Велиная княгиня. Анна Романовна - Александр Антонов

Гонория смотрела на мужа грустно: знала, что бегут-катятся под горку последние денечки жизни сего молодого князя. Она не говорила Ярополку этого, потому как тайну Божию, открытую монахине, никому нельзя отдавать. Приходил к Гонории человек от воеводы Свенельда и сказал, чтобы она покинула город. Так и жили в эти денечки Гонория и Ярополк - безучастными к своей судьбе.

Владимир не спешил в Киев по иной причине. Он не пугался встречи с Ярополком, ведал, что в стольном граде и охнуть не успеют, как он вломится туда со своей великой силой. Но князь не хотел таранить ворота города, а ждал боя, жаждал честной битвы за великокняжеский престол. Он помнил о главном - о мести брату за смерть младшего брата, но в открытом сражении, дабы Ярополк защищался от него всеми своими силами. Пусть ему, Владимиру, не будет удачи, пусть Ярополк разобьет его дружину, но Владимир не желал быть великим князем, добыв себе престол разбоем. Великокняжеский трон достоин сражения по чести и не Щадя живота. Потому-то и ждал Владимир, когда Ярополк соберется с силами, когда воевода Свенельд подойдет из Чернигова ему на помощь. Однако, чтобы Ярополк не застал его, Владимира, врасплох, он возводил между посадами Дорогожичем и Капичем под стенами Киева земляную крепость, копал там ров, поднимал валы три дня и три ночи.

А Ярополк по-прежнему бездействовал, не собирал рать, не слал гонцов в Чернигов к Свенельду - ничего не делал. Может быть, ему мешало то, что в Киеве в эти дни шла некая игра, которая захватила всех городских старцев, бояр, княжьих мужей, иных вельмож. Всеми управлял боярин Игнатий Блуд. Убедившись, что ни Ярополк, ни Владимир не решаются начать между собой единоборство, воевода собрал именитых мужей и послал их к воротам, дабы вызвать на переговоры мужей Владимира. Сам Игнатий Блуд в этот час поспешил в княжеский дворец, чтобы сказать Ярополку, что мужи города отправились на переговоры с мужами Владимира.

- Они и ворота откроют, и выдадут тебя, князь-батюшка, потому как ты сам не желаешь идти на поклон к сильному брату.

Князь Ярополк слушал воеводу Блуда без возражений. Ни к чему у него не было желания, какая-то пустота зияла в груди. Той же ночью после беседы с Игнатием Ярополк согласился покинуть Киев с Гонорией. Она не отважилась убежать от мужа. Глубокой ночью князь и княгиня в сопровождении нескольких рынд оставили дворец, тайным ходом вышли из Киева и ускакали в сторону городка Родни, в свой милый уголок на Роси при её впадении в Днепр.

Странные события происходили в эти летние дни под Киевом.

Когда Ярополк со своим малым отрядом прискакал к Родне, городок был уже в осаде. Устье Роси, Днепр заполонили ладьи, челны, долбленки, всякие другие суда речной дружины Владимира. Увидев чужих ратников, Ярополк растерялся. Но путь в Родню был открыт. Никто не остановил князя, не спросил, кто такой, куда едет. Все это было сделано по воле воеводы Добрыни: он не велел трогать князя Ярополка и его приближенных.

Ярополк благополучно вошел в крепость, в свой терем, спустя сутки в Родню пришла часть конной дружины Ярополка - сотен пять воинов, которых привел Игнатий Блуд, их Добрыня тоже пропустил без помех через вой заставы. Все это Ярополку показалось загадочным, и пройдет немало времени, когда к загадке найдется разгадка.

Началось сидение в Родне, потому как из городка никого не выпускали, только впускали в него. Вскоре Ярополку стало ясно, что долго им в Родне не продержаться: скудные запасы корма кончались. Пополнить х удавалось с трудом. Надо было идти на поклон к Добрыне.

Ярополк страдал. Боярский сын Варяжко звал его мять ночью ряды осаждающих и уйти в степи к печенегам. Князь и на этот шаг не решился, но к советам воеводы Игнатия Блуда снова начал прислушиваться.

- Видишь, княже, сколько воинов у твоего брата. Киев обложил, и здесь все обложено. Нам и с печенегами Владимира не победить, - твердил своё воевода. - Нужно смириться с судьбой. Брат твой благороден, он не желает тебе зла, но пойдет на мир, ежели узнает всю правду о происках Свенельда. А ежели будем в Родне сидеть, то пропадем с голоду, мором изойдем, - бил и бил в одно место Игнатий.

