Ты моя надежда - Уиллоу Винтерс

с сочувствием, но в нем присутствует сила и доминирование. Он протягивает руку, чтобы обхватить мою челюсть, но я вздрагиваю и отстраняюсь, слегка отступая назад и качая головой.

— Нет, ты не можешь это решать, — говорю я ему голосом намного громче и гневливее, чем я ожидала. Мейсона сужает взгляд, но не отвечает.

— Мне нужно знать.

Я срываюсь и ненавижу то, что я действительно в отчаянии, и нет никакого способа скрыть это.

— Ты должен сказать мне.

Не получив ответа, я облизываю пересохшие губы и стыдливо отворачиваюсь, глядя на узорчатый ковер на полу. Я бы хотела, чтобы в моем голосе была та сила, которую я чувствую. Хотела бы я быть сильнее в целом. Я стараюсь, я действительно делаю все, что в моих силах, чтобы не быть той кроткой женщиной, которой меня воспитали и хвалили.

— Тебе не обязательно знать.

Его ответ краток, но Мейсон не отрывает от меня взгляд, как будто готов уступить мне, дать то, что я хочу. Я хорошо знаю этот взгляд. Мне нужно только спросить.

— Я хочу знать, Мейсон, — честно говорю я ему. — Пожалуйста, — добавляю я, слегка наклоняясь вперед, почти дотрагиваясь до его руки. Почти.

С тяжелым вздохом он кладет пистолет обратно в кейс, затем отодвигает его в сторону.

— Я думаю, что это был наемный убийца. Я полагаю, это был удар…

— Удар? — выпаливаю я, сначала не совсем понимая, что он говорит, но затем осознание захлестывает меня вместе с холодностью, которая разрушает мое самообладание.

— Кто-то хочет тебя убить?

Как мне удалось произнести хоть что-то. Выражение его лица смягчается, когда он качает головой.

— Могли убить и тебя и меня. Но я думаю, что убийца знал, что я внизу, в офисе.

— Кто-то пытался убить меня?

Мне удается выдавить из себя, но тут же приходится бороться с тошнотой. Шок слишком велик.

— Почему?

У меня трясутся руки. Кто-то пытался меня убить.

— Твой отец? — предполагаю я. — Он предупредил меня. Он… он…

— Я так не считаю. Я думаю, он предпочел бы использовать тебя, чтобы добраться до меня, а не убить.

— Тогда кто? — вырывается из меня вопрос. — Кто, черт возьми, попытался бы убить меня, если не он?

Мейсон молчит.

— Мейсон.

Я шепчу его имя, мое лицо искажается от боли.

— Я не хочу умирать, — умоляю я его.

Я так много думала о смерти в прошлом году, с тех пор как умер Джейс. Мне часто приходило в голову, что было бы так легко просто покончить с болью. Но я этого не хочу. Я хочу жить. Я хочу быть счастливой. Как я была с Мейсоном, до того, как узнала всю эту ложь.

— Никто не причинит тебе вреда, — решительно заявляет Мейсон таким уверенным тоном, что я ему верю. Его белая футболка плотно облегает широкие плечи, и когда он наклоняется вперед, заглядывая мне глубоко в глаза, мое сердце переворачивается, и все остальное расплывается перед глазами.

— Я всегда буду защищать тебя, Джулс. Обещаю.

Я думаю, что Мейсон протянет руку и прикоснется ко мне, поцелует и обнимет меня так успокаивающе, как я привыкла. Но Мейсон не делает этого. Он всего в нескольких дюймах от меня, так близко, что я могу дотронуться до него, но расстояние между нами все еще существует, и я знаю, что мне нужно только дать свое согласие, чтобы впустить его. Позволить ему прикоснуться ко мне и успокоить боль, которая душит меня. Мне не в первый раз приходится это делать. В прошлый раз меня закрутило во тьму, которую я не могла контролировать.

— Мне нужно больше, Джулс.

Голос Мейсона полон искренних эмоций впервые с тех пор, как он вернулся сюда. Я медленно открываю глаза, чувствуя, как утихают слезы, и внутри меня зарождается какая-то эмоция. Его холодные серые глаза смягчаются и в них видна уязвимость.

Мейсон тянется через кровать и хватает меня за затылок. Захват сильный, его пальцы зарываются в мои волосы, и он притягивает меня к себе, губы к губам. Он врезается своим телом в мое, и я падаю назад. Я не знаю, как описать тот прилив желания, который вспыхивает между нами. Это похоже на гром и молнию одновременно, прямо перед ливнем посреди открытого поля, где нет укрытия. Между нами жарко и мокро. Вот что делает со мной его поцелуй. Это шторм, который накрывает меня полностью.

— Мейсон, — из меня вырывается стон, когда он прерывает наш поцелуй, прижимаясь лбом к моему и тяжело дыша. Его теплое дыхание заполняет небольшое пространство между нами, но когда я поднимаю глаза, на его лице не отражается ничего, кроме боли. Разве он не чувствует того же, что и я? Если бы у меня было хоть что-то, я бы встретилась с ним в полевых условиях, позволив дождю намочить нашу кожу. Не говоря ни слова, я протягиваю руку и провожу пальцами по щетине на его волевой челюсти.

— Я думал, что потерял тебя, — шепчет он, и я слышу в его голосе ту же муку, что испытываю сама.

Я почти говорю ему, что знаю, каково это, я почти позволяю слезам вернуться, но затем его губы встречаются с моими в мягком, медленном поцелуе, который заставляет мое сердце биться быстрее.

Я думала, что потеряла его. Я думала, что умру и не доживу до этого.

— Просто обними меня, — хнычу я, в моем голосе слышится сдавленная мольба.

— Всегда, — бормочет Мейсон, прежде чем поцеловать меня долго и глубоко.

Я падаю спиной на кровать и раздвигаю ноги. Напряжение вспыхивает между нами со страстью, которая, как я думала, давно прошла. Я чувствую его напряжение, когда цепляюсь за Мейсона, каждая частичка меня хочет быть прижатой к нему. Он прерывает поцелуй, и мне приходится запрокинуть голову, чтобы вдохнуть прохладный воздух, пока он целует мое тело. Каждый поцелуй требует времени, оставляя после себя ощущение прохлады, когда его горячие губы переходят к следующему месту. Это слишком медленно, но все же так правильно.

Он снимает с меня одежду на ходу, медленно раздевая. С каждым мгновением я осознаю, что позволяю ему делать. Наблюдая, как я поддаюсь низменным потребностям и позволяю мужчине, которого я презирала, скользить по моему телу, держа меня так, будто я принадлежу ему, но он делает это так нежно, как будто я ему дорога. Мне нравится, и я знаю, что все еще люблю его. Во мне бушует целый рой эмоций, но побеждает только одна. Я упираюсь головой в матрац, выгибая шею, и я приподнимаю бедра для него.