Категории
Самые читаемые
ChitatKnigi.com » 🟠Детская литература » Детские приключения » Детская книга для девочек - Глория Му

Детская книга для девочек - Глория Му

Читать онлайн Детская книга для девочек - Глория Му
1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 65
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать

– В больницу не поеду! – снова крикнул Шкряба.

– Поедем, куда скажешь, – успокоила его Геля. – Куда вас, кстати, везти?

Щур хмуро посмотрел на нее и буркнул:

– «Утюг» знаете?

– Э, нет. Прощенья просим, барышня, на Хитровку не поеду. Разденут, разбуют и пустят голым бегать – обнакновенное дело. Вылазь, шкет, или давай до больницы, – запротестовал извозчик.

– Он боится, что из больницы в приют заберут, – сказала Геля, стараясь разобраться, что к чему. Про Хитровку папа (Николас) рассказывал – там одни бандиты живут. А Рындин (тоже теперь папа) вроде как там работает (то есть служит). Хитровская рвань и босяки – это, значит, они и есть. Ага…

– Это, канешно. В приюте оно не мед, – задумчиво протянул извозчик, поглядывая на мальчишек с искренним сочувствием. Щур насупился, покосился на Шкрябу, который забился в самый угол кожаного диванчика, и неохотно проворчал:

– Не тронут тебя на Хитровке, дядя, не боись.

– Полюбил волк кобылу, жаниться обещал, – хмыкнул тот.

Щур окинул его долгим оценивающим взглядом. Потом вдруг улыбнулся во весь рот и заговорил – не так, как прежде – будто нехотя, а бойко и даже весело:

– Не тронут. Ты чего ж, не знаешь, кого возишь?

– А мне что, у кажного пачпорт спрашивать?

– Скажешь тоже – пачпорт, – усмехнулся босяк и хитровская рвань. – В пачпорте разве ж что дельное пропишут? Ты меня спроси, я тебе все в лучшем виде растолкую. Эта барышня, – он указал на Гелю широким жестом, словно они стояли на сцене, – Аполлинария Васильевна, родная дочка самого доктора Рындина! На Хитровке его очень обожают, потому как святой человек.

– Так уж и святой, – усомнился извозчик.

– А то. Ежели кто нуждается – так никому от него отказу нет. Ни самой голытьбе завалящей, ни фартовым, ни даже беглым, кто в розыске. Очень он докторской присяге верный. Ни черта не боится, никем не гнушается, лазит хоть в подвалы Кулаковские. Сам видал.

– Ой ли? Да как же его, сердешного, не порезали, тама же такого отребья, прости-осподи…

– Я ж тебе толкую – святой человек. Большое уважение ему от обчества за это. Да и поди его, порежь – он боксом своим аглицким кому хошь харю разворотит. Вона было раз, Корень на него попер по пьяному делу. Как доктор зарядил ему с вертухи в дышло, так Корень опосля неделю по всему Подкопаевскому зубы собирал. А в позатом годе, обратно же, по пьяни, Яшка Поваренок свою маруху поучил, да малость перестарался. Мало что ребра переломал, так до нервенной горячки забил. Сестра у ней была, побежала за доктором. Тот маруху Яшкину канпрессами обложил, микстуры влил какой-то, а на Яшку сильно осерчал. Нашел его – Поваренок в «Сибири» догуливал – и давай палкой по всему трактиру гонять. Палка у него знатная – по виду такая, как господа для форсу носят, с серебряным набалдашником, а внутри свинца залито – тяжеленная, страсть! Загнал Яшку в угол и охаживает. Как руку сломал, Яшка ажно протрезвел – что ж вы творите, кричит, нет на это вашей юрисдикции людям кости ломать! Доктор ему: «Кости – что, я сломал, я и починю. А тебе вперед наука будет, как женщинов до полусмерти забивать. Я-то думал, ты хоть вор, а не совсем пропащий, а ты, выходит, почти до мокрого дела, мерзавец, докатился!» И заново палкой его – хрясь!

– Эх! – азартно выкрикнул извозчик, хлопая себя по колену.

Мальчишка важно кивнул:

– Такой уж он, господин Рындин. Золотое сердце, святая доброта. Кажная хитровская собака ему за это уважение оказывает и сильно обожает. Никто до Аполлинарии Васильевны пальцем не коснется.

– Вона как! А собой он каков, доктор энтот? Богатырь? – с жадным интересом спросил извозчик.

– Не, собой не так чтоб видный, – ответил Щур с явным сожалением. – Ежели не знаючи глянуть, то чистый шпак – стекляшки-усишки-котелок. – И тут же строго добавил: – Но это видимость одна у него обнакновенная. А по сути – святой человек.

– В стекляшках да котелке? Дак я его сегодня возил! – обрадовался извозчик. – Святого человека! Говоришь, по кулачному делу он мастер?

– А то. Вот еще было…

Геля откашлялась и ядовито сказала:

– Прошу прощения, что прерываю столь увлекательную беседу. Но в коляске сидит раненый мальчик, которого хорошо бы отвезти домой. Вы, дяденька извозчик, согласны помочь?

Дядька сдвинул шляпу на нос, почесал затылок, махнул рукой:

– Что с вами делать? Поехали!

Сидели тесно, бедняжка Шкряба подвинулся, чтобы дать Геле место, и тут же сдавленно заскулил, задев Щура ушибленной рукой.

