Неисчерпаемая Якиманка. В центре Москвы – в сердцевине истории - Борис Арсеньев

Софийская набережная, 12

Продолжим наше путешествие по Софийской набережной. Два небольших здания под общим номером 12 – все, что осталось сегодня от некогда крупного предприятия, на славу потрудившегося для Москвы и России. В 1863 г. молодой инженер и предприниматель Густав Лист, родившийся в Германии в семье букиниста, обучавшийся в Америке, успевший уже поработать на сахарном заводе под Воронежем, где он создал первую в России добровольную пожарную дружину, обосновался в Москве. Здесь он открыл на углу Петровки и Кузнецкого Моста мастерскую по производству средств пожаротушения. Вскоре его ручные насосы получили первую награду – золотую медаль Русского технического общества. Спрос на подобную продукцию в стране, страдавшей от пожаров больше, чем от войн, был огромен. Но мастерская сгорает – стихия, казалось, мстит тому, кто вознамерился ее обуздать. Тогда-то, получив солидную страховую выплату, Г. Лист в 1872 г. начинает обустройство нового завода на Софийской набережной. В тот год вокруг Кремля и на других московских площадках была развернута грандиозная Политехническая выставка. Густав Лист поразил тогда публику, в том числе августейших особ, впечатляющей водяной феерией на Москве-реке с использованием брандспойтов и насосов своей фирмы. В результате он получил разрешение на организацию мощного литейного производства прямо напротив Кремля. Сам хозяин с семьей поселился при заводе. Изящный особняк Г. Листа с угловой лоджией в стиле неоренессанса и сейчас стоит по правую руку от старых заводских ворот. С другой их стороны красуется инженерный корпус в духе средневековой готики. Этот парадный, лицом к Кремлю, фасад завода впоследствии украсили чугунные фигуры кузнеца и литейщика над воротами, выписанные из Германии. В образе кузнеца многие узнавали самого Густава Ивановича. Территорию в глубине квартала занимали цеха. Здесь были литейная и котельная с высокой дымовой трубой. Соседство промышленных объектов с Кремлем тогда не слишком шокировало москвичей. Иными даже воспринималось как символ новой индустриальной эпохи, новой эстетики. «Что украшает город? – вопрошал Велимир Хлебников. – На пороге его красоты стоят трубы завода. Три дымящихся трубы Замоскворечья напоминают подсвечники и три свечи, невидимые при дневном свете».

Завод Густава Листа стал первым в России массовым производителем современных средств пожаротушения. До 1913 г. им было выпущено 85 тысяч пожарных труб разных конструкций. Завод оказался пионером в производстве паровых труб. Его продукцию знали и ценили в России и Европе, более 100 раз отмечали престижными отечественными и зарубежными наградами. А скольким москвичам она спасла жизнь, сохранила кров!

Густав Лист хорошо чувствовал пульс времени. Он содействовал распространению в России телефона, совершенствованию способов добычи нефти. Именно он в 1883 г. во время коронации Александра III устроил небывалую в Москве электрическую иллюминацию Кремля. Зрелище повторилось и в 1896 г., когда короновался Николай II. Г. Лист финансировал эксперименты молодого П. Лебедева, будущего выдающегося физика. Умер предприниматель в 1913 г. и похоронен на Введенском (Немецком) кладбище. Фирма перешла к сыновьям-наследникам Николаю и Александру. Во время Первой мировой войны она выпускала артиллерийские снаряды, спасая русскую армию от гибельного «снарядного голода». Но антигерманские погромы, вспыхнувшие в 1915 г., не обошли стороной и завод на Софийской набережной. Немецкие фамилии владельцев действовали на толпу как красная тряпка на быка.

Но в целом предприятие было вполне успешным. Рабочие неплохо зарабатывали, бесплатно получали на обед чай, сахар и хлеб.

Для них устраивались походы в музеи, театры, в цирк. В 1904 г. в честь 40-летия работы в фирме старейшего токаря Д.Н. Мельникова было даже устроено большое празднество с банкетом, подношением «ударнику капиталистического труда» адресов и подарков и выставлением его портрета на Доске почета в заводской конторе.

Тем не менее рабочие Густава Листа отличались социальной активностью: еще в 1897 г. они добились сокращения рабочего дня, в 1905 г. бастовали, дрались с войсками на баррикадах, а в 1917 г. организовали красногвардейский отряд и перестреливались через реку с юнкерами в Кремле. Большевистским вожаком на заводе был К.В. Островитянов, будущий вице-президент Академии наук СССР. Обучался ремеслу здесь и юный Константин Паустовский, не будучи еще знаменитым писателем.

После революции предприятие всегда оставалось передовым, не раз меняло профиль деятельности и название (Завод № 5, «Гидрофильтр», «Красный факел», Экспериментальный завод ВНИИ Холодмаш). Во время Великой Отечественной войны на фронт ушло свыше 600 работников завода, из которых около 400 погибли и пропали без вести, одному – Н.В. Новожилову – было присвоено звание Героя Советского Союза. «Красный факел» выпускал тогда боеприпасы, детали для стрелкового оружия и гвардейских минометов – «катюш». В послевоенные годы его продукция – это главным образом холодильное оборудование.

