Северные огни - Джеффри Барлоу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На протяжении многих лет мисс Кримп лелеяла тайную мечту: бежать за пределы сонного своего заведеньица, больше того — за пределы самого Шильстон-Апкота и Талботшира в целом, и хотя бы раз побывать за горами. Если уж совсем начистоту, она предпочла бы переехать навсегда и поселиться в одном из тех волшебных мест, что зовутся городами, причем самый волшебный из них — это, конечно же, Вороний Край. Вороний Край! Что за чудесные, экзотические видения, исполненные красоты и светского блеска, возникали в ее воображении при одном лишь звуке этого имени! Вороний Край, бурлящая метрополия, где полным-полно народу, совершенно не похожая на Шильстон-Апкот; место, где можно познакомиться и пообщаться с множеством новых, таких занятных, таких очаровательных людей, где ее уделом станут бесчисленные развлечения, новые и занятные, в любое время дня и ночи, к вящему ее изумлению. До сих пор, однако, в осуществлении своей мечты мисс Кримп не преуспела. Однажды много лет назад ей случилось побывать с отцом в Малбери, главном городе графства; однако же теперь она чувствовала себя обманутой — было это так давно, что Вайолет уже и не помнила толком, на что Малбери похож и что она там видела. По чести говоря, ей казалось, будто обманули ее дважды: ведь как раз из-за отца и его болезней ей так и не посчастливилось туда вернуться. А теперь вот между мечтой и ею стояла недужная старушка-мать.
Порою мисс Кримп мерещилось, что она того и гляди взорвется, рассыплется, разлетится на куски при мысли о том, что мечте ее, по всей вероятности, сбыться так и не суждено. Она настолько свыклась со своей жизнью, с ее ритмами, с ее успокаивающей, размеренной правильностью, под стать смене времен года; слишком уж она стара для перемен! Винила ли она родителей — или себя самое? Какие страсти, какая борьба таились под этой хрупкой фарфоровой маской? Однако остерегитесь, не делайте опрометчивых выводов насчет истинной сути и свойства сокровеннейших чувств мисс Кримп! Родителей она любила до безумия; именно эта исключительной силы привязанность и удерживала ее крепко-накрепко в Шильстон-Апкоте и стенах вафельной, эта любовь и сделала ее узницей.
Некогда у мисс Кримп был ухажер, и ему едва не удалось сманить ее с собой. Этот молодой джентльмен, исполненный собственных надежд и грез, направил свои устремления на огромную, бурлящую метрополию; но тут вмешался отец девушки — на том дело и кончилось. Мистер Кримп принадлежал к тому типу мужчин, которые питают враждебное недоверие ко всем прочим представителям своего пола: он счел, что незачем такого рода вещам портить жизнь его дочери и отнимать дочь у отца. После его смерти, когда на плечи мисс Кримп легло тяжкое бремя дополнительных обязанностей и трудов, она постепенно отучилась думать о своем ухажере либо об ухажерах вообще; так что теперь сего джентльмена в ее жизни не наблюдалось — причем очень давно. Мисс Кримп уже и не помышляла о том, чтобы расставлять сети кому-либо, тем паче что и подходящих кандидатов почти не осталось. Иногда, когда у Вайолет выдавалась свободная минутка-другая, ее пухленькую фигурку можно было заметить на галечном пляже неподалеку от сонного заведеньица: склонив голову к дереву и обняв руками ствол, она глядела в сторону гор или, запрокинув голову к небесам, любовалась на парящую сойку и гадала, каково это — обрести свободу. В такие моменты на ресницах у нее поблескивали слезы, а по хрупкому фарфоровому личику пробегала дрожь, будто оно вот-вот пойдет трещинами — как если бы перед глазами Вайолет проносились призраки безжалостно загубленного времени и утраченных возможностей.
Однажды рано утром, когда над Одиноким озером клубился туман, мисс Кримп вышла из кухни и обнаружила в общей зале только что прибывших мисс Маргарет Моубрей и миссис Филдинг. Вскорости после того к ним присоединилась юная Черри Айвз из «Герба» и миссис Дина Скаттергуд, рыжеволосая супруга викария. Раз в неделю эти дамы являлись в сонное заведеньице позавтракать вафлями, яичницей, горячими гренками с медом, листвянниковыми оладьями и крепким черным кофе, обменяться последними новостями и потолковать о том о сем — о чем бы уж там ни охочи порассуждать повсюду в мире дамы-провинциалки.
Дамы уселись за свой обычный столик, а мисс Вайолет, дабы пообщаться свободно с подругами, временно передоверила свои обязанности одной из служанок. Стол стоял близ обширного каменного камина, в углу как уютном, так и укромном. По правде говоря, вафельная мисс Кримп, подобно самой хозяйке, была просто-таки воплощением уюта, аккуратности и порядка, несмотря на дремотную сонность; недостатки ее в численности значительно уступали достоинствам. Стены, за исключением темных дубовых балок и панелей, были оклеены веселенькими обоями в цветочек и увешаны идиллическими лесными пейзажами. Там же стоял огромный старомодный буфет, высокий шкаф с выдвижными ящиками и шифоньер, все — из розового дерева, весьма ценимые мисс Кримп, а до нее — ее матушкой, в ту пору, когда рассудок дамы еще не помутился. На узкой полочке вдоль одной из стен, под самым карнизом, выстроились в ряд керамические блюда — декоративная коллекция, собранная некогда дедом мисс Кримп по отцовской линии, торговцем посудой. Неким неуловимым образом эти блюда, красующиеся под потолком точно бессчетные внимательно наблюдающие лица, напоминали мисс Кримп о ее затворническом положении; ведь их свезли в Шильстон-Апкот со всей страны — от Саксбриджа и Солтхеда на севере до Ричфорда и Канделбери на востоке и Вороньего Края и Фишмута и далекого Нантля на юге, — так что они-то побывали во всех тех недосягаемых волшебных местах за пределами гор, увидеть которые своими глазами мисс Кримп было не суждено.
Мисс Дина Скаттергуд, обладательница огненно-рыжей шевелюры и проницательных голубых глаз, в определенных отношениях являла собою полную противоположность мисс Кримп. В отличие от Вайолет миссис Скаттергуд в молодости изрядно попутешествовала, а познакомившись со своим будущим мужем и сочетавшись с ним браком, еще какое-то время переезжала от места к месту, побывав в трех приходах трех разных графств, где преподобный мистер Горацио Скаттергуд получал повышение за повышением, от младшего священника до викария, прежде чем, два года назад, обосновался в Шильстон-Апкоте. Миссис Скаттергуд, прелестная, жизнерадостная, находчивая молодая дама, хорошо изучила внешний мир; всеми этими ее свойствами мисс Кримп втайне восхищалась — и немало им завидовала. Но, конечно же, в этом мисс Вайолет никогда бы не призналась своим товаркам и менее всего — Дине, ибо любила ее всем сердцем и ни за что не стала бы обременять ее или кого-либо другого собственными разочарованиями. И все-таки чего бы мисс Кримп ни отдала, лишь бы обладать долей жизненного опыта Дины, лишь бы увидеть своими кроткими глазами тот мир за пределами гор, что наблюдали Динины проницательные голубые очи, — даже если это означало бы впрячься в брачное ярмо с чопорным занудой-священником!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});