– Пустяки, ты на плечо мое обопрись, – сказала Геля. – Вот, у меня леденцы, хочешь?

Гадостным лакомством угостила не со зла, просто ничего другого не было. Но мальчик напихал конфет за щеку и зачавкал вроде бы даже с удовольствием.

Щур сидел, отвернувшись, спасибо и то не сказал. Подумаешь, очень надо, ха.

Геля тоже отвернулась – смотреть по сторонам куда интереснее.

Маросейка сплошь была забита магазинчиками, лавками и кофейнями. Вывесок разных – тьма. Тут тебе и «Элеонора» какая-то, и магазин хрустальной посуды Дютфуа, а в большом сером доме – книжная торговля И. Д. Сытина и К°. Геля усмехнулась, вспомнив вечную ругань на тему «Как реклама и вывески уродуют историческое лицо города».

Но главное-то чудо было впереди – за сквером с памятником героям Плевны возвышалась громадная белая стена.

Китайгородская! Ильинские ворота – настоящие, а не одно название, как в ее Москве, величественные, с шатровой башней. За ними виднелась большая церковь, тоже незнакомая, – надо будет обязательно сбегать, посмотреть.

Пока спускались по Лубянскому проезду, Геля изо всех сил старалась сидеть смирно, не подпрыгивать и не вертеться, чтобы не беспокоить Шкрябу, но волновалась ужасно. Только когда свернули к Солянке – выдохнула.

Вот он – home, sweet home[4]. На месте, миленький, хорошенький домик ее дорогой!

И все оглядывалась на знакомые стены, пока не свернули в Подколокольный.

Глава 10

Это уже Хитровка? Или еще не Хитровка?» – не могла понять Геля.

Подколокольный, если сравнивать с ее Москвой, выглядел так даже и получше – дома не стояли в зеленых сетчатых паранджах, а то, что немножко ободранные, – так кого этим удивишь?

На самой площади, правда, особенно около угловой двухэтажки, бомжей было как на Курском вокзале и пахло тоже не очень, но кто бы стал поднимать столько шума из-за поездки на Курский вокзал? Вот тебе и страшная Хитровка, нет, подумать только!

Лошадка остановилась у дома, похожего на кусок пожухшего, несвежего торта – узкий его конец выходил прямо на площадь.

Щур выкатился из коляски, протянул руку Шкрябе:

– Давайте его сюда, Аполлинария Васильевна, и ехайте себе.

– Даже не надейся, я с вами пойду, – твердо ответила Геля. Она была полна решимости вызнать, где живут мальчишки. Кроме того, следовало осмотреть Шкрябу, чтобы понять, насколько серьезно он пострадал. Ну ладно – настояла из чистого упрямства. А чего он раскомандовался, Щур этот?

Поддерживая мальчика с двух сторон, вошли в дом, с трудом поднялись по темной лестнице. Чтобы не упасть, Геле пришлось хвататься свободной рукой за волглую стену. Щур же ничего, шел уверенно. К счастью, никого не встретили – девочке подумалось, что и обитатели этого дома должны быть склизкими и страшными, как тараканы.

Свернули налево, обогнули какой-то выступ, и Щур с силой пнул отсыревшую дверь.

Оказались в большой комнате с закопченным потолком, похожей, скорее, на склад, чем на человеческое жилье. Большую часть помещения занимали какие-то, как показалось Геле, грубо сработанные стеллажи, занавешенные с одного бока пыльной рогожей. На стеллажах, насколько она могла разглядеть, лежало заскорузлыми кучами грязное тряпье. Окон в комнате не было, в свободном углу стоял голый сосновый стол, окруженный старыми стульями и криво сколоченными табуретами. На столе – бутылка с воткнутой в нее оплывшей свечкой – и больше никакого света, так что остальные углы терялись во мраке.

Усадили раненого на табурет. Геля, отдуваясь, стащила грязные перчатки – они ужасно запылились, кроме того, Шкряба хватался за них липкими от леденцов ручонками.

Огляделась и вздрогнула – из куч тряпья на широких полках полезли дети. Дети!

Все – мальчишки, и все маленькие, не старше девяти лет.

Сгрудились вокруг, один, тонкошеий, обритый наголо, развязно спросил:

– Энто что за кралю ты привел, Щур?

Щур молниеносно, как кошка лапой, съездил ему по затылку:

– Язык придержи. Аполлинария Васильевна – дочка доктора нашего.

– Рындина? С полицейской части? – спросил другой, крепкий и весь квадратненький, как сундучок.

– Его. Шкрябу лошадью зашибло на Покровке, да так, что идти не мог. А она, вишь, выручила. На коляске довезла.

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 65
Перейти на страницу:
Открыть боковую панель
Комментарии
Настя
Настя 08.12.2024 - 03:18
Прочла с удовольствием. Необычный сюжет с замечательной концовкой
Марина
Марина 08.12.2024 - 02:13
Не могу понять, где продолжение... Очень интересная история, хочется прочесть далее
Мприна
Мприна 08.12.2024 - 01:05
Эх, а где же продолжение?
Анна
Анна 07.12.2024 - 00:27
Какая прелестная история! Кратко, ярко, захватывающе.
Любава
Любава 25.11.2024 - 01:44
Редко встретишь большое количество эротических сцен в одной истории. Здесь достаточно 🔥 Прочла с огромным удовольствием 😈