У каждого свой путь - Любовь Рябикина

Марина перестала рыдать. Остановила бросившихся к Ахмаду спецназовцев взмахом руки и парни остановились. Женщина встала. Помогла подняться Олегу. Подошла вплотную к Ахмаду и сказала, глядя в глаза:

— Только тронь его… По твоему приказу схватили Олега, из-за твоих бандитов он ослеп, а сегодня он — слепой! — взял тебя, матерого волка, голыми руками. Тебя, такого сильного, здорового и вооруженного! Вы квиты и ты не имеешь права ему мстить, если все еще считаешь себя мужиком. Понял? Только тронь, я твои кости из могилы выдерну и раскидаю. Просчитала тебя я, запомни! Спасибо, ребята! У меня все. Можете вести!

Николай не сводил взгляда с ее горящих глаз. Широкие плечи Горева обвисли, когда он развернулся и под конвоем двинулся в сторону управления. Бредин долго тряс руку Шергуна. Он никак не мог заговорить, чувствуя, что горло перехватило от избытка чувств. Несколько раз обнял Маринку и хрипло спросил:

— Каким образом ты догадалась, где он может прятаться?

— Потом… В кабинете расскажу, Евгений Владиславович. Олег замерз и мне честно говоря, не жарко. Мы же после парной оба. Да и у вас видок, прямо скажем, не генеральский!

Бредин оглядел себя и усмехнулся. Еще раз потряс руку Шергуна:

— Олег Маркович, я все видел! Лихо вы его уложили! К награде представлю обоих. Это же надо — днем целый отряд упустил бандита, а вечером двое взяли его без жертв!

Они вошли в здание разведуправления. Солдат на входе бросил руку к шапке. Марина и Олег не стали предъявлять пропуска и спокойно прошли вслед за Брединым. Поднялись наверх. Козлов сидел за столом. Сразу вскочил:

— Ну, что?

Вопрос прозвучал слишком по-граждански, но генерал-полковник не обратил внимания и ответил:

— Взяли! Олег Маркович его уложил, нашему спецназу осталось только наручники надеть. Марина права была. Пошли, рассказывай…

Вошли в кабинет. Евгений Владиславович поставил чайник. Марина сбросила бушлат, забрала полупальто у полковника и повесила одежду на стойку. Шергун пригладил волосы ладонью. Они устроились на диване. Генерал оседлал стул напротив, облокотившись на спинку. Потребовал:

— Рассказывай, Марина, как узнала, что он тут бродит?

Женщина пожала плечами:

— Я и сама толком объяснить не могу. Вдруг подумала: Колька наверняка знает, что меня в Чечне нет. В аэропорту он видит засаду. Связывает ее со мной. Мое московское жилье он не знает. Зато ему известен адрес управления. Знает, что я приду туда, как-только узнаю о неудаче в аэропорту. Вот и все.

Генерал встал и подошел к кипевшему чайнику. Обернулся, забрасывая пакетики с чаем в чашки:

— Н-да… Честно сказать, я не верил, что ты права окажешься. Всего скорее это твоя интуиция сработала. Опыт, что годами службы накоплен…

Бредин сам принес чашки и поставил перед подчиненными. Затем принес свою чашку и сахарницу:

— В общем так, я вас обоих освобождаю на ближайшую неделю от всех дел за блестяще проведенную сегодня операцию. Всю ответственность перед начальством беру на себя.

Маринка удивленно глядела на него:

— А как же переводы?

Он резко ответил:

— Пусть переводчики побольше поработают. Не часто у них авралы бывают! Они не рискуют жизнью, глядя в бумаги. Справимся! Чайку попьем и возвращайтесь на дачу. Моя машина у подъезда. Охранник пусть с вами поживет. Марина, получи оружие, когда уходить будешь. Я распорядился. Мало ли что.

Она попросила:

— Евгений Владиславович, разрешите несколько патронов из табельного использовать не по назначению?

Бредин удивленно поглядел на нее:

— Эт-то еще зачем? Вы кого-то убить собрались, сержант? Или руку потренировать? Так для этого у нас полигон и тир есть.

Она расхохоталась:

— Да нет! Поохотиться. Следов заячьих в лесу видимо-невидимо. Вот сердце и взыграло… Никто не узнает, слово даю. Я вас на дичинку приглашу, как только подстрелю. Вы же давно свежатинки не пробовали…

Генерал улыбнулся:

— Это подхалимаж называется! Ладно, Степанова, уговорила. Возьми на складе старенькую СВД, но чтоб менты не поймали! Ясно? К зайцу с пистолетом надо метров на десять подкрадываться, косой удрать успеет.

