Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

И, по правде сказать, боялась узнать.

Этим мы с Эллисом были похожи.

***

За четыре дня до назначенной с Абени встречи я начала ощущать сильное беспокойство, потому что так и не смогла поговорить с Лайзо. Всякий раз нас что-то останавливало, разлучало: то обстоятельства, то неудобные свидетели, то злой рок в лице Клэра, изнемогающего от жары, а потому особенно язвительного и придирчивого. Мне стало ясно, что дальше так продолжаться не может. Воспользовавшись тем, что из-за гроз кофейня почти что опустела, я оставила её на Георга, а сама вернулась вместе с Мэдди в особняк. Согласно моим немудрёным расчётам, теперь судьбоносный разговор непременно состоялся бы – и не позднее вечера. В крайнем случае можно было бы вызвать Лайзо ко мне в кабинет и там пооткровенничать без помех: днём это выглядело бы вполне пристойно, и даже Клэр не сумел бы придраться.

Однако в своих планах я не учла одного: собственной впечатлительности.

Когда мы прибыли в особняк, мистер Чемберс деликатно доложил мне, что около часа назад прибыл маркиз Рокпорт, и теперь они с миссис Мариани беседуют в библиотеке об успехах в учёбе юного баронета Сайера. Не сомневаюсь, что в первые пятнадцать минут они действительно обсуждали Лиама, но потом обратились к более интересным темам: ведь не секрет, что Паола продолжала докладывать маркизу о моих делах. Что ж, пока это устраивало все стороны, включая меня саму. Я не собиралась мешать, но посчитала, что времени уже прошло предостаточно, и направилась в библиотеку, чтобы поприветствовать дядю Рэйвена – и, может, уговорить его остаться на ужин.

И – остолбенела, заглянув в приоткрытые двери.

…нет, безусловно, там не происходило ничего предосудительного. Дядя Рэйвен что-то негромко говорил, возможно, излагал рекомендации для Лиама или давал указания, куда меня не стоит пускать, а Паола смотрела на него – но как она это делала!

Мне стало неловко.

Выдав себя торопливым цоканьем каблуков, я сбежала и спряталась в кабинете, пытаясь осмыслить увиденное. Как давно зародились её чувство? Знал ли сам маркиз? Наверняка он догадался, не слепой ведь… Что он думал об этом сам? И что делать мне? В моём присутствии Паола безупречно владела собой, и немудрено: всё же я считалась его невестой. И к тому же она была мне многим обязана… Но человек не хозяин своим чувствам: он в лучшем случае тюремщик, который пытается закрыть в темнице то, что ему неугодно видеть и ощущать.

Убедив себя таким образом, я твёрдо решила хранить увиденное в тайне – и тут же совершила ошибку.

Паола сама отыскала меня, коротко пересказала содержание своей беседы с дядей Рэйвеном – его не беспокоили нападения на Мадлен, однако он пообещал уделить время поискам виновных – и в самом конце добавила немного скованно:

– К слову, маркиз оставил это в библиотеке. Наверное, стоит вернуть ему?.. – и протянула платок с монограммой «РРР».

Я должна была поблагодарить и забрать его, но вспомнила сцену в библиотеке, смутилась… и у меня вырвалось совершенно неуместное:

– Ах, оставьте себе.

Паола коротко выдохнула от удивления, а затем на скулах её проступил румянец, почти неразличимый из-за смуглого оттенка кожи. Нам обеим было крайне неловко; мы смотрели друг на друга и молчали. Не представляю, о чём думала она, а я же лихорадочно пыталась сообразить, как обратить сказанное в шутку, учитывая тёмное прошлое Паолы и мои непростые отношения с маркизом… Но в голову так ничего и не приходило.

– Леди Виржиния, мне…

Подспудно ощутив, что вот-вот могут прозвучать слова, после которых не будет возврата к прежним отношением, я поспешила перебить её:

– Нет-нет, ничего не говорите. Возможно, моя фраза прозвучала двусмысленно… Ах, и впрямь, наверное. Но я рада тому, что у маркиза Рокпорта появился человек, которому он доверяет – и тому, что этот человек именно вы. Знаете, наша с ним помолвка – формальность чистой воды, своего рода дань уважения моему отцу… На самом деле маркиз очень одинок.

Пока я говорила это, Паола совладала с собой и ответила почти спокойно:

– Не думаю, что человека его склада ума и образа жизни тяготит одиночество.

– Многих не тяготит одиночество, но лишь до тех пор, пока они не обретают нечто ему противоположное, – улыбнулась я. – Как если бы с вами всё время была несильная боль – с самого начала жизни, а затем вдруг исчезла.

К счастью, почти сразу же в кабинет постучалась Юджиния и принесла несколько писем, а также отчёт от мистера Спенсера – ремонт замка шёл полным ходом, и можно было надеяться, что к середине лета мы его завершим. Срочные дела избавили меня от необходимости продолжать обмен репликами с Паолой, только множащий неловкость. За отчётами, расчётами и ответами незаметно пролетел остаток дня, и лишь ближе к ночи я вспомнила, что собиралась переговорить с Лайзо. Кажется, сама судьба противилась нашей с Абени встрече…

Однако в тот вечер мне ничего не оставалось, кроме как лечь спать.

Платок дяди Рэйвена так и пропал куда-то; возможно, Паола действительно забрала его – не моя забота, право.

…в ту ночь впервые за долгое время мне приснился сон – и какой! Торжественная свадьба; церковь, залитая солнечным светом – из-за витражей разноцветным, как мармелад; невеста в скромном, но словно бы сияющем платье… Женихом совершенно точно был маркиз, а вот лицо его суженой я не разглядела, потому что до самого утра пыталась обернуться и посмотреть, кто же стоит рядом и держит руку на моей талии. После пробуждения осталось чувство неловкости и досады: не стоило потакать низменным чувствам и думать о Паоле и её влюблённости весь вечер. Но хотя сон вряд ли был пророческим, и, скорее, причиной его послужила излишняя впечатлительность, я обрадовалась, что больше не проваливаюсь в забытьё, как в чёрный омут, едва касаясь подушки.

«И вот бы по-настоящему заглянуть в будущее и убедиться, что дядя Рэйвен обретёт своё счастье», – промелькнула будоражащая мысль, но я отогнала её, изрядно смутившись.

Всё-таки мы с ним были помолвлены, и, пока что-то не изменится кардинально, его счастье во многом зависит именно от меня.

За завтраком, полагаю, я выглядела неважно, и потому дети вели себя тише обычного. Паола тоже практически ничего не говорила, погружённая в раздумья; Клэр отпустил несколько шуток и, так и не дождавшись даже кивка в ответ, состроил кислую физиономию и до самого десерта изображал обиженную принцессу на диете из уксуса и