Угнетатель #5. Всадник с головой - Юрий Ра
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Смех смехом, Вик, но на самом деле, откуда у тебя эта кобыла? Я вижу, еще утром она принадлежала кому-то из дикарей.
— Так и есть, забрал у краснокожего.
— А он сам?
— А что он сам? Скакал за мной от самого своего стойбища, догнал и начал метать стрелы. А я ножи. У меня получается лучше, теперь это моя лошадка.
— Да никто не спорит, твоя. Но не мог же он просто так напасть, если у их племени с нами перемирие.
— Не знаю, он еще там ко мне приставал, бормотал что-то по-своему. Я не Мигель, я их языка не знаю.
— Это да, надо исправлять. Невест привезут, одну тебе отдадим.
— Вот уж нет уж! Я на такое не подписывался!
— Да ладно тебе. Счастливчик, ты просто не представляешь, от чего отказываешься. Из дикарок весьма хорошие жены получаются, не строят из себя самых умных. И не пилят совсем, кстати. У Мигеля спроси, он вроде доволен.
— Не, жениться — это слишком надолго. Я к такому не готов. — Вик чувствовал, что дикарка немного не то, что требуется ему в этой жизни. Впрочем, ему и в той жизни, какая слишком быстро прекратилась, жениться не хотелось. Он чем больше думал над произошедшим перед попаданием сюда, тем больше склонялся к версии, что тогда он того. Помер то есть. И тот полковник ему привиделся в угарном дыму. Хотя нет, если тот демон померещился, то всего этого, что сейчас вокруг, нет. А оно есть, оно ощущается и порой воняет как самое настоящее дерьмо. А порой вполне неплохо пахнет. Так что фиг знает, что тогда произошло. Магия еще эта…
Утром караван покинул место своей стоянки и медленно начал вытягиваться в толстую змею, глотающую мили. Мили, а не километры! Виктор потихоньку привыкал к местной системе мер, построенной на понятных вещах, хоть и весьма приблизительной. Дюйм — толщина пальца, фут — длина стопы, миля — тысяча пар шагов. Вот только у всех разные пальцы и разные шаги. Так что и понимание, сколько это в точности, в каждой кузне было своё — скажут отрубить два дюйма прутка, а там думай, чьими пальцами мерить. Висят линейки на стенах, но в разных деревнях они свои. Так что понимание о пройденном пути или расстоянии до какого-то населенного пункта было результатом консенсуса всех участников поездки. Или самых авторитетных, к коим Счастливчик пока не относился. Может, в военном деле он и дока, вон сколько дикарей уложил, но в прочих областях жизни его мнению доверия нет.
Чего он так и не добился за время подготовки к походу и самого путешествия, так это ответа на вопрос, «Зачем?» Что за логистика, для чего нужно отвозить выращенный урожай, гнать бычков на мясо в центр цивилизации? Что там? Народ на вопросы отвечал несерьезно или отмахивался. Каждый был рад посмеяться над дремучим магом, не разбирающимся в основах экономики. Вик вообще подозревал, что этой самой экономики нет. Как бы хреново он не учился, но со школы помнил про какое-то «натуральное хозяйство», в котором всё необходимое для жизни общины добывается и вырабатывается ею самостоятельно. Он не додумался до простой мысли, что железо в их кузнице не появляется из воздуха, не с мертвых индейцев снимается.
Город или городок? По меркам человека другого мира другой эпохи — вообще чуть ли не посёлок, но точно захудалый городишко. Во всяком случае, заезжал Виктор как-то в поселок Железнодорожный, он был больше. Естественно, стен вокруг него не имелось. Почему это естественно? Потому что в сравнении с безымянным поселением, где обитал Вик, это был впрямь город. Не средневековый город с каменными домами, прилепившимися спинами друг к дружке, сидящими на голове друг у друга, а город, вольно раскинувшийся на ничейной земле. А когда все земли ничьи, то постройки и всякое прочее не облагается налогами. Результатом стал бардак с малоэтажным строительством из чего-попало и как угодно. Еще и название какое-то несолидное — Уонд. Опоясать этот получившийся ужас градостроителя никакого забора не хватит, а уж о стенах из камня и речи не шло.
Да и кого бояться? Дикарей, которые даже тысячу бойцов не соберут? То есть, собрать они могут, народу по пустошам бродит немало. Но что толку от такой толпы? Без единого лидера сначала перебрешутся, потом передерутся, начнут вспоминать старые обиды, пойдет резьба по коже. А с парой другой сотен напавших может справиться и милиция. Как выйдут, как наваляют этим краснопузым!
Милиция⁈ Оказалось, что это не то, что подумал Вик, когда слушал лекцию о международном положении. Ну да, в городе его функция как следопыта закончилась, здесь он был экскурсантом. Так вот, милиция — это не переименованная полиция, это добровольное сообщество мужчин, готовых с оружием в руках оборонять свой город от внешнего врага в случае нужды, а постоянном режиме милицианос поддерживают порядок в городе и округе. Причем, округа в их понимании есть нечто столь же растяжимое, как миля. Где появился интерес, там и это самое, хона жизненных интересов города. Там, выходит, и зона ответственности милиции.
Заправляющий добровольцами шериф носил пышные усы, имя Гордон и магический жезл. Вик узнал об этом не из рассказов Мигеля, а увидел сам. Пресловуттый Гордон считал своим долгом самолично встретить всякий достаточно большой караван, перекинуться парой слов со знакомыми караванщиками, предупредить о правилах поведения незнакомых. Самым необычным штрихом в портрете шерифа, бросившимся в глаза Счастливчику, были не усы, а пятиконечная звезда на прикладе ружья. Стоя на расстоянии вытянутой руки, он мог не просто увидеть вырезанный на ореховом прикладе символ, но и разглядеть иероглиф внутри звезды. Проморгавшись, Вик понял, что это никакой не иероглиф, а привет с Родины. Такая знакомая пятиконечная звезда несла в себе серп и молот, как на картинках ко дню Победы, одному из самых почитаемых праздников в семье.
— Что, следопыт, удивлен? — Гордон заметил взгляд незнакомца, прикипевший к оружию.
— Еще как! Откуда это у вас?
—
