Небесные наслаждения - Керри Гринвуд

– Имя? – спросила я.

У меня был с собой блокнот, а ручку позаимствовала на телефонном столике Джулиетт.

– Георгий Пандамус.

– Родственник…

– Это мой дядя.

И впрямь красавчик-парень! Я изо всех сил старалась оставаться беспристрастной. Но как было не залюбоваться изгибом его шеи и безупречными дугами бровей! Я уставилась на санитарные правила, висевшие на стене, и постаралась придать голосу больше твердости. Нет уж, этому смазливому сопляку не удастся меня соблазнить. Достаточно я натерпелась от мужчин в последнее время – и от Дэниела, и от Дарена. Георгий не обратил внимания на мое волнение. Как и большинство шестнадцатилетних мальчишек, он был равнодушен ко всему, кроме собственной персоны.

– Как долго ты здесь в учениках?

– Три месяца. Сначала месяц вкалывал бесплатно, а потом она согласилась взять меня в помощники.

– Вивьен Лефебр?

– Ага. У меня здорово получается. Когда-нибудь я заведу свой собственный магазин.

– Долго надо учиться?

– Четыре года.

Все-то из него приходится клещами вытаскивать!

– Как ты ладишь с сестрами?

– Нормально.

Георгий смущенно поерзал на стуле.

– С Вивьен все в порядке, а вот с Джулиетт не очень? – уточнила я.

Георгий покраснел. Он был похож на Антиноя после долгой ночной схватки с другими женихами.

– Да нет, с Джулиетт тоже… А почему, собственно, вы об этом спрашиваете? Вы что, коп?

– Нет.

– Тогда отвалите от меня.

Избалованный щенок! – подумала я. С раннего детства никто не смел ему перечить. Мать и сестры делали всю работу, а маленький принц возлежал на диване и ждал, пока кто-нибудь подаст ему пульт дистанционного управления. Но я-то собью с него спесь.

– Что ж, хочешь разговаривать с полицией – могу устроить. Стоит мне только позвонить. Уверена, что старший констебль Уайт…

– Не надо, – испугался он. – Вы что, шуток не понимаете? Ну, спрашивайте, что там у вас еще?

Он откинулся на спинку стула. Ему явно было не по себе. Руки вцепились в металлический стол так, что костяшки пальцев побелели.

– Замечал ли ты, что кто-то портит шоколад?

– Нет. Я бы сразу сказал. Этот магазин – мой единственный шанс отделаться от кафе «Вкуснотища». Потеряю работу – придется вернуться туда. А здесь мне нравится намного больше. Селима была тихоней. Вряд ли она бы на такое осмелилась, – добавил он с удовольствием.

– Есть у вас на кухне соус чили? – перешла я к следующему вопросу.

– Нет. Только сладости.

Я отпустила его и пригласила Джулиетт. Я задала ей те же самые вопросы. Она сообщила мне, что они с сестрой совместно владеют магазином, что Георгий неплохой ученик, по крайней мере они им довольны – тут она зарделась, словно чайная роза. Селимой они тоже были довольны, она казалась хорошей тихой девушкой. Ее семья – турки – не очень одобряла то, что она работала в магазине у всех на виду. По четвергам и пятницам, когда магазин работал до девяти, девушку всегда провожали домой тетя или кузина, которые работали в центре города. Селима ни разу не пропустила работу по болезни или из-за какого-нибудь праздника и ни разу не пропадала вот так, не сказав ни слова. Она работала в «Небесных наслаждениях» уже семь месяцев и, судя по всему, ей нравилось торговать шоколадом. Селима призналась Джулиетт, что хотела бы накопить денег и поступить в училище – учиться на парикмахера. По мнению Джулиетт, никаких парней у девушки не было и никаких причин портить шоколадные конфеты тоже.

Еще Джулиетт поведала мне, что магазин приносит хорошую прибыль, которую они с сестрой делят поровну. Других братьев и сестер у них нет, а родители умерли.

После Джулиетт в комнату вошла Вивьен. Она ударилась об угол стола и чертыхнулась.

– По закону подлости почти все столы как раз по бедра вышиной! – посочувствовала я. – Расскажите мне о Селиме.

– Я ее почти не видела, – отрезала Вивиен. – В магазине всем заправляет Джулиетт. Мое место – кухня.

Я задала ей те же вопросы.

– Георгий неплохой ученик. Из него мог бы выйти толк, если бы он поменьше любовался самим собой. Вот пришлось снять зеркало со стены, а то он весь день в него пялился. – Вивьен указала на стену, где еще можно было различить светлое пятно. – Но парень он смышленый, и руки у него подходящие. Знаете, как мы делаем шоколадные конфеты?