Однако Ярополк стал подозревать, что вокруг него плетется некая ловушка: уж слишком рьяно боярин Блуд давал советы смириться перед судьбой и Владимиром. Да, Ярополк видел, что Владимир вел себя благородно, не преследовал его, ждал честной битвы. Но он чувствовал и другое: его первый воевода Игнатий Блуд вел себя неискренне и корыстно, кому-то пытался сыграть на руку. Зачем он зовет искать мира путем унижения перед Владимиром? Если бы Владимир сам желал сего, то нашел бы возможность встретиться с ним, Ярополком. «Нет, Владимир явно хочет отнять у меня Киев, потому как красные сапоги затмили ему разум», - Размышлял Ярополк.

Последнее доверие к воеводе Блуду исчезло у Ярополка, когда он проведал, что боярин тайно встречается с лазутчиками-пролазами Добрыни. Ярополку не важно было знать, какие игры вел Блуд за его спиной, главное, что эти игры были. Однажды, когда Блуд в какой раз попытался убедить Ярополка идти на поклон к Владимиру, князь прогневался и повелел заточить воеводу в каменный подвал под домом, поставив к дверям стражей.

- Ты, боярин, ищешь мне гибели, но не славы. Игнатий принял гнев Ярополка стойко, лишь коротко отозвался:

- Князь-батюшка, ты волен казнить и миловать.

- В любой час успею казнить. Ведай другое: ежели мой Перун позволит мне вернуться в Киев и я займу свой трон, то буду за него биться, пока не погибну с честью или не одолею Владимира.

Заточив боярина Блуда, Ярополк оставил в Родне сотню воинов для охраны княгини Гонории, сам распахнул ворота крепости и повел пять сотен воинов под Киев. И опять воины Владимира пропустили Ярополка без помех, лишь впереди него поскакали в Киев гонцы Добрыни, дабы Владимир знал о движении брата.

Племянник Добрыни князь Владимир пока исполнял волю своего дядюшки старательно. Было так: как только Ярополк сбежал из Киева и укрылся в Родне, Добрыня примчал под стольный град, возник перед князем в шатре между Дорогожичем и Капичем и сказал, словно повелел:

- Ты, князь-батюшка, поднимай сейчас дружину. Хватит сидеть в земляной крепости. Веди воев по Боричевой дороге и гору Щековицу не обойди, но поднимись в великокняжеские терема.

- Зачем спешить? - спросил Владимир. - Битвы жду.

- Битвы не будет. Ярополк снова в Родне укрылся и оставил дружину в сиротстве. Пришло время дозревший плод снять. Свенельд из Чернигова уже не придет. Последние дни доживает: Перун призывает его. Помни, что Ярополк бежал от престола твоего отца. Тебе им и владеть!

Князь Владимир до этой минуты сидел, но тут же встал, облик его изменился, появилась великокняжеская властность:

- Ты, дядя, сказал своё. Я выслушал: разум твой светел. Внял твоим советам. Да отныне последнее слово за мной. Престол займу сегодня же. Буду править! Запомнил?

- Запомнил, князь-батюшка, - ещё не понимая, куда клонит Владимир, ответил воевода.

- Запомни и то: как придет Ярополк под Киев, так повелю ему идти в Искоростень. Там ему сидеть, потому как видеть его не желаю в стольном граде. Ты его туда и проводишь.

- Исполню, князь-батюшка.

Воевода хорошо понял молодого князя. И хотя голос у него ещё не прорезался до великокняжеского, но булат в нем уже звенел. Взойдет на великое княжение и будет говорить-повелевать только своё. Своей волей поведет Русь, а куда, Добрыня пока не знал. Да и боги, поди, того не ведали.

Одно уяснил в этот час мудрый воевода: Владимир и Ярополк больше не соперники. Не стоять им друг против друга открыто, но тайную войну Ярополк станет вести всю жизнь, ежели прежде не лишится живота. И подумал Добрыня, что в Искоростень надо слать своих людей. Пусть Ярополк живет под недреманным оком - так-то державе будет спокойнее. Как только Ярополк покинул городок Родню, ратники тот час освободили своего воеводу из каменного подвала. А он, не мешкая, на рысях помчал в Киев. В пути сумел тайно обойти Ярополка и появился в стольном граде раньше «своего» князя. В Киеве он перво-наперво встретился с Добрыней. Дядюшка Владимира был ласков и деловит.

- Знаю твою верную службу князю новгородскому, и за сие почтят тебя честью до скончания века, - сказал при встрече Добрыня. - Теперь последнюю важную просьбу исполни: найди место, где разложить кострище, приведи коней из Ярополковой конюшни - жертву Перуну принести ради тишины на Руси.

- Тебе, свет-Добрыня, готов служить покорно. Будет приношение Перуну да и кострище великое. - Потоптавшись на месте, Блуд попросил Добрыню о своём: - Отроку моему ноне тринадцатый год пошел, так ты бы взял его поближе к князю свет-Владимиру.

- К великому князю, - поправил с улыбкой Добрыня и похлопал Игнатия по плечу:

- Приводи своего Числавку в гридницу после кострища.