Новый эклогион - Никодим Святогорец

«Радуйтеся и веселитеся… когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить люди» (Мф. 5: 12,11), — обращается к ним Спаситель. И Владыка Христос ел вместе с мытарями и грешниками. Совершенные в добродетели более братолюбивы, чем себялюбивы, ибо как те, видит горящими соседские дома, бросают свои и бегут спасать от пожара соседские, так и эти, видя братьев своих согрешающими, пренебрегают собой, терпят поношения, осуждения, чтобы только спасти своих братьев. Средние, когда видят, что их ближний попаляется грехом, в страхе, чтобы самим не сгореть от греховного огня, убегают, а первые, как злые соседи, видя своих братьев горящими, еще более разжигают огонь, как дрова подкидывая в него собственные грехи. Таким образом, они совершенно сжигают ближних, и вместо того, чтобы водой залить огонь греха, от которого сгорает брат, бросают дрова, вынуждая несчастных грешить еще больше. Третьи же, будучи добрыми, ни во что не ставят свои стяжания, но считают их ниже спасения братьев. В этом заключаются признаки истинной любви, такие люди являются хранителями искренней любви.

Как грехи связаны один с другим: за сребролюбием следуют зависть, хитрость, клятвопреступление, гнев, злопамятство, так и добродетели связаны с любовью — кротостью, долготерпением, незлобивостью. И совершенное благо — нестяжание. Нельзя достичь любви тому, кто сначала не приобретет нестяжание, потому что Бог повелел нам любить всех людей, а не только кого–то одного. Вот почему мы не должны оставлять без внимания нуждающихся, а стараться во всем помогать им. Если мы поддерживаем лишь некоторых, то наша любовь обкрадывается и гибнет, потому что мы не всех любим. Только Всемогущий может даровать всем полный достаток, и если кто скажет, что тот, кто ничего не имеет, должен подвизаться для приобретения прибыли и раздачи из нее милостыни, пусть знает: это возможно мирским, но не монахам. Ибо давать милостыню Всеблагий велел не столько ради того, чтобы питать нищих, сколько ради стяжания любви теми, кто милует. Господь, устраивающий пути богатого, препитает и нищего. Неужели тогда излишним было повеление давать милостыню? Да не будет этого! Потому что милостыня становится начатком любви не умеющих ее стяжать. Как обрезание крайней плоти было примером обрезания сердца, так и милостыня стала учителем любви. Хотя для тех, кому по благодати Божией. дана любовь, милостыня излишня. Я говорю это не для того, чтобы осудить милостыню, но чтобы показать чистоту нестяжания. Пусть малое добро, милостыня, не станет препятствием большему добру — нестяжанию, которое есть любовь. Ты, монахиня, в малое время и малым трудом достигла малого добра, поскольку раздала все, что имела, нищим. Потщись же теперь достичь большего — любви. Ты должна таким же свободным гласом сказать: «Се, мы оставихом вся и вслед тебе идохом» (Мф. 19: 27). Ты сподобилась подражать дерзновенному языку апостолов Петра и Иоанна, рекших: «сребра и злата несть у мене» (Деян. 3: 6). У них было два языка, но одна вера. Но и мирские не должны подавать милостыню как попало: «елей же грешнаго да не намастит главы моея» (Пс. 140: 5), — пишет Псалмопевец. Тот, кто подает милостыню, должен иметь образ мыслей Авраамов, и правду творить так же, как и он, — справедливо. Оказывая гостеприимство, вместе с кушаньями он предлагал и свой нрав: стоял и сам прислуживал, не желая, чтобы рабы разделили с ним прибыль гостеприимства. Поистине те, кто оказывают такое гостеприимство, примут мзду за свое милосердие, даже если и будут во втором чине. Потому что, когда Создатель сотворил Вселенную, Он положил в ней два чина жителей. Для тех, кто проводит жизнь свою в благочестии, он для деторождения назначил брак, а для тех, кто живут чисто, повелел девство, делая их равноангельными. Женатым он дал законы, учение, позволил мстить нечестивым, а девственникам сказал: «У Меня отмщение и воздаяние» (Втор. 32: 35). Первым заповедал «возделывать землю» (Быт. 3: 23), а монахам — «не заботьтесь о завтрашнем дне» (Мф. 6:34). Первым Он дал Закон, иночествующим, по благодати, открыл Свои заповеди.

