Зимовье зверей - Константин Арбенин

1999

Комплекс уродов

Сегодня ты делаешь ставку на комплекс уродов,А завтра твоя голова сыграет в их ящик.Меж будущим и настоящим всего один продых,Всего один отдых в конце этой сумрачной чащи.

Сегодня ты пишешь картины и крутишь рулетку,А завтра — рыдаешь в жилетку о помощи свыше.Меняешь свой флигель на крыше на прочную клетку,И метишь монетку удачи, и пулями пишешь,и пишешь, и пишешь…

И раз тыПодобием в Бога не вышел,Плевать на всеобщее счастье!Но путь не прервать в одночасье,Скользя по подсолнечным крышам!

Не трать понапрасну патроны,Рыдая над участью лишних, —Всевышний не ценит поклоныКак жест миллионовСвободных, но нищихДушой…

Сегодня ты делаешь ход, не предвидя предела,А завтра ты будешь жалеть о пределонезнанье.Всего одно дело, одно, так сказать, начинанье —И жизнь потеряла сознанье, и смерть охладела.

Сегодня лежачих не бьют — завтра их добивают.Такое бывает… бывает, бывает и хуже —Бывает, о них забывают, оставив на ужин;Бывает: красиво снаружи, а внутри нарывает —Бывает, бывает.

И раз тыПодобием в Бога не вышел,Останься хотя бы собою!Или шаг от толпы за судьбою —Ничто без заборов и вышек?

Ходьбой не убить расстоянье —Вот пунктик борзых и легавых.Лукавый не терпит сияньяКак суть наказаньяКривых и корявыхДушой…

На комплекс уродовТебе выдаст патентЛюбой импотентВсех времен и народов.И ты, получив от него документ,Лепи монументИз твердой породы,И будешь в нем жить, не зная причин,Не ведая слов и не пробуя сна,Как тысячи тысяч тщедушных мужчин,Забывших священное слово Весна, —

Всех тех, ктоПодобием в Бога не вышелИ в дьяволы лезет напрасно!Их лица подходят как раз, ноНе в лицах тут дело, а выше!

Свободы, свободы, свободыИм нужно для полного счастья,А им — лишь прогнозы погоды,Кресты да походы —Как символ участияК ним…

1991

Чуть больней

Когда мне станет хуже, чем сейчас,Когда мне будет тяжелее, чем бывало,Я завернусь потуже в покрывалоИ, как халиф, умру на целый час.

Когда мне будет хуже, чем теперь,И к ухудшению иссякнут перспективы,Я не найду себе иной альтернативыИ, молча глядя в потолок, найду там дверь.

И скажу:Не делай мне так больно,Не делай мне так больно,Не делай мне так больно,А делай чуть больней.И этого довольно,И этого довольно,Пожалуй, что довольно, —Достаточно вполне.

Когда мне будет хуже, чем сейчас,И нету силы дотянуться до гитары,И не помогут ни враги, ни санитары,Я позову к себе соседа палача.

Скажу: «Соседушка! Мне очень нелегко.Душе мешает что-то важное, большое.Ты разберись с большим, а я займусь душою.И с мёртвых губ слижи за вредность молоко.»

Но —Не делай мне так больно,Не делай мне так больно,Не делай мне так больно,А делай чуть больней.И этого довольно,И этого довольно,Пожалуй, что довольно, —Достаточно вполне.

Когда мне будет хуже, чем всегда,Я свой перпетуум демобилизую.И ускользну, но из последних сил опять спасую,Вдруг порешив, что даже горе — не беда.

Когда мне станет хуже, чем теперь,Когда мне всё-таки когда-нибудь да станет,Я сам себе скажу своими же устами:Ты слишком верил, так пойди теперь проверь.

Насколько это больно,Насколько это больно,Насколько это больно,И можно ли больней?Или этого довольно?И этого довольно…Пожалуй, что довольно…Достаточно? Вполне.

