Убийство на Вулкане - Лорра Джин

– Поэтому ты подождал, пока станет известно точно, в какую камеру положат ТЗан, – вставил Кирк, – и после этого перепрограммировал компьютер.

– На это потребовалось бы несколько часов, – сказал Сендет. – Когда леди ТЗан положили в камеру, весь персонал оставался в лаборатории сверхурочно. ТРа и Скеп были вчера со мной весь день и подтвердят, что один на один с компьютером я не оставался.

– Ты ведь соображаешь, что я должен это проверить? – спросил Кирк.

– Разумеется, – согласился Сендет. – И ты быстро выяснишь, что мне не предоставлялась возможность совершить то, в чем меня обвиняешь.

– Да нет уж. У тебя в запасе была целая ночь. Только не надо убеждать меня, что в лаборатории тебя не видели. По всему корпусу терминалы подключены к главному компьютеру.

– В ту ночь доступ к компьютеру я не получал, – категорично заявил Сендет.

– Да что ты говоришь! У тебя дома нет компьютера?

– Домой я не пошел, – твердо сказал вулканец. Кирк ухватился за зацепку.

– Где же ты был в ту ночь? У тебя есть свидетели, которые могут это подтвердить?

– Не знаю… видел ли меня кто-нибудь, а если и видел, то запомнил ли, – сказал Сендет. – Я занимался медитацией у… Усыпальницы ТВет.

– Где это? – поинтересовался Кирк. – Даже если тебя и видели там, докажешь ли ты, что провел там всю ночь?

– Усыпальница находится по другую сторону пустыни, у подножия горы Л-Лангон. Каждый вечер туда идет специальный трамвай и возвращается только на рассвете. Разумеется, в Усыпальнице компьютеров нет.

– И, возможно, тебя там никто не видел. Хорошо. Больше к тебе у меня вопросов нет, но твой рассказ я проверю. Полагаю, покинуть город ты не планируешь?

– С чего бы это? – удивился Сендет. – Ничего противозаконного я не совершал. Если выяснится, что смерть ТЗан случайной не была, ты найдешь убийцу, но это не я.

Глава 15

Сорел попросил ТСел по-прежнему направлять пациентов к ТПар и Маккою, а сам повел дочь и ее партнера к себе в офис. Даниэль Корриган шел, словно в оцепенении, не в состоянии ясно рассуждать. Более того, его голова кружилась так, что казалось, он вообще не может соображать. Ни слова не говоря, он и Сорел смыли с лиц копоть. Потом целитель посадил Даниэля рядом с ТМир на кушетку, а сам сел в кресло за свой стол, изучая обоих загадочными черными глазами. Наконец Сорел промолвил:

– Даниэль, ты анализировал случившееся сейчас?

«Передо мной весь мир взорвался на кусочки», – хотел сказать Корриган, но вместо этого ответил:

– ТМир увидела в моем сознании вину. Неважно, что подсказывает ей здравый смысл – будто преднамеренно я никому не могу причинить вреда, ее отталкивает сила моих эмоций.

ТМир, вся сжавшись, повернулась к нему. Хотя внешне она выглядела невозмутимой, глаза ее были полны печали.

– Даниэль, прости за боль, причиненную мной. Я поступила глупо. Ты не вступил бы в мелдинг с отцом и не спас бы ему жизнь, если б он понял, что на твоей совести смерть матери. Будь это действительно так, в мелдинге это открылось бы. Нелогично было с моей стороны истолковывать твою боль неправильно, – Ты все правильно истолковала, – невозмутимо сказал Корриган. – Это была моя вина.

– Но… почему? – ТМир беспомощно смотрела то Корригана, то на отца, и в глазах се застыли многочисленные вопросы.

Сорел сразу перешел к существу вопроса:

– Даниэль прав, говоря, что его эмоции отталкивают тебя?

– Я… прожила семь лет за пределами Вулкана среди людей, которые не сдерживают своих чувств, и мне казалось, что я к этому привыкла.

– А теперь? – ее отец хотел, чтобы она продолжила свою мысль.

– Я не знала… что значит испытать непосредственно на себе силу чувств землян.

Чувства землян. Корриган готов был провалиться сквозь землю. Как глупо он поступил, позволив себе понадеяться покончить с одиночеством. Ни один вулканец не смог бы постоянно испытывать на себе земную нелогичность!

– Даниэль, – обратился к нему Сорел. – Я хочу поговорить с дочерью наедине. Тебе нужно отдохнуть. Я могу принести для тебя кровать, и ты поспишь здесь.

– Я, пожалуй, пойду домой, Сорел, – сказал Корриган.

В кабинете врача ТСел голосом вызвала на компьютер карточку одного из пациентов Корригана для Леонарда Маккоя, голос которого программу не запускал. Доктор Звездного Флота нахмурился, прочитав информацию на экране.

– Подагра? – изумился он. – Подагра у тридцатидвухлетнего мужчины, сидящего на овощной диете?

– Чья это карточка? – спросил Корриган, заглядывая в дисплей. – У меня нет пациентов с подагрой.