Крест для нас — памятник победы, поскольку звание наше и обет наш — ни что иное, как отречение от жизни и попечение о смерти. Мы должны быть подобны мертвым, неподвижны телом. Все, что мы ранее совершали по плоти, делали, будучи неразумными детьми. «Имже мне мир распяся, и аз миру» (Гал. 6: 14), — пишет апостол, то есть мы живем только душой, и с помощью ее должны выказывать добродетели, ей миловать, ибо блаженны милующие душой. По словам Господа, тот, кто только посмотрит на женщину с вожделением, не совершив греха делом, уже прелюбодействовал и тайно в душе своей совершил грех (Мф. 5: 28). Вот так же и тот, кто милует и жалеет нищего душой своей, оказывает милость, и его намерение восполняет действие, хотя и нет у него денег. Мы почтены большим достоинством, чем мирские, господа в миру имеют разных слуг: одних они посылают в поле обрабатывать землю, других, лучших, держат в доме для служения себе. Вот и Господь женатых поместил в мир, а тех, кто лучше их и обладает благим произволением, — оставил на служение Себе. Такие чужды всему земному, потому что сподобились вкушать от Владычней трапезы. Они не заботятся об одежде, ибо облеклись во Христа. Но у обоих этих чинов один Хозяин — Господь. Невозможно, чтобы в одном чине сразу были и всходы, и зерно, поэтому иноки не призваны Господом облекаться в мирскую славу. Колос бывает готов к жатве, когда у него опадут листья и засохнет стебель. Если мы не совлечем с себя представлений земных, которые у нас вместо листьев, и не иссушим, как стебель, наше тело, а потом не возвысим свой помысел к Богу, то не сможем произвести спасительный плод.

Опасно учить кого–либо, не овладев прежде искусством совершения добродетелей. Если у человека прогнил дом, а он принимает в нем гостей, то ветхое жилище может упасть и своим падением искалечить всех в нем находящихся. Так и тот, кто не построил свой дом на твердом основании, то есть не обучился доброделанию, погубит и себя, и тех, кого учил. Такие своими словами подвигли сначала людей ко спасению, а затем дурными своими поступками нанесли им еще больший вред, как если бы первые и вовсе не наставляли их. Одно лишь учение, без практических дел, напоминает изображение, нанесенное легко смывающимися красками, которые выцветают под действием времени, от капель дождя и от дуновения ветров. Но учение, сопровождаемое делами, не стирается вовек, потому что слово, воплощенное в деле, твердо отпечатывается в душе и дает слушающим вечное и неизгладимое подобие Христа и Его добродетелей. Мы должны исцелять душу не только внешне, но украшать ее, проявляя особенную заботу о внутренней чистоте ее.

Мы остригли волосы на голове? Сбросим вместе с ними с себя и вшей, что на голове, ибо, оставшись, они еще больше будут кусать нас. Срезанные волосы означают жизнь в миру: почести, славу, деньги, нарядные одежды, бани, изысканную пищу. Это все мы, кажется, отвергли. Давайте же отбросим и душепагубных вшей: клевету, сребролюбие, ложь, клятвы и прочие страсти, обретающиеся в нашей душе, потому что голова означает душу. Пока она покрыта волосами, то есть мирскими предметами, ее не видно. Но сейчас, когда душа лишена мирского, она стала обнажена. Вот почему у всех монашествующих видны и самые малые грехи: в чистом доме, если появится какое, пусть и самое маленькое насекомое, его все замечают. У мирских же, как в нечистых пещерах, гнездятся огромные ядовитые змеи, но их не видно — они скрываются за множеством вещей. Иноки постоянно должны очищать свой душевный дом и внимательно следить, чтобы в него не попало какое–нибудь душепагубное животное. Дабы страсть не прошла в тайные части нашей души, нужно всегда кадить свое сердце божественным фимиамом молитвы. Подобно тому, как фимиамом с сильнейшим запахом изгоняют ядовитых змей, так и наша молитва вместе с постом прогоняет злые помыслы.

Монахини всегда должны хранить помыслы, которые к нам приходят. Один святой жизни инок поступал следующим образом: несколько дней он сидел в своей келье и подмечал помыслы — когда приходил первый, когда второй, и сколько времени длился каждый из них. С помощью этого наблюдения старец познал благодать Бога, собственное терпение и силу, а также смог одержать победу над врагом. Даже торговцы временными предметами мира каждый день пересчитывают выручку, радуясь прибыли и огорчаясь убытку, насколько более должны бодрствовать мы, имеющие дело с истинным сокровищем, и желающие приобрести еще большие блага. Если же враг похитит у нас малую часть, то мы должны огорчиться и осудить себя, но не отчаиваться и не бросать все, потому что грех этот мы совершили невольно, по причине искушения. У тебя девяносто девять овец, иди и ищи заблудшую! Не бойся, что потерял ее, не уходи от Владыки Христа, не удаляйся от Него, дабы кровожадный диавол отчаянием не поработил все стадо твоих деяний и не рассеял его. Итак, из–за одной заблудшей не покидай того, что у тебя есть, ибо наш Бог — Всеблагой: «Егда падет (праведник) не разбиется, яко Господь подкрепляет руку его» (Пс. 36: 24), — говорит пророк Давид.