Прелюдия к очарованию - Энн Мэтер

– О, Санча, – пробормотал он, – разве ты не понимаешь, что ты со мной делаешь?

На лице Санчи выступила легкая краска.

– А что я такого делаю? – спросила Санча, как бы поддразнивая.

Отпустив Санчу, граф взял сигару, и, когда он прикуривал, было заметно, как слегка дрожат его руки.

– Не думаю, что даже ты такая уж наивная, – проговорил он, выпуская сигарный дым в пространство над их головами. Затем, погладив шею девушки и проведя ладонью по ее руке, он сказал:

– Ты нужна мне, Санча, и, мне кажется, я нужен тебе.

Санча только вздохнула. Теперь, полностью придя в себя, она начала мучительно размышлять о том, как это она посмела ворваться к графу и каким образом он мог истолковать ее совершенно безнравственное поведение? Не сложилось ли у него мнение, что для нее это – довольно привычная ситуация, что она более опытна в подобных вещах, чем на самом деле?

По-видимому, эти тревожные мысли отразились на ее лице, ибо глаза графа сделались ласково-нежными.

– Перестань беспокоиться, Санча. Реакция совершенно естественная. Я не собираюсь совращать тебя, поэтому не пытайся снова спрятаться в раковину. – Приблизившись, граф двумя пальцами приподнял ее голову за подбородок, заставляя смотреть ему прямо в глаза. – Я хочу познать тебя, Санча. И не только твое прекрасное тело, но и твой разум! У нас достаточно времени, чтобы хорошенько узнать друг друга. А потому не смотри с таким страхом, я тебя не обижу.

Санча несколько успокоилась, хотя кожа горела в тех местах, которых коснулись его пальцы. Внезапно она опять стала воспринимать течение времени и поспешно взглянула на свои золотые наручные часики.

– Боже мой, – воскликнула она. – Почти три часа. А я должна была быть в редакции в два!

Оставив Санчу, граф подошел к бару и налил себе вина. К ее облегчению, он не предложил ей выпить, но огорчало его очевидное безразличное отношение к той ситуации, в которой она оказалась.

Вернувшись, граф посмотрел на Санчу через край бокала с веселой снисходительностью.

– Не волнуйся, дорогая, – проговорил он тихо, поднимая бокал в знак дружеского приветствия. – Я отвезу тебя в редакцию и все объясню.

– Объясните? Как вы сможете объяснить? – пробормотала расстроенная Санча.

Не торопясь, граф застегнул все пуговицы на рубашке.

– Скажу, что ты пришла, чтобы обсудить некоторые детали статьи, а я задержал тебя. Вот и все. Тебя такое объяснение устраивает?

Санча провела кончиком языка по пересохшим губам.

– Но… но… разве вам все равно? Я… хотела сказать, не подумают ли все…

– Вероятно, – сухо согласился граф. – Так вот что тебя тревожит. Быть может, в редакции работает какой-то молодой человек, чьим мнением ты дорожишь?

Санча нахмурилась. Намек покоробил ее, и она отчаянно замотала головой.

– Как вы можете такое говорить после… после… – Она беспомощно замолкла.

Не обращая внимание на ее возмущение, граф спокойно заправил рубашку в брюки и пригладил рукой волосы.

– Дорогая Санча, побереги нервы, – заметил граф с мягкой усмешкой. – Я нарочно дразнил тебя. Давай! Пошли, пока я не передумал!

Санча смутилась. Его отношение сделалось теперь снисходительно-насмешливым, и ее обижало, когда он обращался с ней, как с несведущим подростком; при этом она знала, что при желании способна в любое время возбудить в нем пламенную страсть. По крайней мере, это она уже доказала. Но не поставила ли она тем самым себя в опасное положение перед человеком, которого она до конца не понимала?

Санча не сомневалась только в одном: граф находил ее физически привлекательной, и поэтому ей удалось вызвать у него почти помимо его воли определенные чувства, но в состоянии ли она их контролировать? Вот в чем вопрос.

Граф вышел, чтобы позвать Паоло и дать ему нужные указания, и Санча осталась одна, уверенная, что совершает ошибку, позволяя ему сопровождать ее в редакцию. Но отказываться было поздно; выйдя из дворца, она обнаружила, что ее моторную лодку уже отослали, а их ожидает Паоло в графском, куда более роскошном катере. Не испытывая большой радости, Санча заняла свое место. Граф поверх черной шелковой рубашки надел темно-зеленую замшевую жилетку. С густыми волосами, падающими на воротник, и бачками он выглядел весьма состоятельным, довольным и на редкость спокойным, абсолютно непохожим на того изголодавшегося человека, который держал ее в своих объятиях с такой жадностью. Было в самом деле трудно отождествить неистовую страсть с этой благодушной физиономией, хотя Санча подозревала, что это всего лишь маска, под которой скрывается подлинный человек.

Пальцы графа нежно ласкали ее голую шею, пока лодка пробиралась по узкому каналу к главной водной магистрали. Вспомнив, что они не одни, Санча с беспокойством оглянулась на Паоло.

– Оставь! – хрипло приказал граф. – Перестань анализировать. – Он мягко коснулся ее щеки. – Сегодня…ты поужинаешь со мной?

Санча поспешно отвернулась, теребя замок дамской сумочки.

– Я… э-э… Я не могу, – ответила она смущенно. – У меня свидание.

– С кем? С достопочтенным Антонио? – сощурился граф, губы его неприятно поджались.

– Вовсе нет, – отрицательно покачала головой Санча, – не с Антонио.

– Тогда с кем?

Санча отвернулась, стараясь найти правдоподобную отговорку.

– Я… я договорилась сходить в кино с одной девушкой из нашей редакции.

Граф пристально посмотрел на нее, будто решая для себя вопрос: лжет она или говорит правду. Затем он равнодушно пожал плечами, на губах появилась едва заметная улыбка.

– Хорошо. Возможно, в другой раз?

Санча поджала губы, не зная, что ему ответить. Ей отчаянно хотелось ухватиться обеими руками за подвернувшуюся возможность, но она также знала, что поступить так – значит полностью перевернуть свою жизнь; чтобы ни случилось потом, никогда она не будет прежней. Подобная перспектива пугала Санчу, но не менее страшным казалось упустить шанс испытать что-то неизведанное, чудесное.

Они достигли делового квартала города, и Паоло направил катер к причалу. На площади было оживленно, недалеко виднелось здание редакции журнала «Парита».

– Это… это предложение, – начала Санча неловко, обернувшись к графу.

– Да? – вопросительно посмотрел граф.

– Вы… вы серьезно? – Лицо Санчи залила алая краска.

Пальцы графа ласково перебирали шелковые пряди у нее на затылке.

– Разумеется, – ответил он тихо. – А ты надумала?

– Не знаю, как и быть, – призналась Санча, с сомнением качая головой.

Граф пристально взглянул ей в глаза и затем, нахмурившись, сказал:

– Санча, прекрати заранее фантазировать по поводу наших отношений. Давай ограничимся предположением, что они могут оказаться для нас обоих и приятными и поучительными, согласна?