Семья вдребезги - Дана Блэк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Тише-тише, — он быстро пересел ко мне, обнял, и я уткнулась лицом в его подмышку.
Поза неудобная. Трясёт. Слова закончились. Но, пожалуй, это самые честные объятия за последнее время, и меня немного отпускает, я почти вижу просвет во всем этом мраке, и некий порядок в хаосе. Совсем чуть-чуть, но я хоть в полсилы дышать могу.
— Бедная девочка, — прошептал Робб. — Давай действовать постепенно, хорошо?
— Мгм.
— Можешь отвезти меня к Леону? Просто посмотреть на него вблизи, услышать голос.
Снова паника — отвезу, и он заберёт его. Или напугает.
— Не сегодня, хорошо? Я… Робб, я…
— Я понимаю, — оборвал он.
— Ты заберешь его у меня? — всхлипнула.
Робб обнял меня крепче, мы оба в своих мыслях, но держимся друг за друга в надежде что когда мир перестанет так хаотично кружиться, мы устоим.
— Заберешь? — посмотрела на мужчину.
— Я не хочу причинять тебе боль, ты её не заслуживаешь. Давай я не стану пока отвечать тебе, Даша. Возьмем тайм-аут на этот вечер? Я должен подумать обо всем, что ты рассказала мне. Кстати, спасибо. За правду — спасибо.
До дома я добралась после второго за день визита на работу. Истерика, прорвавшаяся при Роббе, оставила меня. Даже время осталось подумать про Виталину — ну какая же она дура, раз упустила этого мужчину! Я его даже ненавидеть не могу за то, что не стал обещать мне что Илью со мной оставит. Наоборот, с некоторых пор у меня аллергия на ложь.
— Господи, — шутливо схватилась за сердце при виде Ильи.
Сын с лихим воплем понёсся на меня: на макушке три пера, держащиеся на ремешке; на лице полосы краски. Индеец. И настроение пожопеполучательное, судя по всему.
— Мы играли. Не сердитесь? — улыбнулась няня, и я покачала головой.
— Мам, ты теперь скво. Так женщины индейки называются.
— Не индейки, а индейцы, — подхватила разбойника на руки, но Илья заойкал, что-то упало под ноги.
— Мам, бусики, пусти. Вот, — он поднял их, и протянул мне. — Тебе. Сам делал.
— Красота, — восхитилась, разглядывая бусы из макарон. — Я обязательно буду носить. Прямо сейчас надену. Спасибо, мой хороший, балуешь маму.
Макарон Илюшка не пожалел, бусы до декольте доходят. Илья крутится рядом, следит, чтобы подарок его надела, и реакцию мою считывает. Отвернулась от отражения, подмигнула ему лихо, снова забыла про все проблемы благодаря этому счастливому мгновению.
И вспомнила. Что потерять всё могу. Был у меня Илья, а станет Леон — у Робба.
— Леон, — пробормотала тихо, и сын перестал вдруг улыбаться, запрокинул голову, нахмурился.
Нет! Нет, я не хотела!
— Ле-он, — пробормотал он осознанно, а не как обычно, когда новые слова учит.
Испугалась. Подхватила его на руки, в гостиную пошла.
— А чем ты занимался, пока меня не было? Только в индейца играл? Няня тебе читала? Рассказывай, сынок, — принялась болтать. Малодушно надеясь вытеснить из его памяти имя — его же имя, скорее всего.
Илья сначала вяло, а затем уже бодро, но путано стал описывать свой день. Казус с именем, кажется, для него забыт, а вот меня опять потряхивает. Няню я отпустила, Илью вот отпустить не могу, даже чтобы пойти в комнату и переодеться — кажется, на секунду оставлю сына, и он прибежит, скажет что он не Илья, а Леон, что я не его мама…
Ааааааа!
Чертов Данил! Чертова Виталина!
Дверь открылась, закрылась, и через пару секунд в гостиную вошел Даня — улыбающийся, с шикарным букетом цветов.
Надеюсь, Виту он не припёр в наш дом, иначе я его этим букетом и огрею!
Глава 20
ДАНИЛ
Цветы, кажется, не сработали. Даша на них и не глянула, лишь за спину мне зыркнула. Тоже обернулся на дверь.
— Ещё кого-то ждёшь? — спросил ласково. Приблизился и вручил цветы. — Это тебе. Чем занимаетесь?
— Играем, — жена снова проигнорировала букет. Двадцать пять розовых роз, бережно упакованных любезным флористом.
Раньше всегда срабатывало, она хотя бы улыбалась. Сейчас же я и спасибо от нее не услышал — жена молча двинулась в кухню.
Там нашла какую-то вазу и сунула в нее букет. Будто в урну мусорную поставила.
— Предлагаю ещё сходить в ресторан, — ослабил узел галстука. Душно мне как-то. — Вместе с Ильёй, втроем.
— А на часы ты смотрел? — Даша усмехнулась. Протиснулась мимо меня в коридор. — Я весь день работала, Данил. Сейчас с ног валюсь. И Илье тоже скоро пора ложиться.
— Ты всегда работаешь, и что? — не сдался, двинулся за ней. — Мы теперь, вообще, никуда выбираться не будем вместе? Хорошо, давай я сам приготовлю ужин, — послушно посмотрел на часы. — Так, супермаркет еще открыт. Я быстро сгоняю за продуктами. Что ты хочешь?
— Ничего, я уже ела.
Скрипнул зубами.
Ела она. Дело же не в еде, а в близости, которой она меня лишает.
Сначала она купала Илью. Потом сама ушла в душ, одна, меня даже не позвала. Потом щелкнула ночником и улеглась в кровать со стопкой каких-то документов.
— Опять работа? — оперся коленом на постель. Навис над женой, готовый выдрать к чертям эти листы и послать их в полет по комнате. — А супружеский долг исполнить не хочешь? Пора бы уже.
— Это кто решает? — подняла глаза Даша и сощурилась. — Раньше ты был недоволен сексом по графику.
— А теперь хочу секса по графику. У нас ведь его, вообще, нет.
— Было. На позапрошлой неделе.
— И ты считаешь это нормально?
— Данил, я устала, — Даша потрясла папкой. — И голова побаливает. А нужно к завтрашнему дню вот это все разобрать. Ты за меня это сделаешь? Нет? Тогда извини.
Она снова уткнулась в бумаги.
Постоял так, нависая над ней, сверля ее взглядом.
Бесполезно.
Черт возьми.
В душ пошел один.
Что-то происходит. И началось это с приезда Виталины. Но даже если Даша и слышала какой-то разговор, часть его — это ведь было просто вырвано из контекста, я ее убедил, что ей показалось, что она неправа.
Или нет?
Но это же бред, поверить, что у меня есть ребенок от ее сестры.
Я и сам не верил, когда Виталина сказала. Когда приезжал в детский дом и знакомился с Ильёй. Я ведь ни раз и не два туда ездил, потом