В начале XXI в. во исполнение программы вывода предприятий из центра Москвы завод покинул Софийскую набережную. Кроме двух упомянутых зданий, все остальные его сооружения пошли под снос. Сняли с ворот и фигуры кузнеца и литейщика. По некоторым сведениям, они сейчас в запасниках Третьяковской галереи. Другую реликвию – пожарный колокол – завод увез на новую площадку. Освободившаяся территория на Софийской набережной была зарезервирована для многофункционального комплекса. Ее уже исследовали археологи, обнаружившие несколько интересных находок – шлем-«мисюрку», подвески в виде топориков, иконки, остатки белокаменных фундаментов…

Начавшиеся было на Софийской набережной, 12 строительные работы вскоре заглохли, и уже больше десятка лет в самом центре Москвы напротив Кремля зияет огромный, поросший бурьяном пустырь. Дальнейшая судьба этого места пока неясна.

Софийская набережная, 14

Следующий адрес на нашем пути, Софийская набережная, 14, известен всему дипломатическому миру. Здесь много лет располагалось посольство Великобритании, ныне это резиденция английского посла. Но и в старой Москве импозантный особняк напротив Кремля знали хорошо как одно из самых гостеприимных и роскошных купеческих гнезд – дом Харитоненко. Историю этого владения подробно описал в своей книге «Остров» известный москвовед С.К. Романюк.

В XVIII в. здесь была усадьба Авраама Навроцкого. В 1781 г. его сын продал ее Аграфене Лукиничне Баженовой, супруге великого архитектора Василия Ивановича Баженова. Усадьба состояла из каменного двухэтажного дома, деревянных служебных построек и фруктового сада. Места эти были хорошо знакомы и, вероятно, любимы зодчим. Ранее он несколько лет прожил на той же набережной, там, где сейчас владение № 34. С Замоскворечьем, Якиманской частью, Василия Баженова связывало многое. Панорама этих мест всегда была у него перед глазами, когда он еще мальчиком жил в Кремле с отцом – сельским священником, переведенным в одну из кремлевских церквей. Получив практику на московских стройках под руководством Д.В. Ухтомского, побывав студентом новорожденного Московского университета, окончив Санкт-Петербургскую академию художеств, усовершенствовав свои таланты и навыки за границей, став там профессором Римской и членом Флорентийской и Болонской академий, Баженов с триумфом вернулся на родину настоящим мастером, исповедовавшим новый общеевропейский архитектурный стиль – классицизм. Когда в 1770-х гг. по проекту зодчего в соответствии с волей императрицы Екатерины II развернулись грандиозная реконструкция Кремля и строительство там невиданного дотоле в мире дворца, зодчий впервые поселился на замоскворецком берегу прямо напротив стройки. Но вскоре она заглохла.

Когда через несколько лет архитектор вернулся в эти края, приобретя на имя жены усадьбу Навроцких, он работал над другим масштабным проектом – строительством дворца в Царицыне. Неудачным оказалось и это дело. Несмотря на крах самых заветных начинаний, Баженов смог обессмертить свое имя. Ему приписывается и ряд великолепных построек в Якиманской части. Это и трапезная и колокольня храма иконы Богородицы «Всех скорбящих радость» на Большой Ордынке, и особняк аптекаря Вольфа в начале Большой Полянки, ныне не существующий, и дом с пилястровым портиком на той же улице напротив. По проекту Баженова сооружалась деревянная набережная напротив Кремля. Нелишним будет упомянуть, что Василий Иванович был женат на дочери здешнего замоскворецкого купца Долгова.

В 1793 г. Баженовы продают усадьбу чиновнику Межевой канцелярии М.А. Замятину. Потом она переходит к А.П. Глазовой. У нее в 1809 г. усадьбу приобретает купец 1-й гильдии Н.Л. Стариков. На рисованной панораме Замоскворечья 1807 г. главный дом изображен с шестиколонным ионическим портиком и лепниной на фронтоне. В 1812 г. усадьба, как и все вокруг, сгорела, затем перестраивалась. К середине XIX в. дом уже потерял колонны и лепнину, зато приобрел балкон. Следующим хозяином усадьбы был купец 1-й гильдии А.М.Тарасов. От него-то она и перешла к Ивану Герасимовичу Харитоненко – выходцу из малороссийских крестьян, сколотившему огромное состояние на производстве сахара из свеклы и снискавшему широкую известность благотворительностью – строительством церквей, больниц, богаделен, детских приютов. Сам он, правда, предпочитал жить не в Москве, а на родной Сумщине. Наследник его сахарной империи Павел Иванович Харитоненко расширил и усовершенствовал семейное дело, за труды свои получил потомственное дворянство. Он крепко обосновался в Белокаменной. Знаком его возросшего социального статуса стал великолепный особняк на Софийской набережной, возведенный в 1891–1893 гг. по проекту В.Г. Залесского и отделанный Ф.О. Шехтелем.