавливали оружие и сбрую, ковали и плавили, шили и лепили, и, главное, не враждовали некогда непримиримые племена, столетиями проливавшие кровь своих соседей. Таким хотел видеть этот город Соломон, такими он хотел видеть другие города, такой он хотел видеть свою страну.

Ненадолго задержавшись в Газере, Соломон прибыл в Ецион-Гавер одновременно с отрядом финикийских плотников. Именно здесь, в удобной гавани Чермного моря, задумал он строить корабли своего торгового флота. Израиль, благодаря непреклонной воле и военным победам Давида, стал самой сильной страной во всем Ханаане — страной, соперничающей даже с великим Египтом. Мощная, хорошо организованная армия сделала Израиль по-настоящему независимым. Но насколько был он независим в военном и политическом отношении, настолько же был зависим Израиль во всем, что касалось финансов и торговли. В могучей, объединенной верой в единого Бога стране со времен патриархов ничего не менялось. Израиль нуждался практически во всем: в первую очередь, в строительных материалах, оружии, инструментах для земледелия. Все это и многое другое могли дать либо войны, либо торговля. Соломон выбрал второе, поэтому и прибыл на берег Чермного моря, чтобы строить корабли будущего своей страны.

Ециои-Гавер не случайно был выбран царем для строительства флота. Соломон не однажды объезжал побережье, и всякий раз его привлекало именно это место. Прибрежная часть была достаточно глубокой, разрезанной, словно по прихоти великого мастера, на многочисленные бухты, обрамленные скалами, уходящими глубоко в море. Широкая береговая полоса, усеянная мелкой галькой, упиралась в горы, которые задерживали налетавший из пустыни ветер. Даже в самый большой шторм море в гаванях Ецион-Гавера оставалось спокойным, покрытым лишь хмурой и частой рябью. Здесь удобно было не только принимать и отправлять корабли, здесь виделись Соломону многочисленные склады и шумные базары, наполненные товарами со всего света.

В Гавани царя уже ждали два десятка финикийских кораблей, доставивших в Ецион-Гавер еще три сотни корабельщиков и необходимые материалы. К нему поспешил главный мастер Финикии — Дагон.

— Приветствую тебя, великий царь, в порту будущего флота Израиля! — низко поклонившись, почтительно произнес он.

— Ты обращаешься ко мне так, словно не ты здесь гость, а я, — добродушно усмехнулся Соломон. — Успешным ли было твое путешествие? Все необходимое доставили? — спросил он, внимательно рассматривая многочисленные ящики и тюки, сложенные неподалеку.

Дагон проследил за взглядом царя.

— Все доставить разом невозможно, но самое необходимое привезли. Мы можем уже хоть сегодня начинать, недостающие материалы придут с другими кораблями, да и на месте здесь тоже кое-что есть.

Соломон удовлетворенно кивнул.

— Сколько помощников из наших людей нужно тебе?

Дагон неопределенно пожал плечами.

— Это зависит от того, сколько и каких кораблей ты решил строить. Для начала, на подсобных работах хватит и двух тысяч, дальше посмотрим.

Соломон отозвал Дагона в сторону, и они присели под навесом, быстро и ловко сколоченном специально для царя.

— Скажи мне, мастер, сколько кораблей построил ты за свою жизнь? — спросил Соломон.

Дагон хитро усмехнулся, покачал головой.

— Моя жизнь, как видишь, еще не закончилась… но много.

— Я как раз имел в виду ту часть твоей жизни, которая закончилась. Сколько тебе предстоит еще построить, я знаю получше тебя самого, — в тон ему возразил Соломон.