Врата. За синим горизонтом событий - Фредерик Пол

…………………………………………………………………

1316…………………………Очень хорошо, что вы……………………….115,215

……………………………..рассматриваете свой…………………………115,220

……………………………..разрыв с Друзиллой………………………….115,225

……………………………..как полезный опыт, Боб………………………115,230

1318…………………………Я очень здоровая……………………………..115,235

……………………………..личность, Зигфрид…………………………….115,240

……………………………..поэтому я здесь………………………………..115,245

1319…………………………IRRAY (DEHRRAY (DF)…………………………..115,250

1320…………………………Что такое жизнь?………………………………115,255

……………………………..Переход от одного…………………………….115,260

……………………………..опыта к другому……………………………….115,260

……………………………..а когда все изучишь……………………………115,265

……………………………..заканчиваешь курс……………………………..115,270

……………………………..а в качестве…………………………………….115,275

……………………………..диплома…………………………………………115,280

……………………………..умираешь………………………………………..115,285

………………………………………………………………………………

— Я не совсем уверен, что понял ваш вопрос, Робби. Если вы спрашиваете о программе сохранения информации, ответ сугубо технический.

— Нет, я не это имел в виду. — Я колеблюсь, стараясь точнее сформулировать вопрос и в то же время удивляясь, почему задаю его. Думаю, это все связано с Сильвией, бывшей католичкой. Я завидовал ей, говорил, что глупо с ее стороны оставлять церковь, особенно исповеди. Внутренность моей головы усеяна сомнениями и страхами, от которых я не могу избавиться. Мне хотелось бы излить их исповеднику. Я так и вижу, как выплескиваю это все священнику, принимающему исповедь, а тот в свою очередь епископу (точно не знаю; в сущности я мало знаю о церкви), и все это доходит до папы, у которого есть специальный бак для боли, страданий и вины со всей земли: а уж оттуда уходит непосредственно к Богу. (В том случае, если Бог существует, или, по крайней мере, существует адрес «Бог», куда можно направлять весь этот вздор).

Дело в том, что нечто подобное я вижу и в психотерапии: местные накопители сливаются в окружные отстойники, оттуда дальше — пока не попадают к психиатрам из плоти и крови, если вы понимаете, что я хочу сказать. Если бы Зигфрид был живой личностью, он не выдержал бы всех страданий, которые изливаются в него. Прежде всего у него возникли бы собственные проблемы. И мои, потому что именно так я от них избавляюсь — передаю их ему. И проблемы других пациентов, которые разделяют со мной его горячий матрац. И он вынужден был бы изливать все это другому человеку, а тот другому, все выше и выше, пока не пришли бы… к чему? Может, к духу Зигмунда Фрейда?

Но Зигфрид не реальный человек. Он машина. Он не может испытывать боль. Так куда же уходит вся эта боль и грязь?

Я пытаюсь объяснить это ему, заканчивая так: «Разве ты не понимаешь, Зигфрид? Если я отдаю свою боль тебе, а ты передаешь ее еще кому-то, то ведь где-то это должно кончиться. Мне не кажется, что она превращается во что-то типа магнитных пузырей и поднимается туда, где ее никто никогда не чувствует».

— Не думаю, чтобы было полезно обсуждать с вами природу боли, Роб.

— А полезно ли обсуждать, реален ты или нет?

Он почти вздыхает. «Боб, — говорит он, — Не думаю также, что полезно обсуждать с вами природу реальности. Я знаю, что я машина. И вы знаете, что я машина. Какова цель нашей встречи здесь? Мы здесь, чтобы помочь мне?»

— Иногда я сомневаюсь, — отвечаю я сердито.

— Не думаю, чтобы вы действительно сомневались. Вы знаете, что приходите сюда, чтобы получить помощь, и единственная возможность для этого — что-то изменить у вас внутри. То, что я делаю с информацией, может удовлетворять ваше любопытство; к тому же это дает вам возможность провести сеанс в интеллектуальной беседе, вместо терапии…

— Туше, Зигфрид, — прерываю я его.

— Да. Но дело в том, как вы поступаете с этой информацией, как вы себя чувствуете, как вы функционируете в обществе. Пожалуйста, Боб, занимайтесь тем, что внутри вашей головы, а не моей.

Я восхищенно говорю: — «Ты ужасно умная машина, Зигфрид».

Он отвечает: «У меня такое впечатление, будто вы на самом деле говорите: „Как мне ненавистны твои кишки, Зигфрид“».

Никогда не слышал, чтобы он так говорил, и это захватывает меня врасплох. Но потом я припоминаю, что на самом деле говорил ему так, и не однажды. И это правда.

Я ненавижу его кишки.

Он пытается мне помочь, и я ненавижу его. Я думаю о сладкой сексуальной С. Я. и как охотно она делает все, о чем я ее прошу. Мне очень хочется сделать Зигфриду больно.

12

Однажды утром я пришел к себе и обнаружил, что пьезофон слегка ноет, как далекий рассерженный комар. Я нажал кнопку записи и узнал, что меня приглашает к десяти помощница директора по персоналу. Было уже позже десяти. У меня выработалась привычка проводить большую часть дня и всю ночь с Кларой. Ее кровать была гораздо удобнее моей. Я получил вызов уже около одиннадцати, и мое опоздание не улучшило настроение помощницы.

Это оказалась очень полная женщина по имени Эмма Фотер. Она отмела мои извинения и заявила: «Вы окончили курс семнадцать дней назад. И с тех пор ничего не делали».

— Я жду подходящего рейса, — ответил я.

— И долго собираетесь ждать? У вас остаются оплаченными только три дня.

— Ну, что ж, — сказал я, почти правдиво, — я и сам собирался сегодня заглянуть к вам. Мне нужна работа на Вратах.

— Пфшау! (Никогда не слышал, чтобы кто-нибудь так говорил, но звучало примерно так). Вы для этого прилетели на Врата? Чистить канализацию?

Я был уверен, что она блефует, потому что на Вратах почти нет канализации: недостаточное тяготение для этого. «О подходящем рейсе могут объявить в любой день».

— Конечно, Боб. Вы знаете, такие, как вы, меня беспокоят. Представляете ли вы, как важна наша работа?

— Думаю, да…

— Перед нами вся вселенная. Мы должны обыскать ее и принести домой все полезное! А сделать это можно только с помощью Врат. Такие люди, как вы, выросшие на планктонных фермах…

— Я вырос на вайомингской пищевой шахте.

— Неважно! Вы знаете, как отчаянно человечество нуждается в том, что мы можем ему дать. Новые технологии. Новые источники энергии. Пища! Новые миры, пригодные для жизни. — Она покачала головой и начала рыться в картотеке на столе: выглядела она одновременно сердитой и обеспокоенной. Вероятно, проверяла, сколько нас, бездельников и паразитов, сумела выпроводить, заставила делать то, к чему мы предназначены. Этим объяснялась ее враждебность — ну и, конечно, стремлением самой остаться на Вратах. Она оставила картотеку, встала и подошла к картотечному шкафу у стены. — Допустим, я найду вам работу, — бросила она через плечо. — Здесь полезны только ваши знания старателя, больше вы ничего не умеете.