1996

Никого, кроме Ницше

Я напеваю на диктофоныСвоим друзьям старые песни.Запоминаю их телефоны,Чтобы допеть эти песни вместе.

Я размножаю странные сказкиНа неисправной печатной машинке.И путешествую вдоль до развязки,Не замечая даже ошибки.

Моя работа проста —Я пыль сдуваю с листаИ ухожу в те места,Где вместо снов пустота.

Мои маршруты просты,Я обрубаю мосты.Моя работа пуста, как мир,В котором нет смысла…

Я наблюдаю драматургиюВ своей не очень-то логической нише.Я точно знаю, что значат другие,И никого не люблю, кроме Ницше.

Не обхожусь без снов и пророчеств,А явь — что хочешь, то и найдёшь в ней.Из всех знакомых мне одиночествЯ выбираю, где понадежней.

Моя работа проста —Я пыль сдуваю с листаИ ухожу в те места,Где вместо слов пустота.

Мои маршруты просты,Я поджигаю хвосты.Моя работа пуста, как жизнь,В которой нет смысла…(До боли нет смысла.Есть только воля,Воля и боль…)

Я напеваю на диктофоныСвоим друзьям новые песни.Я забываю их телефоны,Чтобы забыть эти песни вместе.

Из всех знакомых мне одиночествЯ выбираю ту, что мне ближе.И снова вру ей — так, между прочим, —Что никого не люблю, даже Ницше.

Моя работа проста —Я пыль сдуваю с листаИ ухожу в те места,Где нет ни шанса из ста.

Мои маршруты просты,Я обрубаю мосты.Моя работа пуста, как ты,В которой нет смысла…1995

Я ровно шесть веков подрядЛовил чужие позывные,А мой воинственный отрядСчитал часы и дни земные.Но, спешив воинство своё,Я выхожу из поля брани:Я здесь один, на мне бельё,И носовой платок в кармане.

1992

Моноатеизм

Запутавшись в речах богини Кали,Я пробовал дышать сквозь жабры рабьи,Пока её уста мне предрекалиБезденежье, безделье и безбабье.

Но я доволен был любым уделом,Вычерпывал и тратил, сколько было.И даже если смерть меня хотела,Моя любовь всегда меня хранила

От черных дел и неразумных трат,От адских петель в скрипе райских врат.

Те петли смазав маслом, но не мылом,Я пробовал уйти и отвертеться,Но оказалось, что не тут-то было, —Какая цель, такие к ней и средства.

Всё, что я делал, становилось словом,Танцующим вприсядку под ногами,И некая священная короваПреподнесла мне рог с тремя бобами.

И я бежал стеблями тех бобовДолой от антиподовых богов.

Искать вину в других — не лучший способ:Скорбь получаешь к истине в довесок.И тот, кто мне вручал дорожный посох,Остерегал клевать на мелких бесов.

Он говорил: колени — не подмога,Любви достоин тот, кто гибнет стоя.Он повторял: когда мы смотрим в оба,То видим только зеркало кривое.

И в тех местах, где оптика лгала,Я выпрямлял собою зеркала.

Сквозь кегельбан разбросанных кумировВсё виделось в какой-то мутной тризне,И, брошенный наверх шипами мира,Я расписался в моноАтеизме.

Делю свой ужин с сытыми врагами,Которые и с Ним запанибрата…Неужто в этом скверном балаганеЕще никто не умирал от мата!

Я буду первым, если захочуПоставить не на Свет, а на свечу.

Бобы истлели, затекли колени,И лёгкость на подъём разъела жабры.Враги досрочно полегли от лени,Задушенные собственною жабой.

Шипы завяли, муки притерпелись,Дела свелись не только к песнопенью.Все средства сочтены, и даже ересьЯвляется отныне лишь ступенью.

Теперь я ближе, нежели тогда, —Сомненья укрепляют города.

1999