Гладиаторы по закону - Фредерик Пол

— Твердое топливо должно подняться в цене, — заикаясь, пробормотал маклер. — Только, друг, ставь на 250. Одну ставку на твердое топливо, на… — он стал шарить биноклем по табло. — Консервы пока что целый день не движутся. Застой. По вторникам толпа мало ими интересуется, но после падения металлов… — подумав, он неспешно произнес: — Скупай твердое топливо и консервы.

К двум часам дня Чарльз уже имел наличными 2200 долларов, а карманы маклера оттопыривались от мелочи.

— Так вот, — неожиданно произнес Чарльз, — мне нужна одна акция ДМЛ.

Маклер вытаращил на него глаза.

— Старушку 383? Нет, это невозможно!

— Мне нужно!

Маклер покачал головой:

— Дружище, ты ничего не понимаешь. Ты здесь новичок, а я уже двадцать лет. Понимаешь, у них здесь есть один вкладчик. Целый день он только и гоняет 383. Я хорошо с ним знаком. Он вон там, на третьем ярусе, во втором ряду; Так же, как и «Стил Корпорейшн», они делают все, чтобы их акции не продавались.

— Мне нужна одна, — упрямо повторил Мандин.

— Приятель, неужели тебе мало для одного дня? Пойдем отсюда, замочим выигрыш. Я ставлю. Не трогай сильных мира сего, они крепко бьют за это. Попробуй только раздобыть одну акцию ДМЛ — и тут же получишь по зубам. У такой фирмы неограниченные возможности. Понимаешь — неограниченные! Этот парень, который на них работает, каждый раз ставит десять тысяч долларов. Если тебе взбредет его переплюнуть, то ставь десять тысяч, и ты, безусловно, получишь акцию. А что дальше? Он перестанет, может быть, скупать. Подождет немного, может быть. Но рано или поздно он сделает так, что тебя раздавят. Ты выкинешь на ветер свои деньги. Не с твоими возможностями тягаться с ними, парень.

— Каков номинал одной акции ДМЛ? — спокойно спросил Мандин.

— Две тысячи. Но ты не сможешь предъявить какие-либо претензии, разве я не объяснял тебе? Он еще больше набьет цену, и ты будешь в прогаре.

Чарльз принялся убеждать маклера сделать то, что предложил Райан. В течении двух биржевых операций Чарльз умолял его, угрожал и подкупал.

В конце концов, маклер, трясясь и спотыкаясь, направился на третий ярус. Мандин следил за ним в бинокль.

Все шло как по маслу. Мандин видел, как они поздоровались, молчаливо обменялись тычками, затем началась ссора, которая с каждой секундой разгоралась все жарче. Подставной вкладчик ДМЛ был невысоким тучным старичком. Маклер тоже был невелик, но худощав и очень жилист.

Потасовка началась, как только зазвенел тридцатисекундный предупредительный звонок. Мандин оторвал взор от драчунов и впервые за весь день освободившегося окошка вкладчика и, бросив в щель два двухсотпятидесятидолларовых жетона, набрал номер 383.

Одна заявка без предложений, по законам, заложенным в программы компьютеров, обслуживающих нью-йоркское отделение фондовой биржи, не представляет собой сделку. Как и на протяжении всего дня, табло гласило: «383 — без изменений».

Одна заявка. Предложений не было. Это означало быструю выручку — разность между заявкой и номинальной стоимостью. Соседний вкладчик, поглядев на Чарльза с уважением, произнес:

— Ставишь на химию, приятель?

Мандин не обратил на него внимания. Он покинул свой киоск и на эскалаторе направился к окну выдачи, обозначенному табличкой: «Промышленность — 1000 долларов и выше».

— Две тысячи долларов, — скучающе произнес клерк, проверяя квитанции по миниатюрной копии большого табло и, отметив надпись «без изменений», начал отсчитывать сотенные купюры.

— Я претендую на акцию, — произнес Мандин, не разжимая губ.

— О'кей, мистер. — Внезапно клерк спохватился. — Старушка 383? Как вам это удалось, мистер?

— Я претендую на акцию, — упрямо настаивал Чарльз. — По номинальной стоимости две тысячи долларов. Валяйте.

Клерк пожал плечами и набрал на своей клавиатуре заказ. Мгновением позже на пульт выпала акция «ДМЛ-Хауз». Клерк вписал в нее фамилию и адрес Чарльза и зарегистрировал номер.

— Вы передадите сообщение об этом в правление компании немедленно? — поинтересовался адвокат.

— Это делается автоматически. Все сведения тотчас же по каналам связи передаются в их главный компьютер. И все-таки, мистер, как вам это удалось…

Уж слишком он был любезен — и тут Чарльз увидел в его ухе маленький персональный передатчик. Весьма возможно, клерк умышленно задерживал его.

Чарльз опрометью бросился в толпу и через несколько секунд затерялся в ней.

Два кона начатой игры выиграны, подумал Мандин, отправляясь в Белли-Рэйв. Фортуна улыбнулась дважды, и теперь у него на руках была акция «ДМЛ-Хауз». Это давало ему право заседать на ежегодном собрании акционеров фирмы.

Только теперь начнется настоящая игра.

Мандин подозвал такси. Позади него возникла какая-то суматоха, но машина подъехала так быстро, что Мандин успел заметить только мельком: прямо среди белого дня трое рослых мужчин обрабатывали невысокого жилистого человека с засаленным значком на лацкане.

Не трогай сильных мира сего, они крепко бьют за это.

13

— Скоро полдень, — сказал Шеп. — Давайте найдем ресторан.

— Ресторан? — хихикнул Норви Блай, следовавший за Шепом по грязной, усеянной мусором улице. За неделю, благодаря опеке Шепа, он узнал многое о Белли-Рэйв. Но ни разу за это время не видел стеклянных просторных фасадов, увенчанных неоновыми рекламами.

Место, куда привел его Шеп, оказалось привычным для Белли-Рэйв домом. Из гостиной выползла тяжело дышащая старая карга. В очаге горел огонь, а в почерневшем казане булькала вода. И это ресторан?

Шеп вынул из кармана пару пайков. Казалось, у него всегда их было не менее десятка. Правда, получить их не составляло никакого труда. Нужно просто заявить, что у тебя десяток иждивенцев, и уполномоченный бесстрастно выпишет хоть 273 пайка в неделю. Чтобы они стали твоими, их нужно только поднять. Чего-чего, но еды было вдоволь.

И сколько угодно зрелищ!

Шеп ногтем большого пальца раскрыл пакет — пластмассовую коробку размером два на три и на шесть дюймов. То же, но неуклюже, проделал Норвел. Посыпалось содержимое. Один из предметов — неаппетитный на вид брусок, похожий на обернутую в полиэтилен щепку — Шеп швырнул старухе.

Она поймала его и тут же начала грызть, словно была отчаянно голодна.

— Дела идут неважно? — поинтересовался Шеп с некоторым презрением в голосе.

В ответ она только сверкнула глазами. Зачерпнув воды из казана ржавой консервной банкой, она плеснула ее в пластмассовую коробку для пайка. Шеп вскрыл небольшой конверт и высыпал темный порошок в воду.