Северная ведьма. Книга вторая. Наследие - Николай Щербаков

– Понял. «Маленький цветок». У вас хороший вкус, капитан. Щас сбацаем.

Миша смахнул со стола деньги так, что любой любопытный бы не понял, куда бумажка делась. Моряк с пьяным замедленным удивлением проследил исчезновение денег, кивнул и развернул подругу в зал.

– Шеф, – обернулся к Мише, – мы в ожидании.

– Ага, – успокоил его Миша, – щас.

Вернулся Игорь с официанткой. Поставил перед Мишей бутылку «Боржоми» в капельках, явно прохладную, официантка аккуратно поставила дымящийся кофе на блюдечке, а Мише стакан. Пианист, зажмурившись от удовольствия, одним махом выпил стакан и налил еще половинку. Помолчал, разглядывая чашку Игоря.

– Поговорим?

– Если время есть – поговорим, – пожал плечами Игорь.

– Есть. Подождут, – лениво глянул в зал, – я давно присматриваюсь к тебе.

– Я заметил.

– Это к нашей лабуде отношения не имеет. Я о другом, дюша мой. Ты только не гоношись сразу, послушай. Ты же у нас капитан? И что, финансы поют романсы? Жена шубы любит? Чё на шабашку пошел? Ты это…, не шебаршись. Обижаешься – прекращаем разговор.

– Миша, а ты допускаешь, что это не твое дело? Я тебя, как музыканта, уважаю, но в свои дела я еще никого не пускал. И ты не исключение.

– Хорошо, – Миша отпил из стакана, – раз ты такой изяшный интеллигент, скажу прямо. Из прошлого опыта знаю, что интеллигенты понимают лучше, когда им прямо говорят. Значит так. Тебе деньги нужны? Хорошие деньги?

Игорь пожал плечами, удивление на лице не скрыл.

– Ты имеешь в виду, что это к нашей работе отношения не имеет? – он кивнул на подиум.

– Нет, дюша мой.

От ближайшего столика крикнули:

– Шеф! Ты обещал.

– Пошли, – Миша встал, – сразу не уходи. Поговорим.

Закончили играть только в третьем часу ночи. Игорь уже в пальто, с футляром направился на кухню. Миша спросил вслед:

– Уходишь?

– Я вернусь, догоню.

– Ага, – удовлетворенно пробормотал себе под нос Миша.

Вышли из ресторана вместе. Мишу ждало такси. У машины он взял Игоря за рукав.

– Ты здесь рядом, кажется. Если хочешь, подвезу.

– Ну, подвези. Устал, спать хочу, – зевнул Игорь, – я свое заплачу.

– Вот чего не люблю, так это мелочность, – расстроился Миша.

Игорь взялся за ручку задней дверцы.

– Погоди, – остановил Миша, – давай сначала поговорим, он подождет, положи свою котомку, закрой и давай пройдемся. Не люблю при свидетелях дела решать.

– Только никаких криминальных предложений, – хмыкнул Игорь, – банки брать, в форточки лазить я не согласен.

– Хохмишь, капитан? А чё ж ты тогда остался на разговор? Щас хорошие деньги без нарушения закона не сработаешь, – улыбнулся одними губами Миша, глаза смотрели внимательно.

– А ты, какие предлагаешь заработать?

– Очень хорошие. Будешь интересоваться?

Игорь остановился, покачался с носка на пятку.

– Рассказывай.

– Хорошо. А зачем тебе деньги?

– А тебе какое дело?

– Знаешь, если не хочешь, можешь не говорить. Только пойми, я вот буду с тобой откровенно говорить. Если ты сейчас мне свою версию скажешь, я человек опытный, я сразу пойму – действительно тебе бабки нужны, или ты меня на понт берешь. Я хочу знать, как с тобой дело вести, насколько тебе доверять можно. Ты ведь быстро всё равно ничего путного не придумаешь. А честно скажешь – пойму. А?

– Не нравится это мне что-то.

– Как знаешь, – Миша остановился.

Машина подъехала к тротуару.

– Ладно. Какой тут секрет. Жена болеет, не работает. Сын в Москве учится. Взрослый. Москва. Понимаешь, да?

– С музыки не хватает?

– А то ты не знаешь? Да и играю я больше для души.

– Лады. Слушай. Мы на этой неделе поедем шабашить в два места. Автобус я заказал. В Кильдинстрой и Оленегорск. Я еще вам не говорил?

– Нет. Первый раз слышу.

– В одном месте, по-моему, в Оленегорске – свадьба, а в Кильдинстрое начальника чествуют. Вот.

– А как я с дежурством это улажу?

– Это твой вопрос. Но в любом случае улаживать надо. Мы без тебя…, сам понимаешь.

– Ну. Давай, излагай дальше.

– А дальше интереснее. У тебя свои деньги есть? Свободные? На книжке или в заначке, есть?

– Сколько?

– Тысячи две, на первый случай.

Игорь стоял, покачиваясь, с любопытством рассматривал Мишу и молчал. Миша занервничал. Подошел к такси. Стекло опустилось, и Миша что-то сказал водителю. Видно было, что тот кивну. Миша вернулся к Игорю.

– А что я такого спросил, что вы, дюша мой, так, надолго задумались?

– Миша, насколько хватает моих познаний, ты какую-то спекуляцию предлагаешь?

