Танцующий ангел - Элизабет Кейли

— Знаешь, мне эта ситуация напомнила нашу первую ссору, когда ты приревновала меня к Мадлене. Тогда мы так же молчали. А еще я вспомнил, что тебе завтра надо прийти получить расчет. И я бы просил тебя появиться в офисе около трех. Это очень важно для меня.

— Что-то случилось?

— Да, Мадлена в очередной раз попытается вернуть меня. Может, твое присутствие ее остановит?

Джаннет усмехнулась.

— Что-то вчера я не слишком смутила ее.

— Ну она хотя бы не набрасывалась на меня со своими поцелуями. И это уже хорошо. Ты придешь?

— Да, — сказала Джаннет. — У меня тоже есть к тебе просьба. Вернемся завтра домой как можно раньше. Я бы уехала сейчас, но боюсь обидеть твоих родителей.

— Ты все еще сердишься на меня? — спросил Антонио.

Джаннет промолчала.

— Может, я и не прав, но давай попробуем все же сделать так, как я предлагаю.

— Я уже сказала, — резко ответила Джаннет, — что мы закрыли эту тему. Хватит. Давай не будем портить оставшийся день. Я просто устала. Да и как-то тревожно мне. Все время кажется, что с Эмм что-то случится. Она ведь мне как сестра, даже, наверное, больше чем сестра. Возможно, я бы уже успела впутаться в массу всяких отвратительных историй, если бы не она. Я просто чувствую, что дома что-то не так! — воскликнула Джаннет и откинула носком туфельки в сторону камешек, попавшийся на дорожке.

— Давай позвоним ей, как только вернемся, — предложил Антонио.

— Да, мы именно так и сделаем.

Остаток дня прошел спокойно, но между Джаннет и Антонио постоянно чувствовалось какое-то напряжение. Что-то не давало им смотреть в глаза друг другу. К концу дня Джаннет так изнервничалась из-за разговора с Антонио, из-за того, что Эмм до сих пор не было дома, что почти спала на ходу. Она первой ушла из гостиной. И, как только ее голова коснулась подушки, тяжелый сон сморил Джаннет.

7

Джаннет чувствовала себя безумно уставшей. Она проснулась в одиночестве в комнате, которую уже привыкла считать своей. Она сразу поняла, что Антонио предпочел сегодня ночевать у себя. Это больно ранило ее. Но, с другой стороны, он вчера тоже причинил ей немало страданий. Джаннет надеялась, что трещину в их отношениях удастся загладить. Иначе ей будет ужасно трудно смириться с тем, что первый мужчина, которого она полюбила и которому захотела отдать всю себя, не оправдал ее надежд.

Часы показывали без четверти семь. Джаннет удивилась — обычно она любила поспать не просто подольше, а как можно дольше. Потом она вспомнила о том, что Эмм так и не подошла к телефону, в последний раз Джаннет звонила ей в начале двенадцатого. Джаннет встала и подошла к окну. Бабье лето закончилось. По небу ползли серые тучи, и океан был такой же серый, а линию горизонта было почти невозможно рассмотреть. Такие же серые, как и мое настроение, подумала Джаннет. Может, завтрак его исправит?

Внизу, в кухне, уже слышались шаги миссис Бреттоли и гремели кастрюли. Джаннет решила спуститься прямо сейчас. Тогда можно будет хотя бы с кем-то поговорить, пока не проснется Антонио, чтобы отвезти ее домой, к Эмм.

Но, когда Джаннет спустилась на кухню, все семейство Бреттоли было уже в сборе.

— Здравствуй, девочка, — поприветствовал ее Джованни.

— Доброе утро, — откликнулась Джаннет.

— Как ты спала? — поинтересовалась Катарина.

— Не очень, — честно призналась Джаннет. — Вроде бы и легла не поздно, и спала крепко, но чувствую себя совершенно разбитой.

— Это, вероятно, оттого, что ты беспокоишься за свою подругу, — объяснил Джованни. — Как только позавтракаешь, тревоги сразу отпустят тебя, поверь моему слову!

Джаннет заставила себя улыбнуться. Она села за стол напротив Антонио. За весь завтрак они так и не перемолвились ни словом.

— Антонио сказал, что вы сегодня уедете как можно раньше, — сказала Катарина. — Мне, конечно, жаль, но и твою тревогу я могу понять. Не волнуйся, я думаю, просто телефон не в порядке. Или авария на линии. Ты пробовала звонить сейчас?

— Да, как только встала, — ответила Джаннет, — но телефон по-прежнему молчит. Я бы осталась, если бы была уверена, что, пока Эмм решала какую-нибудь безумную задачу, ее обед не пригорел до такой степени, что сжег кухню, а с ней и всю квартиру. А может быть и так, что Эмм случайно выдернула телефонный шнур из розетки. Звонить куда-то она вряд ли сегодня будет. У меня в голове крутится еще масса версий, одна страшнее другой.

— Ну-ну, девочка, не надо так, — остановил ее Джованни, — не стоит нагонять на себя лишнего страха.

— Да-да, — добавила Катарина, — скоро ты приедешь домой и все выяснишь. Но учти, я не отпущу вас, пока завтрак не переместится с тарелок в желудки. Тебя, Антонио, это касается в той же мере, что и Джаннет.

Когда завтрак закончился, Антонио пошел выгонять машину, а Джаннет собирать свои немногочисленные вещи. Катарина вызвалась помочь ей, хотя помощь, собственно говоря, не требовалась.

— Я понимаю, милая, что это не мое дело, но и ты пойми меня, я все-таки мать Антонио. Вчера, когда вы вернулись, как будто пропасть пролегла между вами. Мы с отцом сразу это почувствовали. Вы вчера поссорились? Если тебе не хочется отвечать на этот вопрос, можешь промолчать, я не обижусь, — торопливо добавила она.

Джаннет неуверенно теребила рукав костюма, который пыталась упаковать вот уже десять минут. Наконец она решилась.

— Да, Катарина, вы правы, мы действительно поссорились. Антонио совершенно не хочет понимать меня! Он требует, чтобы я поступила на математический факультет. Говорит, что я не смогу всю жизнь танцевать. Что мой ребенок будет стесняться матери — танцовщицы кабаре. Но он не хочет слушать меня. Неужели не ясно, что, как только я сажусь решать задачу, я тут же начинаю думать о моих родителях! Представлять, как бы они решили ее. А если чего-то не понимаю, как бы они могли мне объяснить. Это ужасно! Я не смогу долго это выносить. А теперь боюсь, что мы с Антонио так и не сможем найти общий язык.

— А вы пробовали?

— Вот, например, вчера. Но ничего не вышло.

— Ты ему пыталась объяснить всю эту ситуацию?

— Конечно! — возмутилась Джаннет.

— И рассказывала про родителей?

— Ну, я думала, он должен это понимать и сам. Он знает историю моей семьи. Знает, что я все еще тоскую по папе и маме.

— Милая, как бы сильно человек ни любил тебя, все же он не может понимать твои мысли и чувствовать так же, как ты. Мы с Джованни живем вместе больше тридцати лет, но иногда я просто отказываюсь понимать причины, побудившие его сделать то или иное. Так что даже время не помогает обрести полное взаимопонимание. Если ты и Антонио примете это, вы проживете счастливую жизнь. Если же нет, — Катарина немного помолчала, — может, у вас не получится создать семью ни с кем.