Искусство невозможного (в 3-х томах) - Борис Березовский

— Это преступление осталось нерасследованным?

— Дело оказалось подвешенным, как и многие другие подобные. В том числе, мне кажется, самое громкое дело — это дело об убийстве Влада Листьева. По этому поводу я уже решил прекратить молчание постольку, поскольку прошло больше года с момента убийства Влада. Мы имеем, с одной стороны, гнусные намеки, а с другой — дело, с моей точки зрения, топчется на месте. Той информацией, которой я обладаю, я решил воспользоваться.

— Провести самостоятельное расследование?

— Я не гожусь для этого, а вот побудить правоохранительные органы всерьез заняться этим делом и дать обществу узнать, что происходит, в том числе как ведется эта работа. То, что в моих силах, я решил сделать.

— В чем ваша информация?

— Есть конкретные факты, которые предшествовали убийству Вла– да, и конкретные факты, которые непосредственно следовали за убийством.

18 ноября 1996 г. Federal News Service (FNS), Москва

ИНТЕРВЬЮ ЗАМЕСТИТЕЛЯ СЕКРЕТАРЯ СОВЕТА

БЕЗОПАСНОСТИ РФ БОРИСА БЕРЕЗОВСКОГО

Программа «Итоги» НТВ, 17 ноября 1996 года

БЕРЕЗОВСКИЙ: Теперь — по поводу Влада Листьева. Я, к сожалению, пытался привлечь внимание к этой истории, поскольку я считаю, что убийцы известны. Эта история, к сожалению, имеет непосредственное отношение к тому, что происходило со мной в 1994 году, когда было на меня совершено покушение. Как и полагается, было следствие, были люди, которые вели следствие, с конкретными фамилиями, и где-то месяца через два эти люди исчезли. Появились они аж в 1995 году, в середине февраля, сказав мне, что им в принципе удалось разыскать того, кто знает, как это происходило.

Два человека — я имею в виду, два сотрудника МВД, — они пришли ко мне в офис с этим человеком. Оказалось, что этот человек — вор в законе, такая странная компания. И он предложил мне информацию о том, кто это сделал и кто собирается на меня покушаться еще раз, за определенную сумму денег. Я попросил свою службу безопасности записать процесс передачи денег этому человеку, который состоялся в присутствии сотрудников МВД… КИСЕЛЕВ: Записали?

— Да, записали. Эту пленку я передал в спецслужбы, передал давно. И это произошло 28 февраля 1995 года. На следующий день, 1 марта, я улетел в составе российской делегации в Лондон. Вечером был убит Влад Листьев. Я немедленно, чартерным рейсом, в ночь, вернулся в Москву. И в тот же день вечером был, как мне сказали,

по специальной телеграмме, поступившей сверху, произведен обыск в моем офисе. Я не могу считать — я по профессии математик и знаком немножко с теорией вероятности, — что это абсолютно случайные вещи, по крайней мере случайные настолько, что их не нужно тщательно проверять.

Так вот, 28 февраля я передал деньги, 1-го был убит Влад Листьев, 2-го приехали меня забирать.

— Ну хорошо, а какова судьба той пленки, на которой был запечатлен человек, знавший об организаторах покушения на вас?

— Никакого дальнейшего движения этому нет. Хотя я много раз был в следственных органах, много раз давал показания на эту тему — никакого движения абсолютно. Я уверен — я еще раз говорю, — я уверен, что это работа спецслужб.

Безусловно, я, используя свое новое положение, приложу все силы для того, чтобы подобные ситуации исключить… Извините, я буду совершенно как бы в этом смысле откровенен, я считаю, что случай с Борисом Федоровым, он абсолютно очевиден: арест — безусловно, незаконный, в чем расписалась сама власть, — и дальнейшее покушение на его жизнь не рассматриваются как связанные события. Не находите, что это странно и, на самом деле, все-таки все это — одни и те же люди? Вы не думайте, что что-нибудь меняется очень быстро. Это — те же самые люди в спецслужбах и те же самые люди, которые расследуют эти преступления.

— В истории с Борисом Федоровым серьезная тень упала на Александра Коржакова, бывшего руководителя Службы безопасности президента. Говорят, что вы когда-то были близки. Это так?

— Это действительно так.

— Почему вы разошлись?

— Мы разошлись с ним вполне в определенный период — мы разошлись с ним, когда шла подготовка к выборам, когда я понял, что Александр Васильевич и люди, близкие к нему, жестко стояли не на позициях проведения выборов, а на позициях отмены выборов, причем толкали на это усиленно президента, ровно так же, как они в свое время подталкивали его к, с моей точки зрения, абсолютно не продуманным решениям по Чечне. Вот в этот самый момент я совершенно точно сказал Александру Васильевичу, что «мне с вами не по дороге».

