Приключения без путешествий - Марк Зосимович Ланской

Солнце, висевшее в этот час над корабликом Адмиралтейского шпиля, затопило светом обе стороны Невского проспекта и заставило щуриться всех, кто двигался ему навстречу: водителей трамваев, шоферов, пешеходов. Поэтому Шурик не сразу узнал поравнявшегося с ним и задевшего его плечом Виктора.

Как всегда, словно вспоминая что-то смешное, Виктор чуть заметно улыбался, и его круглые карие глаза вопросительно уставились на Шурика:

— Куда собрался?

— Да никуда… Хотел тетрадей прикупить, карандашей…

Виктор помедлил, еще шире улыбнулся своим мыслям и сказал:

— Пойдем, проводи.

Они повернули к Старо-Невскому. Шурик вопросов не задавал. Он и так был счастлив. Виктор зря по улицам не ходит. Наверно, занят каким-нибудь делом. И то, что он сразу же не распрощался с Шуриком, было хорошим признаком. Кто знает?.. Шурик боялся лишним словом выдать появившуюся надежду и заговорил о кинофильме, виденном накануне.

Виктор слушал внимательно и неожиданно спросил:

— Ты когда-нибудь в Александро-Невской лавре бывал?

— А чего там делать? — удивился Шурик.

— Делать там нечего, а видеть нужно. Какой же ты ленинградец, если своего города не знаешь?

— Я знаю, — обиделся Шурик.

— Где какое кино, это ты знаешь, а о том, где Суворов и Ломоносов похоронены, понятия не имеешь.

— А разве?..

— Вот тебе и разве!.. Лавра — место историческое, по приказу Петра выстроена… Ладно уж, пойдем покажу.

Они пересекли площадь, и за старинными воротами перед Шуриком открылся незнакомый ему город с красивыми зданиями, улицами и тенистыми садами. Город имел даже свою речку — узенькую, сонную, затененную крутым зеленым бережком.

Тенистые сады оказались кладбищами. Осененные ласковой тишиной шелестящей листвы, здесь теснились кресты, памятники, склепы. Они были такими же старыми, как и деревья, протянувшие над ними длинные, толстые ветки. Некоторые надгробные плиты лежали вровень с землей, и сквозь начертанные на них буквы пробивались зеленые травинки.

Виктор, называл имена знаменитых ученых, писателей, композиторов — десятки имен, знакомых Шурику по школьным урокам и прочитанным книгам.

— Вот видишь, — говорил Виктор тихим, словно задумчивым голосом, показывая на позеленевший памятник, изъеденный глубокими оспинами, — даже камень не выдерживает атаки годов, а память о великих людях живет и не тускнеет… Без следа уходит только тот, кто без смысла и толку прожил жизнь. А кто потрудился для народа, тот бессмертен. Такими людьми все гордятся… И ты гордись, тем более, ты их земляк, наследник, можно сказать…

Шурик шагал рядом присмиревший и взволнованный. Теплым огоньком зажглось у него желание сделать что-нибудь такое, чтобы люди долго и с благодарностью вспоминали его имя.

Они уже покинули некрополь и шли по улице, прорезавшей всю лавру. Здесь по-прежнему жарко светило солнце. В сонной речушке шумно плескались ребята. Громко переговаривались шедшие навстречу женщины.

Виктор посмотрел на часы и вдруг спросил:

— Ты привидений не боишься?

— Кого?!

— Привидений… Что так смотришь? Не видал, что ли, никогда?

— Шутите, дядя Витя.

— Какие уж тут шутки. Я серьезно спрашиваю. Если боишься, то иди домой, нам не по пути.

— Не пойму, о чем вы говорите, — с горечью признался Шурик. Он решил, что Виктор хочет от него отделаться и потому задает нелепые вопросы.

— Ну и бестолков же ты, — осерчал Виктор. — Ты что, ни разу такого слова не слыхал: «привидения»?

— Слышал. Так это ж в сказках… Их же не бывает…

— Не бывает, — усмехнулся Виктор. — Сам знаю, что не бывает… А тут вот появились.

— Где? — с живым интересом спросил Шурик.

— Говоришь, что не бывает, а сам спрашиваешь «где»? Значит, поверил?

— Так вы же говорите…

— Мало что я говорю… Ты, если твердо знаешь, что никакой чертовщины на свете не бывает, так уж никому не верь, кто бы ни говорил.

Озадаченный Шурик замолчал.

У выхода на Обводный канал Виктор остановился. Его внимание привлек старый двухэтажный дом монастырской постройки. Окна первого этажа были защищены решетками из толстых железных прутьев. Перед домом желтела полукруглая площадка, окаймленная густыми кустами сирени. Слева за кустами виднелись кресты еще одного, видимо совсем заброшенного кладбища.

Виктор перевел глаза на Шурика и, лукаво подмигнув, бросил загадочную фразу:

— Вот здесь они и завелись.

Еще раз оглядев дом со всех сторон, он добавил:

— Подожди, я сейчас.

Виктор вошел в подъезд старого дома, и Шурик остался на площадке один. Он с опаской посмотрел на кусты, на решетки, и они показались ему мрачными, неприветливыми. Но вспомнив насмешливую улыбку Виктора, Шурик приободрился и ловко поддал ногой подвернувшийся круглый камешек.

Вернулся Виктор в сопровождении какого-то низенького человека с круглой лысой головой и мягкими складками на широком лице. Он так мелко перебирал короткими ножками, как будто они были спутаны веревкой.

— Вот здесь мы и присядем, Николай Иванович, — сказал Виктор, останавливаясь у скамейки, врытой в землю среди кустов, — и вы расскажете.

Николай Иванович посмотрел на Шурика с таким видом, как будто спрашивал: «А тебе чего?» Но Виктор успокоил его:

— Это со мной, пусть послушает.