Тибетский лабиринт (новая версия) - Константин Жемер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Определённо, в Берлине жилищный вопрос стоит менее остро, чем в Москве» – вспомнив свою мансарду, решил Герман.
Натуралист ожидал гостей в охотничьей гостиной – именно так это помещение назвал проводивший их туда слуга. И назвал совершенно справедливо: стены оказались столь плотно увешаны звериными головами, что, пожелай хозяин квартиры поместить там ещё один трофей – ничего бы не вышло.
Внешностью Эрнст Шеффер никак не походил на учёного. Флибустьер с Антильских островов – вот первое, что приходило на ум при взгляде на эти черты, бороду и хищную улыбку. К тому же, профессор-флибустьер оказался человеком молодым – никак не больше тридцати лет от роду. Поспешив навстречу Еве, он, со старомодной галантностью, поцеловал ей руку, Герману же кивнул, щёлкнув при этом каблуками:
– Оберштурмфюрер СС Эрнст Шеффер. Можно просто Эрнст.
– Профессор, доктор исторических наук Герман Крыжановский. Можете и меня звать просто Германом.
– Ева, детка, не могу поверить, что, наконец, вижу в моей берлоге самого Германа Крыжановского.
– Эрнст – давний поклонник ваших взглядов, Герман. Если не возражаете, я отныне тоже буду звать вас по имени, – обезоруживающе улыбнулась Ева.- Это ведь именно Эрнст попросил рейхсфюрера послать вам в Москву приглашение…
– …И теперь с нетерпением предвкушаю занимательную беседу, которой, смею надеяться вы, Герман, удостоите нас с Евой после ужина за стаканчиком бренди.
Через полчаса беседа действительно состоялась. Мужчины сели в кресла у камина, а Ева, поджав под себя ноги, устроилась поодаль на диване. Пока Шеффер раскуривал трубку, Герман заинтересованно рассматривал устилавшую пол шкуру невиданного зверя.
– Это гигантская панда, которая обитает только в одном месте мира – в отрогах Тибета[48], – пояснил немецкий натуралист, разгоняя рукой клубы табачного дыма. – Я – единственный европеец, которому удалось увидеть и добыть столь редкое и опасное существо, у китайцев более известное под именем медведя-кошки. Первый экземпляр я передал в музей, а этот оставил себе. Не правда ли, он великолепен? Стараюсь, знаете ли, украшать своё жилище лучшими трофеями.
– Действительно, ваша квартира вызывает восхищение, – подтвердил Герман.
– Видели бы вы, в каком состоянии она мне досталась от прежнего владельца, – с брезгливой гримасой поморщился Шеффер.
– Я не о том, просто после московской тесноты ваш дом кажется дворцом.
– Так и в Берлине было тесно, пока мы своих евреев не попросили вон. Эта квартира, к примеру, раньше принадлежала директору еврейского банка, который нажил состояние, давая деньги в рост честным немцам, ну, а мне досталась за заслуги перед Рейхом.
– А у нас – наоборот, – криво ухмыльнулся Герман. – До революции, пока не прогнали банкиров, места в городах хватало, а жилищный вопрос встал после.
– Тема скользкая, а потому предлагаю оставить политику – политикам, и выпить за то, что объединяет нас, учёных. За тягу к неведомому!
Бокалы встретились с благородным звоном, и густой бренди медленно понёс огонь вниз по пищеводу.
– Должен признаться, Герман, ваша статья взорвала меня изнутри, – импульсивно вскричал Шеффер, – после неё я перестал быть собой: больше не интересуюсь ни биологией, ни охотой. Шамбала! Вот истинная страсть! Подумать только, ведь дважды ходил рядом…скажите…свитки Блюмкина, ключ к Шамбале… Вы, должно быть, уже сумели их прочесть, ведь с момента опубликования статьи прошло более двух лет?
– Увы, далеко не полностью, – вздохнул Крыжановский, – текст очень сложно поддаётся расшифровке. Я тоже признаюсь вам, Эрнст: указанная сложность наводит на мысль, что авторами свитков являются представители весьма высокоразвитой цивилизации, а не древние примитивные жители Тибета.
– А в чём заключается эта сложность? – подала голос Ева, каковую, как оказалось, всё же интересовало то научное направление, представителем которого она, собственно, являлась. Но интересовало не настолько, чтобы удосужиться прочесть знаменитую статью профессора Крыжановского.
– Дело в том, что текст состоит из двух частей, причём вторую невозможно прочесть, не справившись с первой, – пояснил Герман. – А первая часть представляет собой зашифрованный набор последовательных задач. Вначале решается первая задача, затем вторая, и так далее. Конечная цель задания – не что иное, как построение идеального государства. То есть, идеального по мнению авторов текста. Ну, а после того, как искомое государство построено, во второй части должен открыться ключ к Шамбале. По крайней мере, так обещает начальная фраза текста, которая совершенно не зашифрована.
– Как интересно, – прошептала Ева, непроизвольным грациозным движением поправляя волосы. – И что, сейчас вы у себя в России строите это идеальное государство?
– Нет, Ева, – вмешался Эрнст Шеффер. – Просто Герман сумел смоделировать идеальное государство. Вот почему я так восхищаюсь этим человеком. За вас, мой друг!
Немецкий учёный опорожнил бокал, а Крыжановский смущённо пробурчал:
– Я опирался на труды Макиавелли, Карла Маркса и других учёных…
– Да ладно вам, дружище, какой ещё Карл Маркс?! Признайтесь, что ваша идеальная государственная модель больше всего походит на ту, что реально создал у нас в Германии фюрер немецкой нации Адольф Гитлер!
– Но там же не расовый принцип, а кастовый…, – слегка растерялся Герман. Из неловкого положения его выручила Ева:
– Если вы построили модель государства, значит, выполнили условие первой части и смогли разобрать остальное?
– Нет, не успел, – нахмурился Герман, вспомнив, как несвоевременно изъяли свитки при обыске в кабинете Харченко, – тему закрыли раньше.
– Наверняка снова поли-и-итика! – протянул подвыпивший Шеффер. – Самая большая заноза в заднице у науки.
– Вот так всегда, на самом интересном месте, – надула губки Ева. – Неужели совсем ничего не узнали из того, что во второй части?
– Там много рисунков, чертежей. Один запомнился особо, потому что точь-в-точь повторяет изображение из индийских эпосов. Вимана – колесница богов! – отвечая Еве, Крыжановский внимательно наблюдал за лицом Шеффера. При слове «вимана» тот прищурился, не оставив сомнений в том, что ему определённо знаком этот термин.
Глава 7
Лёд и пламень
16 апреля 1939 г. Берлин.
Незатейливая метода Евы Шмаймюллер по избавлению от жизненных неурядиц в совокупности с выдержанным коньяком Эрнста Шеффера, безусловно, помогли Герману забыться, но лишь на время. Конечно, если бы следующим утром рядом оказались либо Ева, либо коньяк, то очень может быть, что это снова отвлекло бы профессора от тягостных переживаний, но при пробуждении его роскошный гостиничный номер был пуст, а от прекрасного коньяка осталось лишь послевкусие, стойко ассоциирующееся с кошачьими экскрементами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});