Непростая работа - горшки обжигать 5 - Айрат Саяпов

— Но почему? — недоумевал Кирилл. — Она давно же нацелилась на эти места.

— Ну точно демон, — усмехнулся я. — Полуправду говоришь. Геена во все миры хочет пройти, а не конкретно в этот — это для начала. Следующая поправка — сюда она явно не горит желанием ломиться. Получится — хорошо, нет так нет. Было бы иначе, тут уже давно бы легионы твоих собратьев бегали взад-назад.

— Разве? А мне казалось наоборот.

— Поверь, куда-куда, а вот уж в нашу вселенную она точно не захочет явиться во всей красе. А всё благодаря Косте, — тут глаза демона стали размером с блюдце. Не ожидал он, что и тут затворник-тихоня Смерть оставит свой отпечаток. — Рассказывать лень, потому вкратце. Геена попыталась как-то пролезть в наш мир. Было такое, да. Но вот беда — не там выход получился. Думается, объяснять, где он образовался, не надо. Костян по обыкновению своему хотел решить вопрос по-хорошему. Ну ты видел, как оно происходит, но в тот момент чуть пожёще было, но не сильно. Так, пары крутых демонюг лишилась Геена, что в общем-то не критично, но обидно. Естественно, после такого поворота она нос поворотила. Почему — не знаю. Может, мыслила, что из слабости то предложение было. Важно другое — квиритам сие пришлось зело не по нраву. Серьёзное оскорбление чести Самого, никак не стерпеть. Как следствие, высказали своё «фи». Ну как могут, а спектр сих возможностей до крайности узок. Мордобой, одним словом, а дальше уже сам догадываешься, чем закончилось. Скажу только, что оттяпали мы у неё знатный кусок земли.

— Не врёшь? — засомневался рогатый. — Прям так и было? А как на это смотрели даймоны?

— А никак, — развёл руками в ответ. — Они дурные, что ль, в бой с нежитью соваться? Нет, конечно. Особливо когда перестремались Костяна. Помирать-то никому за просто так не хочется. Отсюда, собственно, и урон мощный проистекает.

— Удивительно. У нас об этом вообще ничего не говорят, — почесал демон промеж рогов. — И что, хочешь сказать, она и меня спокойно отпустит?

— Без понятия, — пожал плечами. — Но чем чёрт не шутит. Думается, сейчас Константин занят решением этого вопроса. Может, и вовсе примет ещё каких демонюг да отдаст их под крыло Хаоса.

— А ему-то зачем? — резонно поинтересовался Кир.

— Ну, по целому ряду причин, но основная заключается в том, что тот давно просит. Уже плешь проел. Да и не воспользоваться подвернувшейся возможностью — грех. К тому же надо дать сохранить лицо даме, а пакт о принятии эмигрантов это позволит сделать на раз-два. Таким макаром и ты тут вполне легально как для своих, так и для наших появишься.

— Интересно, — призадумался демон. — Но ведь Смерть во всеуслышание заявил…

— Ой, да забей, — прервал его наивные речи. — Он как-то войну Жизни объявил по одному поводу. Так все были свято уверены в совершенно ином, который был придуман проигравшей Вивеей под самый конец эпопеи.

— Это как это так? — снова гримаса удивления проявилась на лице Кира.

— Соль в том, что надо было невесту у Аида забрать из-под крыла Жизни, что, собственно, и сделали, — кратко обрисовал суть той истории. — Так при капитуляции Жизнь заявила, дескать, это всё ради её руки было. И представь что?

— Все приняли именно эту версию? — мигом считал рогатый подтекст.

— Именно, и даже в летописи повсеместно её занесли. Общим решением всего честного народа немёртвого было выдвинуто предположение, что стебутся. Обиду, естественно, затаили, но, как и бывает, простили потом. По случаю одному, что связан был опять-таки с очередным махачем.

— А может, им дикой кажется мысль, что ради какого-то Бога, пусть и сто раз талантливого и распрекрасного, Извечный будет разворачивать боевые действия, — попытался отыскать логику в действиях живых демон.

— Может быть, — согласился с его предположением, — а может, и нет. Чего уж теперь хмурить лоб? Ладно, хватит языками чесать, надо работу работать.

— Пока не забыл… — притормозил меня Кир. — Помнишь, ты скинул мне излишки сил при смерти Демиурга? Кстати, спасибо за это. Теперь не далёк тот час, когда взойду на вершину демонического мира. А там, как знать, может, и обратно смогу Геену навестить, и хрен мне кто слово поперёк скажет. Свиту-то собирать надо, здесь её ещё вырастить придётся, что много времени занимает. Да и насчёт качества будущих приспешников не уверен.

— Было дело, — жестом поторопил его подходить ближе к сути.

— Так вот, думал, что показалось… Ан нет, — покривил лицом тот. — Была в ней примесь сил Чуждых, так что стоит немного подумать. Кусочек хоть и крохотный, но рабочий. Нам с тобой в силу природных дарований он никак погоду не сделает, ибо переварим и не поморщимся, а жизнюку владеть подобным, согласись, странновато.

— Принял, — серьёзно проговорил я и благодарственно кивнул. — Косте передам. Дело-то серьёзное намечается.

Интерлюдия. Новый дом

«В стародавние времена, когда ещё гремели бесчисленные войны всех против всех, когда не знавала наша Вселенная дружбы народов, приключилась сия история…»

— Константин, — непривычно серьёзный Хаос высказал общую мысль. — Думаю, что твоё недавнее решение было в корне неверным.

— Какое из? — холодно поинтересовался рекомый. — И почему ты так решил?

— Не я, а все мы, — спокойным тоном произнёс Порядок, жестом остановив своего антипода. — Слишком вызывающее оно, остальные могут не понять.

— Разве? И кто же этот «непонимун»? — тяжким взором прошёлся Смерть по своим собратьям. — Наша история помнит и куда более сенсационные казусы, от них, бывало, всё измерение бурлило похлеще деревенского отхожего места с дрожжами.

— Не спорю, происходило такое и не раз, — бросил косой взгляд на близнеца Время, тот пару раз отчебучивал такие финты, что хоть стой, хоть падай. Одни только Сопряжения чего стоили в своё время. — Но ни один из них не был связан с легитимизацией наших врагов.

— Ой ли. Так уж и врагов, — не согласился с терминологией Костя. — Скорее, отщепенцев и беженцев с фанатичными чертами. Оно вам надо, чтобы такие личности шорохались там и сям неприкаянными?

— Эти уточнения сути не меняют. Многое можно понять и принять. Да, блин! — рубанул воздух рукой Хаос. — Я бы ни слова не сказал, если бы ты вырезал под корень владения какого-нибудь Бога, — скептичная бровь и насмешливый «Хех» были ему ответом.

Впрочем, не лукавил Хаос, не кривил душой, за что и был уважаем Смертью. Он бы в действительности и слова бы поперёк не произнёс (произнёс бы он что-то в духе: «Подумаешь, геноцид устроил, я и сам так могу»), что нельзя сказать о других, которые, к слову, сами не брезгуют