Я признала свою полную неосведомленность. Вивьен поднялась и стала показывать мне кухню. Постепенно у нее пропало напряжение в голосе, она заговорила нормально и очень доходчиво все объясняла. В отличие от сестры у Вивьен был акцент. Не такой, как у Труди. Возможно, она бельгийка.

– Шоколад – особое вещество, – начала Вивьен почти таким же тоном, каким я разговариваю с тестом. – Сами бобы очень горькие. В восемнадцатом веке их научились сушить, обжаривать и молоть, а потом готовили напиток – черный как чернила и горький как желчь, так что приходилось добавлять в него много сахару. Потом бельгийцы – швейцарцы хотели приписать эту заслугу себе и французы тоже, но моя семья из Бельгии, так что я считаю, что это были бельгийцы, – так вот они придумали, как сделать шоколад твердым, чтобы можно было готовить конфеты.

– И никогда не жалели об этом?

– Нет. Шоколад – это очень важно. Многие считают его высшим наслаждением. Конечно, есть еще скоростные автомобили, кокаин или отпуск в Монако, но шоколад – единственная роскошь, которая принадлежит вам безраздельно.

– Я как раз подумала: шоколад и кофе готовят из горьких зерен. И оба дают успокоение.

Впервые с момента моего появления в магазине Вивьен посмотрела на меня благосклонно. Пожалуй, если перестать сравнивать ее с сестрой, она уже не кажется дурнушкой. Улыбка у нее милая.

– Верно. Странно, правда? Некоторые даже считают, что кофейные зерна в шоколадной глазури – высший кулинарный изыск. Мы используем для конфет только лучшую глазурь и берем шоколад с самым высоким содержанием масла какао.

– Что это значит?

– Дешевые пасхальные яйца делают из шоколадной смеси, в которой масло какао заменено растительным, – с нескрываемым презрением объяснила Вивьен. – Такой шоколад тает даже при комнатной температуре, из него делают конфеты для детей. Думаю, это несправедливо по отношению к детям, но зато конфеты получаются дешевые.

– Для шоколадных крекеров тоже берут недорогой шоколад, – сказала я.

Шоколадные крекеры – излюбленное лакомство моего детства, я тогда еще понятия не имела о процентном содержании масла какао. Вивьен едва сдержала снисходительную ухмылку.

– Есть еще кулинарный шоколад, его также называют горько-сладким – такой суррогат для выпечки. А вот глазурь для выпечки не используют, потому что она легко подгорает.

– Как в pain au chocolat, – подхватила я со знанием дела. Вивьен снова улыбнулась.

– Конечно, вы ведь пекарь, для выпечки тортов, пирожных и всего такого используют горько-сладкий шоколад. Но для конфет шоколад надо темперировать. – Она указала на машину, в которой что-то урчало внутри. – Здесь шоколад нагревается до сорока пяти градусов, потом остужается до двадцати шести, а потом снова нагревается до тридцати шести и как следует вымешивается. Только после такой обработки глазурь становится блестящей, как и положено шоколаду. Это наш самый главный секрет.

– Интересно, как до этого додумались? – с восхищением спросила я, представив несчастных бельгийцев с блокнотами в руках: «При сорока четырех градусах ничего не выходит, Ганс, попробуй-ка сорок пять» – и так неделю за неделей.

– Возможно, это обнаружили случайно, – пожала плечами Вивьен. – Но потом, конечно, все тщательно проверили. Самые важные открытия часто совершаются случайно. Линдт изобрел конширование, при помощи которого шоколад облагораживают и добавляют масло какао, от чего он становится таким нежным, что буквально тает во рту. Теперь предположим, что вы хотите купить шоколад с начинкой. Смеси для начинок у нас хранятся вот здесь. – Вивьен указала на емкости. – В этой просто сахарный сироп, потом туда можно добавить ароматизаторы и всякие ингредиенты, – она не сказала, какие: в каждом ремесле свои секреты. – А потом глазурь разливают по формам – так получается оболочка для будущей конфеты, хотя можно ее просто раскатать и разрезать; все зависит от того, какая вам нужна конфета. Некоторые из наших форм достались нам по наследству. Например, тропические трюфели – их скатывают и режут вот так.

Вивьен взяла немного начинки размяла между ладонями, быстро нарезала кусочками, обваляла в низком блюдце с тертым шоколадом и протянула мне попробовать. Я без колебаний отправила конфету в рот.

Ого – смесь шоколада, ананаса, кокоса и снова шоколада!

– Восхитительно! – похвалила я. Вивьен снова улыбнулась.

– Если это формовая конфета, тогда мы готовим оболочку нужной формы, а потом заполняем ее начинкой.

Она зачерпнула ложкой из банки и разложила массу по маленьким круглым формочкам, залила сверху глазурью и постучала формой о стол.