История болезни, судя по фамилии, принадлежала Дэвиду Фейну, геологу, лечившему у Корригана повреждение ступни после недавней экспедиции.

– У Дэйва никогда не было подагры! – глядя на ложную информацию, выданную компьютером, воз мутился Корриган. – У него был разрыв связок, и я сделал ему операцию, а это совершенно не тот диагноз. ТСел…

ТСел уже вызывала другой файл.

– Похоже, история болезни и сведения об операции верны, Даниэль.

Ошибка произошла только что, когда я набирала текущие симптомы болезни – Никогда но доверял машинам! – проворчал Маккой. – Врач ставит диагноз больному, а не компьютер.

– Согласен с тобой, Леонард, – сказал Корриган. – Однако, что ни говори, общепринято прогонять симптомы пациента через программу диагностики. Иногда компьютер выдаст полезные советы, но никогда прежде я не видел, чтобы компьютер так ошибался. ТСел, вытащи-ка эту программу еще раз и…

– Стоп! – остановил его Маккой, его голубые глаза странно засветились. – Это может стать уликой. Подключен ли этот компьютер к тому, который управляет стазокамерой?

– Да, они все подключены к одной сети, – сказала ТСел.

– Вот это я и хотел услышать. Нужно сообщить Споку! Оставьте программу в таком виде, как она есть, пока он не проверит се. Даниэль, ты не мог бы остаться здесь за меня?

– Да, разумеется, – ответил Корриган, не прекращая думать о своем пациенте. – Леонард, ты о подагре ничего не говорил Дэйву Фейну?

– Я с ним практически не разговаривал, – бросил Маккой через плечо. Он ждет в твоем офисе. Спок все еще в стазокамере?

– Он в офисе Сторна. Это напротив стазокамер.

Маккой ухмыльнулся.

– Прекрасно. Сдается мне, что скоро будет сказано последнее слово в этой истории.

Глава 16

Сарек наблюдал, как Спок проверяет все соединения цепи от стазокамер к главному компьютеру, просматривая все предыдущие команды. «Информация не сохранена», – мгновенно отреагировал компьютер, когда Спок захотел взглянуть на операции, производимые утром. «Восстановить», – дал повторную команду Спок, пальцы его проворно бегали по клавишам. Он держался уверенно, голос его звучал твердо, и все-таки Сарек не мог не заметить в сыне внутреннего напряжения. Когда-то, много лет назад, он посчитал бы это отклонением от идеала вулканца. Тогда он был настолько озабочен тем, чтобы сделать из сына образцового вулканца, что в конце концов удалил его от себя на Звездный Флот.

«Я был не прав. Ни один вулканец не может достичь идеала, иначе пропадет цель, к которой стремишься. Сам Сурак говорил: „Мотив – это все, что нужно“, – когда один из его последователей проявил эмоции в состоянии стресса. Я же подвергал Спока стрессам с раннего детства», – подумал Сарек.

Он вспомнил, как принуждал сына сдерживать эмоции, когда тому исполнилось пять лет, и как школьные товарищи дразнили его за то, что Спок был «другим»! Отец научил сына подавлять слезы, когда дети не принимали его в свои игры, называя «землянином» и «полукровкой». Аманда прятала от мальчика слезы, а Сарек – гнев. А скрывал ли?

«Возможно, вместо этого я выливал на него свою злость», – теперь Сарек понял, что в действительности так и было. Он готовил сына стойко переносить любые проявления непризнания, которые ему встретятся в жизни. В итоге же Спок понял, что его собственный отец не признавал его таким, каков он есть, а хотел слепить из него что-то, казавшееся ему приемлемым Как раз перед Кахс-ваном, когда Спок проходил испытание посвящения в мужчины, – то была самая строгая проверка и для Сарека, опасавшегося, что его сын не выдержит экзамен на выносливость в пустыне. «Другие дети были крепкими, закаленными, готовыми постоять за себя. Почему я не понимал тогда, что заставляя сына раньше времени учиться управлять собой, на самом деле воспитал его беззащитным?»

Невзирая ни на что Спок нашел в себе силу духа выдержать испытание Кахс-ван с честью Тогда Сарек сказал: «Ты не разочаровал свою мать и меня», – скрывая то, что Аманда выразила открыто; «Спок, мы гордимся тобой!» – когда судьи объявили о своем решении.

Аманда догадалась, что Сарек в душе гордится Споком, на борту «Энтерпрайза» во время полета на Бабель. Как высказалась Аманда, «гордится почти поземному» А он в этом так и не сознался. Он переживал это чувство, но оно было не земным, а вселенским – не что иное, как удовлетворение отца, видевшего удачи сына. Спок делал успехи, его умение работать и разбираться в компьютерах сравнялось с мастерством отца. Но сейчас даже их удвоенные усилия не привели к решению проблемы, Спок вытащил на экран лишь то, что еще можно было восстановить из не сохраненной информации, то есть практически ничего. Тот необъяснимый импульс выбил все из банка данных памяти компьютера.