Маринка помялась и хитро улыбнулась:

— Тогда может, оптику взять…

Генерал погрозил ей пальцем:

— Ох, хитра! Ладно, возьми прицел. Я сейчас позвоню оружейнику…

Бредин переговорил по телефону с начальником арсенала и снова вернулся к ним. Марина посерьезнела, поглядела на полковника и не уверенно произнесла:

— Товарищ генерал, у нас к вам еще один разговор имеется… Личного плана, так сказать… Да вот, как начать…

Он удивленно поглядел на нее:

— Что-то ты сержант, крутишь! Мямлишь, тянешь! Говори, как есть!

— В общем, в деревне моей женщина есть. Олег ей давно нравится. Помните, мой Сашка Олега сватал за нее? Зоей зовут…

Шергун прервал ее и твердо произнес:

— Я жениться на ней собираюсь. Сватов надо послать, как в деревнях положено. Чтоб все честь по чести было. Увезти ее из деревни хочу законной женой. Марина помочь обещала.

Бредин застыл с открытым ртом, так и не донеся до губ чашку с чаем. Потом пробормотал:

— Так вы сватом мне быть предлагаете?

Степанова опередила растерявшегося полковника:

— А что? Вы отказываетесь? Почему?

Генерал тоже растерялся. Переставил чашку с блюдцем, словно наперсточник на рынке, подергал себя за пальцы:

— Да нет… Не отказываюсь. Неожиданно больно! Давайте так решим. Олег Маркович, эту неделю я с исламистами разбираюсь, а на следующей в деревню едем. Пойдет? Быстрое бракосочетание, думаю, мы сможем устроить.

Степанова вспомнила про пистолет Козлова и нож. Встала:

— Из головы вылетело! Табельное оружие подполковника Козлова до сих пор в кармане лежит. И нож в полупальто полковника находится. Надо вернуть…

Вышла из кабинета с оружием в руках. Генерал перегнулся через стол и вполголоса спросил:

— Ты серьезно, Олег Маркович, жениться решил на незнакомой женщине?

Шергун кивнул:

— Серьезно. Марина рассказала о ней. Судьбы у нас похожи. К тому же приглянулся я ей. О слепоте знает. Тяжело мне, Евгений Владиславович. Трудно. Ни постирать, ни сготовить не могу. Натыкаюсь постоянно на все. Со зрением все просто, а тут одиночество свое раз в двадцать сильнее ощущаешь.

— Матери сообщил о своем несчастье?

— Нет. Вот женюсь, да попритремся друг к другу с Зоей, тогда и сообщу.

— О Маринке мысли выбросил или нет еще?

— Маринка, как родная сестренка для меня! Ее счастья я не разрушу.

Вернулась Степанова. Сообщила:

— Задержалась. Сергей Иванович просил рассказать, как все было. Ох и удивлялся он тебе, Олег!

Допив чай, Марина и Шергун попрощались с генералом. Она поправила воротник на полупальто полковника. Обернувшись, попросила:

— Евгений Владиславович, нельзя ли в будущем изменить фамилию Ахмада, место его рождения и другие конкретные данные? Его родители больны и могут не выдержать обрушившегося на них позора. Для матери и отца Колька давно умер, так стоит ли наказывать их?

Генерал-полковник кивнул:

— Я понял, Марина. Сделаю все, что в моих силах.

Они спустились вниз. Степанова расписалась за выданное оружие и боеприпасы. Майор выдал ей дополнительно брезентовую сумку для переноса автомата и пистолетов. Винтовку пришлось замотать в лоскут брезента, так как чехла не нашлось. Оптику женщина аккуратно положила в сумку сверху. Вышли из здания, предъявив пропуска и разрешение на вынос оружия. Генеральская «Волга» стояла у входа. Они забрались внутрь. Солдат-водитель тут же тронулся с места. Выехал на проспект Мира и помчался по Москве, притормаживая на светофорах.

На улице было темно. Ярко освещенные витрины магазинов и всевозможных контор, офисов, банков, казино и прочего, мелькали, как в калейдоскопе. Марина рассказывала Олегу, где они проезжают и что она видит. На въезде в Мытищи, возле небольшого магазинчика, попросила остановиться:

— Я муки куплю, яиц, луку побольше, мяса и повидло. Завтра пирогов напеку. К тому же молока надо, кефира и хлеба взять. Донесем, Олег?

— Конечно. Закупайся. Держи деньги.

Несмотря на сопротивление, Шергун сумел засунуть ей несколько бумажек в карман. Марина выбралась из магазинчика с тремя битком набитыми пакетами в руках. Забралась в машину:

— Все, закупилась под завязку!

Калитка у дачи оказалась заперта. Степанова ухватилась руками за край и одним прыжком перемахнула через забор, чем несказанно удивила шофера. Открыла дверцу. Солдат-водитель помог им с Олегом дотащить поклажу до крыльца. Коля торопился и она поняла его. Всунула в руки огромное яблоко и небольшой пакетик:

— Съешь по дороге!

Дождалась, когда парень развернется и уедет. Заперла калитку. Открыла входную дверь на крыльцо: