На задворках чужого разума - Ника Митина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ушла она, с сумкой. Еще шести утра не было. Допился, довыкобенивался, так и помрешь теперь в одиночестве, тьфу на вас, алкашей, – сплюнула бабка и хлопнула створкой у меня перед носом. Я зарыдал в голос прямо в подъезде. Она ушла. Я остался абсолютно один в этой жизни. Лучше бы тогда в аварии вместо жены погиб я.
Александра
Я маялась, не знала, как мне быть и панически боялась сына. Теперь я старалась пореже пересекаться с ним, впрочем, это было легко – сам он никогда не стремился общаться с нами. Несколько раз у нас дома я сталкивалась с его девушкой – она выглядела все хуже и хуже. Он будто высасывал из нее все соки своими издевательствами, и она стала напоминать лишь бледную тень себя прежней.
Иногда, впрочем, мне казалось, что я действительно раздула из мухи слона. Что проблемы именно во мне и в моих нервах ни к черту. Что я подозреваю в собственном ребенке чудовище зря. Но когда я уже была доведена почти до грани и готова была поверить, что все придумала сама, случилось это.
Она покончила с собой. Бедняжка скончалась не сразу, и уход ее был сопровожден страданиями. Упав из окна, девочка сломала позвоночник, повредила голову, ноги, руки и внутренние органы. Она была некоторое время в бреду, ей было очень больно – впрочем, это длилось не очень долго, несчастная быстро угасла, едва ее привезли в больницу.
Я помню тот день. Мы с мужем поехали с утра-пораньше на рынок, а Андрей остался дома. Я с супругом пару часов бродила по торговым рядам, выбирая самые вкусные и свежие продукты. Закончив дела, мы, не торопясь, отправились домой. На кухне нас ожидала записка от сына. Довольно сухо он сообщил о том, что его девушка выпала из окна, а он поехал к ней в одну из больниц.
Мы с мужем ужаснулись и сразу отправились вслед за сыном. Она уже была мертва. Но нас ждало и еще одно не менее неприятное известие: оказывается, несчастная девочка скончалась не в результате несчастного случая. Нет, она совершила суицид.
Я была шокирована. Я поняла, что оказалась полностью права в своих подозрениях относительно него. На людях он очень умело изображал горе, а в остальном он продолжал вести себя, как и раньше. Более того, вскоре он вдруг заявил, что поступать поедет в столицу, и планирует жить там в общежитии. Профессию он выбрал – решил стать психиатром. Когда я только открыла рот, желая возразить, запретить, как-то образумить, он перехватил мой взгляд. Андрей словно пронзил меня стрелой, пропитанной ядом. В его глазах было все – молчаливая угроза, ненависть ко мне и понимание своего превосходства. Одним своим взглядом он подавил меня и заставил навечно замолчать и даже не заикаться о его странностях.
В итоге я решила – пусть действительно уезжает, хорошо бы, навсегда. Я хочу вздохнуть спокойно и жить, ничего не боясь. И я стала ждать, когда же он наконец покинет наш дом.
Люся
Марина стала еще более рассеянной, чем была всегда. Она не сразу мне отвечала, когда я к ней обращалась, а еще стала делать вещи, о которых даже стыдно упомянуть. Например, начала забывать смывать после себя в туалете. Несколько раз отправлялась в магазин и приходила без покупок. Денег при этом у нее тоже не оказывалось. Где-то теряла. Я давала ей списки продуктов, но она умудрялась забыть их перед самым выходом, а потом пыталась по памяти что-то вспомнить, приобретала не то, да и даже эти крохи в итоге умудрялась оставлять на кассе. Я решила, что ей нужен врач и вроде мне даже повезло проконсультироваться с хорошим специалистом. Уже после встречи я удостоверилась, что права.
Апофеозом стал суп, который решила приготовить дочь. Там плавал абсолютно случайный набор продуктов, которые не сочетались между собой, причем вся эта масса даже не была приготовлена, а просто доведена до кипения! Тогда я поняла, что Марине абсолютно точно нужно к специалисту.
Удача, что нам удалось попасть к настоящему профессионалу! Мы обратились в благотворительный фонд, и благодаря этому дочь получилось записать к очень известному, именитому специалисту, настоящему профессионалу. Я случайно узнала о такой возможности по телевизору и воспользовалась этим.
Спустя несколько сессий врач после беседы с дочерью сообщил мне, что ситуация очень серьезная, так как дочь слышит голоса. Он сказал, что необходимо принимать лекарства и следить, чтобы Марина их пила. Я пришла в ужас и решила рассказать специалисту об отце и бабушке дочери. Он ответил, что эта информация определенно будет ему полезна и укорил меня, что я не рассказала об этом раньше. Да я ведь и не думала.
Но теперь я верю, что он вылечит дочь. Мужа я проворонила, но с дочерью будет все по-другому. Все как-нибудь исправится. Я так думаю.
Сережка
Я стал пить беспробудно. Раньше от окончательного падения в омут меня удерживала дочь, но теперь у меня не осталось иллюзий, и я точно знаю, что я ей не нужен. Я не пытался искать ее – она достаточно взрослая, чтобы распоряжаться жизнью. В ее возрасте я уже знал, что женюсь на женщине, которая носит под сердцем ребенка не от меня, и работал в поте лица, ожидая совершеннолетия, чтобы мы уже смогли расписаться.
Наденька тоже имеет право на свои решения и свою жизнь. Не ее вина, что я все испортил, так и не сумев оправиться от своих потерь. Но теперь ничего не держало меня в рамках, и я заливал горе огненной водой. Мне все чаще становилось плохо, руки начали перманентно дрожать, меня постоянно мучали изжога и сушняк, начали болеть такие органы, о существованиях которых раньше я даже и не задумывался. Но это не имело никакого значения. Ничего больше не имело значения.
Через некоторое время меня уволили. Раньше на мое несвежее дыхание с перегаром и неопрятный внешний вид закрывали глаза, потому что я не позволял себе приходить пьяным на работу. Теперь же я пустился во все тяжкие, и это окончилось ожидаемо. Я стал искать подработки, в основном грузчиком. Мне платили за каждую разгрузку сразу, и я спускал почти все на алкоголь – ел я уже очень мало, потребности в пище почти не было.