— Простите, Борис Абрамович, но вы были среди тех, кто подписал так называемое «Письмо тринадцати» с призывом власти и оппозиции не допустить раскола общества во имя выборов, во имя победы на выбо-

рах. Ведь многое тогда истолковали этот документ как призыв к Ельцину и Зюганову сесть за стол переговоров, договориться, в общем для того, чтобы как раз никаких выборов и не было.

— Абсолютно неверно. Мы все время подчеркивали в этом «Письме тринадцати», что мы только за конституционное решение. И если конституционное решение во имя интересов общества позволяет осуществить перенос выборов, но — я еще раз говорю — легитимным путем, а не другим, на котором настаивал Александр Васильевич, тогда это должно быть сделано, если, опять-таки, это пойдет на благо обществу.

— Возвращаюсь к Коржакову. Все помнят его скандальное интервью журналу «Лица», где он говорил, будто вы к нему приходили и уговаривали убить другого известного бизнесмена — Владимира Гусинского. Потом на пресс-конференции он уже говорил, что вы, объединившись с Гусинским, теперь планируете физическое устранение Коржакова. Ну понятно, это дает вам повод обратиться в суд, наверное. Почему вы этого не делаете?

— Первое. Действительно, я знаком с этим утверждением Коржакова, и я могу воспользоваться сегодняшним днем, чтобы сказать, что Александр Васильевич абсолютный лжец — он лжец и в первом случае, он лжец и во втором случае.

Почему я этого не делал раньше? Я не считал Коржакова сильно опасным человеком с того момента, как он ушел из власти, и поэтому я не хотел устраивать это разбирательство. Но поскольку Александр Васильевич сегодня пошел в публичную политику, что может быть крайне опасно для общества, именно поэтому я сегодня и принял такое решение — я считаю, что необходимо, чтобы Александр Васильевич дал публичные ответы на эти обвинения, то есть через суд.

6 мая 1997 г. Аргументы и факты, Москва

БОРИС БЕРЕЗОВСКИЙ: СИЛОВЫЕ СТРУКТУРЫ ДОЛЖНЫ

ЗАЩИЩАТЬ БИЗНЕС

Не может быть нормального движения вперед без союза между капиталом и силовыми структурами, между экономикой и силой. У нас сегодня совершенно не так. То есть силовые структуры, особенно на среднем уровне, реально ненавидят предпринимателей, ненавидят бизнес. Но не нужно делать никаких резких движений, потому что это объективная реальность, так сложилось. Это надо преодолеть.

Понятно, что времени у нас нет и преодолеть это можно только сверху. Важно, чтобы руководители силовых ведомств не боролись с национальным бизнесом, а защищали его как изнутри, так и снаружи. Если этого перелома в силовых структурах не произойдет, мы опять и окончательно проиграем.

23 марта 1998 г. Federal News Service (FNS), Москва

ИНТЕРВЬЮ С БОРИСОМ БЕРЕЗОВСКИМ

Воскресная программ НТВ «Итоги», 22 марта 1998 года

КИСЕЛЕВ: Насчет марта 1996 года, вы не могли бы сказать поподробнее, многие этого не знают.

БЕРЕЗОВСКИЙ: Это такой эпизод, который как бы появился и исчез, а я наблюдал за этим эпизодом с близкого расстояния, когда, вы помните, парламент пытались во второй раз прикрыть, когда вдруг обнаружили там бомбу, а по сути дела речь шла о том, чтобы перенести как минимум выборы, а как максимум просто найти силовое решение вопроса о продолжении вот этой власти.

— А насколько это было серьезно?

— С моей точки зрения, это было чрезвычайно серьезно, поскольку, насколько мне известно, были заготовлены указы президента, которые в последний момент президент отказался подписывать.

— А кем были они заготовлены?

— К сожалению, компания была все та же, которая не раз подвигала президента на опасные для страны действия, — это Коржаков, Барсуков и Сосковец.

13 ноября 1998 г. Коммерсантъ-Daily, Москва

БЕРЕЗОВСКИЙ

ПИСЬМО

Директору Федеральной службы безопасности Российской Федерации г-ну Путину В. В.

Уважаемый Владимир Владимирович!

Вопросы государственной безопасности вынудили меня написать Вам письмо. Я решил к Вам обратиться через газету по единственной причине — многие годы наших с Вами добрых отношений, как это уже не раз бывало в моей жизни, особенно в последнее время, мои трепетные оппоненты будут использовать как аргумент в пользу Вашего неслучайного внимания к моим опасениям. Так вот, ничего тайного, что скрыто от посторонних глаз, ни в существе вопроса, ни в моей надежде на Вашу порядочность и профессионализм нет. Я убежден, что Вы как руководитель ведомства, отвечающего за защиту конституционного строя, в основе которого продекларирована демократия, должны обеспечить скрупулезное расследование имеющихся у меня фактов, которыми я располагаю.