– Ты понимаешь, – Миша взял Игоря за отвороты пальто и заглянул ему в лицо, – я немного психолог, и вижу, понимаешь, вижу в тебе предпринимательскую жилку. Но её в тебе разбудить надо. Это я тоже, к сожалению, вижу. Хотелось бы, чтобы на это поменьше времени ушло. Время, Игорек, – деньги. Так вот, дюша мой, это тот самый случай. Да! – Миша даже оттолкнул Игоря, – я тебе предлагаю спекулятивную операцию. Ты вкладываешь свои кровные и…, – он развел в стороны руки, – получаешь, бля…, минимум вдвое больше. Понял? Вдвое! Или ещё раз, в деталях? Колись, Игорёк, колись побыстрее. Я домой хочу, баиньки.

– И когда деньги нужны?

– Вчера! Чё ты спрашиваешь? Бабки есть? Согласен? Вот завтра, на репетиции все конкретно обговорим. Лады? Завтра с бабками и приходи.

– А Оленегорск здесь при чём?

– Вот завтра все и узнаешь.

Игорь пожал плечами. Сели в машину. Миша сел впереди и всю дорогу под нос себе напевал «Тарантеллу» Россини. Игорь смотрел Мише в затылок и поражался, что человек напевающий «Тарантеллу» только что предлагал ему сомнительное предприятие. А может быть такое, что я просто конченый идеалист? И живу в каком-то придуманном мире. Ехали недолго, но Игорь успел принять решение. Он твердо решил провернуть это дельце, Мишино предложение. Провернуть и принести Нине деньги.

У своего дома Игорь тронул водителя за плечо, а Мише сказал:

– Убедил. Завтра, как договорились.

Вышел и, не оборачиваясь, уходя в подъезд, козырнул отходящей машине. Дверь открыл своим ключом, тихо разделся, сверток сунул в холодильник и, укрывшись пледом, устроился на диване. Ему показалось, что Нина спит и не слышит его. Но в соседней комнате послышалось сначала покашливание, а потом уже знакомый удушающий кашель. Игорь включил торшер, завернулся в плед и вошел в спальню.

– Свет не включай, – тяжело дыша, попросила Нина, – и иди Игореша спать. Ты же намаялся. У меня сейчас пройдет, – Нина говорила с перерывами, – чайку мне только налей. На плите чайник еще горячий, я недавно поставила.

– Не спала?

– Иди, – слабо махнула рукой.

На плите, действительно, стоял горячий чайник. Значит, вставала, значит, не спала. Стоило Игорю зажечь под ним газ, и чайник пустил струю пара. Налил две чашки, себе и Нине.

– Ты ела?

– Игорёша, ты же знаешь, мне ничего не хочется. Завтра. Проснусь, может быть – захочется.

– А я тебе курочки принес. Цыпленок табака. Съешь кусочек?

– Цыпленок? Табака?

У Нины удивленно и радостно блеснули глаза. Закашляла, отдышалась и опять улыбнулась.

– Попробую.

Игорь быстро подогрел половину порции на маленькой сковородке и принес жене. Нина сидела на краю кровати, накрывшись одеялом, ноги в валенках. Пока Игорь подогревал цыпленка, слышал, как она еще раз задохнулась от кашля. Потом он сидел и, с неожиданно нахлынувшей жалостью, и…, нежностью, смотрел в полумраке на растрепанные, слипшиеся на лбу рыжие волосы жены, веснушки на носу и на треугольнике груди, не закрытой одеялом и выхваченной лучиком света из соседней комнаты. Раньше он не раз говорил ей, что у неё самые трогательные, самые женственные веснушки, какие он когда либо видел. Он её убедил. С годами она перестала стесняться своих веснушек, перестала запудривать их. Даже когда появились тональные кремы, она ими принципиально не пользовалась. Веснушки нравятся Игорю.

Боже мой! Она ест.

– Хочешь, я еще принесу? Там у меня еще половинка есть.

Нина только головой отрицательно покачала. А сколько в глазах благодарности! У них давно не было такой взаимной теплоты друг к другу. Конечно, Нина в нем души не чаяла, но, чувствуя сдержанное к ней отношение Игоря, и сама держала себя в руках.

Заболела она давно, больше года назад, прошлой зимой. В один из снежных заносов не ходил транспорт, и она пришла домой пешком. Шла долго, в грудь дул встречный ветер, в валенки набился снег, промокла. Дома никого не было. Её бы растереть хорошенько, да под одеяло, да чайку горячего, а Нина взялась готовить. Жидкий газ, стоящий в баках во дворе, шел к ним зимой на четвертый этаж плохо, несколько раз тухли горелки. Так она еще и надышалась кухонной гари и газа. На следующий день Игорь пришел с работы, а Нина уже лежала с температурой и задыхалась от сухого кашля. «Скорая» определила пневмонию и в этот же день положили Нину в больницу. После того случая она еще два раза ложилась в больницу с диагнозом воспаление легких. Сдавала анализы на туберкулез, онкологию, слава Богу – пронесло, ничего не подтвердилось. Но остался один диагноз «хроническое воспаление лёгких», который лечили, но видимых успехов этого лечения видно не было. И работу пришлось оставить. Главврач сказал: «подлечитесь, Нина Григорьевна – мы вас всегда, с радостью возьмем». И все ей рекомендовали поехать на юг, в санаторий, а то и на все лето на юг уехать. А как она одна, без Игоря? Да и денег лишних нет.