Руины - Ричард Байерс

Временами дварфийка ненавидела их за это. Какой толк от беспокойства, если они только мешают ей? Почему сородичи не проявляли такой озабоченности, когда можно было сделать что-нибудь хорошее? Почему они не восстали и не атаковали Ледяного Когтя прежде, чем он пронзил её отца? И почему они, более того, не отказались сдаться Ледяной Королеве и исполнять её позорный приказ?

Проблема в том, что её осуждение не в меньшей степени относилось и к отцу. Он был вождём, который решил, что их народ должен сдаться, и именно он был ответственным за предательство во время праздника. Джойлин, любившая его и скорбевшая по нему всем сердцем, не знала, как в то же время на него сердится. Девушке часто казалось, что противоречивые эмоции разрывают её на части.

Но когда она сосредоточилась на данном ей задании, стало не так тяжело. Она ускользала из деревни каждую ночь − исследовать звёздное небо, блестящий, залитый лунным светом лёд, вслушиваться в звуки, приносимые стонущим ветром.

Арктические дварфы хорошо видят в темноте. Несмотря на недостаток сна Джойлин была бдительна. Тем не менее, случившееся застало её врасплох.

Девушка почувствовала движение над головой и инстинктивно отскочила назад. Огромная рептилия опустилась перед ней, сотрясая и раскалывая лёд. У существа была тёмно-крапчатая чешуя, чёрный, как смоль, хребет, а глаза пылали как угли. В воздухе разнёсся едкий запах. Ожерелье из самоцветов и тусклого металла поблёскивало на основании шеи змея.

Перед тем как Рэрун потерял сознание, он прохрипел:

− За нами следует дракон… ожерелье с драгоценными камнями… скажи ему.

Конечно, драконы − уроженцы ледника − были грозными хищниками. Но Джойлин предположила, что любой змей, с которым имеет дело её дядя, будет дружелюбным, может, − даже озорным и игривым как Дживекс.

Но этот дракон наводил ужас не меньший, чем Ледяной Коготь. Кроме того, он только что пытался убить ее, набросившись, словно орёл на зайца. Джойлин закричала, понимая, что это бесполезно. Даже если кто-нибудь и услышит, деревня слишком далеко, чтобы помощь подоспела вовремя.

Дракон усмехнулся, и его глаза вспыхнули ярче. У Джойлин внезапно возникло ощущение, что нужно отвести взгляд, но она не могла.

− Опусти острогу, − прошептала рептилия, − и подойди ко мне.

Её ладонь раскрылась, и гарпун упал на лёд. Она с трудом пошла вперёд.

Дракон сел, чтобы было удобнее подобрать её правой передней лапой. Змей поднял её к своей пасти, и запах дыма усилился. Он глубоко вдохнул, изучая её аромат.

Джойлин поняла, что он смакует её запах, дразня себя предвкушаемым удовольствием. Ещё минута, и он съест её. Ужас от этого вывел девушку из транса, или, возможно, змей освободил её от чар. В любом случае это произошло слишком поздно. Как бы она не билась и не извивалась, вырваться из когтей дракона не легче, чем поднять гору и нести её на спине.

Затем, тем не менее, змей убрал её от пасти, чтобы рассмотреть своими светящимися глазами.

− На тебе запахи, − сказал он. − Это Карасендриэт, Дживекс, Тэган Ночной Ветер, а также жрец солнца — где они?

Джойлин сделала глубокий вдох, но её голос всё равно дрожал.

− Они сказали мне найти их друга, дракона. Это ты?

− Я Бримстоун, − сказала рептилия. Видя, что имя ей ничего не даёт, он добавил: − Я их союзник и ищу их уже две ночи. Где они?

− Если ты и правда их друг, опусти меня и обещай, что не причинишь мне вреда. Тогда я скажу тебе.

Бримстоун обнажил клыки, и Джойлин поняла, что он совсем не склонен отпускать свою добычу или заключать сделки с такими, как она. Однако минутой позже змей опустил её на землю.

− Помоги мне, и я клянусь сохранить тебе жизнь,− сказал дракон. − Теперь говори.

Дварф постаралась как можно лучше объяснить, что случилось. Пересказ истории заставил её заново испытать чувство стыда за предательство собственного народа и вновь пробудил боль от потери отца. Девушка моргнула, стараясь не плакать.

Когда она закончила, змей произнёс:

− Я должен был быть с ними, неважно насколько мы друг друга раздражаем. Я мог бы понять намерения твоего народа. Во всяком случае, у меня не было бы желания есть ваше отравленное угощение, и я смог бы защитить своих союзников. Ладно, неважно! Где живёт Ираклия?

− В… − Джойлин попыталась вспомнить необычное слово. − В замке изо льда.

− Ничего подобного я в окрестностях не видел.

− Как и я, и остальные из моего племени. Это лишь то, что сказали нам её слуги. Это где-то не близко.

− Твой отец всегда призывал приспешников Ледяной Королевы, и они прибывали той же ночью?

− Да.

− Это значит, что они путешествуют при помощи магии. Даже если бы я был уверен, что смогу победить гелугона…

− Кого?

− Ледяного дьявола. Баатезу, которого вы зовёте Ледяным Когтем Ираклии. Даже если бы я знал, что смогу устранить его, всех великанов и солдат… Я просто не сумею их догнать. Они уже достигли крепости, − он покачал своей огромной клинообразной головой. − Почему я никогда не слышал об этой Ледяной Королеве? Как получилось, что Рэрун Похититель Снега ничего о ней не знал?

− Ледяная Королева не всегда была здесь. Она появилась после того, как ушёл дядя Рэрун. В любом случае, даже хотя она называет себя Королевой довольно долго, только с этого года все стали ей подчинятся.

На морде Бримстоуна появилась горькая усмешка.

− Ну конечно.

− Что ты собираешься делать?

− Найти подходящий участок льда, − ответил Бримстоун, − и воспользоваться им как магическим кристаллом. Возможно, я смогу обнаружить, где находится крепость, и что сделали с пленниками.

− Будь осторожен, − предупредила Джойлин. − Говорят, Ледяная Королева способна издалека чувствовать происходящее. Это одна из причин, по которым все подчиняются её приказам.

− Не беспокойся, девочка, у меня есть собственные трюки и способности, − тёмно-красные глаза загорелись ярче. − Ну а теперь, что же мне с тобой делать?

Она испуганно уставилась на него.

− Ты обещал не причинять мне вреда!

− Это не будет первой клятвой, которую я нарушу, а твоя кровь будет сладчайшей из тех, что я когда-либо пробовал. Я знаю, я чую её сквозь повязку, − он скользнул вперёд.

Казалось, все вокруг решили пойти по пути предательства. Джойлин почувствовала прилив отвращения настолько сильного, чтобы даже затмить её ужас. Она отскочила назад, схватила свой гарпун, приняла боевую стойку и пронзительно прокричала боевой клич Инугаакалакурит.

Бримстоун помедлил, словно удивляясь, почему она не бежит, то ли застыв, то ли ослабев от страха. Девушка же понимала, что в сравнении с его огромными размерами и чудовищными клыками и когтями, она была подобна кролику, собравшемуся противостоять огромному медведю.