Рыжий ангел - Джудит Айвори

– Никто не знает, мадам. Он приехал домой рано утром, и с тех пор его никто не видел.

Это нечестно, жаловалась про себя Кристина. Она уже один раз попалась на это. Но теперь ей или придется подняться наверх – она-то прекрасно знала, где находится граф, – или до вечера остаться без кареты.

Кристина оставила у двери мокрые туфли, сняла шляпку и перчатки и, как могла, отряхнула подол платья. Потом пошла наверх, в свои прежние комнаты. Поднимаясь наверх, она пыталась проанализировать две встречи с Адрианом наедине, но как только вошла в комнату, все рациональные мысли испарились. В его присутствии никакая логика не действовала. Кристина открыла дверь, и из комнаты пахнуло жаром. Темно как в могиле. Огонь по-прежнему бушевал в камине, но пламя стало немного ниже. Потом она увидела Адриана и отступила к двери.

Он лежал у камина, согнув одно колено и прикрыв рукой глаза. Отблески пламени плясали на его белой рубашке. В этом было что-то мистическое. В жаркой темной комнате на ум снова пришла мысль о могиле. И тут Кристина заметила нечто, делающее это ощущение реальным. Под правой рукой Адриана разливалось ярко-красное пятно. Кристина подошла ближе. Это был шарф. Обвивая запястье, он, словно кровь, сочился сквозь пальцы.

Кристина нахмурилась. Вульгарный аромат духов, который исходил от Адриана утром, стал сильнее. Запах шел от шарфа. От женского шарфа.

Кристина внезапно потеряла сочувствие к усталому графу. Она наклонилась, чтобы разбудить его. И замерла. Ее обдало жаром, но не из-за камина. Подняв руку, Адриан смотрел на нее из-под ладони.

Все рухнуло. Кристина не могла вспомнить, зачем она здесь, забыла, что осуждает этого человека. Она могла только смотреть на него.

Схватив за руку, Адриан потянул ее на себя. Ее первой реакцией был смех.

– В самом деле, что…

Она оперлась на ладони. Адриан весь горел. Его грудь, рубашка, запястья сомкнувшихся на ее шее рук – все было горячим. Он запустил пальцы в ее волосы.

Всякое веселье пропало.

– Вы соображаете, что делае…

Его губы были горячими и сухими, словно в лихорадке. Зато язык был влажным. Жар текучим потоком заструился по телу. Кристину затрясло. Здравый смысл, упрекая, напомнил ей тысячу причин, по которым ей надо быть в десть раз осторожнее.

Ты сумасшедшая, кричал ей разум. Ты умница, нашептывали чувства.

Внутренние голоса бушевали в ней, словно пламя. Надо ненавидеть этого человека, твердила себе Кристина. Он ужасен. Запах вульгарных духов обволакивал ее, настойчиво напоминая о себе. Но ее безнадежно влекло к Адриану. Его плотский призыв сметал все доводы.

– Отпустите меня… – Кристина пыталась выровнять дыхание. Она чувствовала стук его сердца, движения его тела, свой собственный отклик. – Нет! – Ее голос сорвался.

– Кричите. – Его голос был хриплым от сна, но четким. – Докажите, что вы действительно закричите. Позовите на помощь.

– Что? Ах! – Кристина напряженно изогнулась.

Рука Адриана проникла под ее юбки и скользнула по бедру.

– Ваша кожа нежнее шелка, – пробормотал он. Краем глаза Кристина заметила красный шарф и сильнее оттолкнула Адриана.

Он только рассмеялся и крепче сжал ее.

– Вы меня совсем запутали. Я так и не понял, станете вы кричать или нет. Давайте это выясним.

– Не надо!

– Бедняжка! – снова рассмеялся он. – Вы тоже этого не знаете.

Она попыталась вырваться, но с его сильными руками невозможно было бороться. Потом он очень медленно погладил ее спину сквозь тонкую ткань сорочки…

Кристина застонала от сладкой муки.

Его прикосновение было таким призывным. Оно ей нравилось. И Кристина ненавидела себя. Что она делает? Ей надо было раздвинуть шторы, открыть окна, впустить в комнату свежий воздух. Или окликнуть его от двери, поговорить, не входя в комнату. А вместо этого она наслаждалась мгновениями, проведенными с ним наедине. Она на цыпочках ходила вокруг него, подсматривала, разглядывала, словно уединение давало ей на это приватное право. А теперь граф воспользовался своими правами.

Она пыталась освободить руки, но они попали в ловушку между ее и его телом. У Адриана была мертвая хватка.

– Нет! О Господи! Я вернулась за каретой. Моя сломалась. Пожалуйста. Я всего лишь хочу уехать…

– Вы сами не знаете, чего хотите.

– Знаю! Я хочу уехать!

– Тогда кричите.

– Нет… – Ее глаза округлились. Голос сорвался. Адриан поцеловал ее.

Кристина пыталась противиться, но ничто не могло остановить охватившего ее удовольствия и нараставшего возбуждения. Обе его руки скользнули под ее юбки. Адриан притянул Кристину к себе.

– Пожалуйста, не делайте этого. Я не могу. – Ее голос задрожал и сорвался. – Я не такого сорта.

– Очень даже такого. Вы красивы. Не будьте глупой…

– Не смейтесь надо мной!

– Я не смеюсь. Но не собираюсь потакать вашей ханжеской святости. Как можно быть такой дурочкой? – Он пристально смотрел ей в лицо. – Кричите. Это меня остановит.

Его воинственность граничила с яростью. Казалось, Адриан снова хотел поцеловать ее. Потом вдруг вздрогнул и заморгал. На его щеку упала слеза, потом другая. Он вытер лицо, потом посмотрел на свою руку, словно не мог в это поверить.

Кристина всхлипнула и разразилась слезами.

– Замечательно. – Похоже, его все-таки можно остановить. – Довольно. – Адриан сел и потянулся за сюртуком. – Возьмите. – Он подал ей носовой платок. – Вы странная, вам это известно?

Она неохотно взяла платок и вытерла нос.

– Что вас так пугает?

– Вы меня едва не изнасиловали…

– Вы понимаете, о чем я говорю. Сама близость? Вас это страшит?

– Нет. – Кристина старалась избегать его взгляда.

– Тогда что?

Она молчала, не зная, что сказать. Адриан взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.

– Скажите и позвольте помочь вам преодолеть эту глупость…

– Вы, – откровенно ответила Кристина.

Ответ ошеломил Адриана, но он тут же спрятал недоумение за очаровательной и самоуверенной улыбкой.

– Я так не думаю. Уверен, если бы мы были в доме только вдвоем, то стали бы близки еще неделю назад.

– Неделю назад… – Кристина подняла брови. Ну и наглец! Но она не позволила этому нелепому предположению сбить себя с толку. – Дело в вас, – настаивала она, – в том, какой вы.

– Какая вы, – передразнил Адриан. – Чопорная, педантичная миссис Пинн. Почему бы вам немного не расслабиться? Томас говорит, что вы вполне способны на это.

– Вы не имеете права обсуждать меня с Томасом.

Снова уверенная улыбка.

– Могу сказать то же самое вам. Вы не имеете права обсуждать меня с Эванджелин. Или с графом Мартингейтом. Или с Лили на утренней прогулке. С любым, с кем вам удается на десять минут укрыться в укромном уголке. Хотя, к счастью для меня, это случается нечасто, поскольку вы, похоже, опасаетесь людского общества. Почему, Кристина? Вы так отчаянно хотите быть со мной, что не можете смотреть мне в глаза. И я горячо желаю оказать вам услугу…